Приказом ставились боевые задачи артиллерии каждого сектора, а начальник артиллерии береговой обо¬роны подполковник Б.Э. Файн назначался заместите¬лем начальника артиллерии СОР. 8 ноября позиции сторон не менялись. Противник, ведя бой силами 50-й пехотной дивизии, начал атаки в районе дер. Шули в направлении долины Кара-Коба и дер. Чоргунь с дальнейшей целью перерезать Ялтинское шоссе и не допустить подхода войск Приморской армии. Одновременно немецкая 50-я дивизия продвигалась частью сил по дороге Шули-Упа-Кучки с целью выхода в Чернореченскую долину. В бой готовились вступить укрепления четвертого узла сопротивления – Чоргунского. По утверждению генерала Моргунова неожиданная атака 8-й бригады морской пехоты заставила командующего 11-й армией Э. фон Манштейна перебросить 22-ю пехотную дивизию с Алуштинского направления под Севастополь. На самом деле 22-я дивизия немцев, завершив разгром наших 48-й кавалерийской и 421-й пехотной дивизий в районе Алушты и горных перевалов, еще 5 ноября получила приказ Манштейна на переход в район Севастополя.
Атаковать арьергарды отходящих дивизий Приморской армии смысла не имело, поэтому уж вечером 6 ноября 22-ю дивизию начали перебрасывать в помощь войскам, штурмующим позиции Севастополя. Первые подразделения 22-й дивизии появились под Севастополем уже утром 7 ноября. Так что связывать переброску 22-й дивизии с частным успехом 8-й бригады не стоит. Мне по-человечески понятно желание командира 8-й бригады полковника Вильшанского, потерявшего в течение пяти месяцев напряженных боев практически 85% личного состава бригады, убедить всех и, прежде всего, самого себя, что эти потери были не только оправданы, но и крайне необходимы…
В этот день советское командование попыталось вернуть позиции у хутора Мекензия. Рано утром И.Е. Петров и П.А. Моргунов прибыли на Мекензиевы горы, куда стали прибывать на автома¬шинах подразделения 7-й бригады морской пехоты. В 9 ч 30 мин коман¬дир бригады полковник И.Е. Жидилов получил боевое распоряжение И.Е. Петрова. Как указывается в книге П.А. Моргунова «Героический Севастополь» задача была: «...с приданным 2-м Пере¬копским батальоном моряков (командир – военинженер 2 ранга И.И. Ку¬лагин) и батальоном морской пехоты запасного артил¬лерийского полка (командир – майор В.Д. Людвинчуг) овладеть хутором Мекензия».
Привожу строки приказа: «…7-й бригаде морской пехоты к 8 часам 8 ноября сосредоточиться в районе безымянной высоты, что в двух километрах восточнее хутора Мекензи № 2 (должно быть, имелся в виду кордон Мекензи-2 – Б.Н.), с задачей уничтожить прорвавшегося в этом направлении противника, восстановить положение на участке 3-го морского полка, заняв рубеж – высота 200,3, Черкез-Кермен, безымянная высота – один километр севернее Черкез-Кермен. Переброску бригады в район сосредоточения произвести на автомашинах, которые будут выделены оборонительным районом.
Батарее № 724 береговой обороны, одной батарее 57-го артполка При¬морской армии и 26-му отдельному зенитному артдиви¬зиону предписывалось огневым налетом расстроить бое¬вые порядки противника, а с началом наступления 7-й бригады поддержать ее последовательным сопро¬вождением огня…».
Из воспоминаний командира 7-й бригады И. Жидилова: «Рано утром 8 ноября бригада построилась во дворе училища. Моросил мелкий осенний дождь. Прибыли машины. Две недели назад нам не хватило бы и двухсот грузовиков, теперь уместились на шестидесяти... Дожди размыли дороги. В огромных лужах застревают автомашины. Но трактора, натужно завывая, волочат за собой минометы и повозки с минами. Минометный дивизион Волошановича с трудом достигает намеченных позиций. Мокрые, вымазанные в глине бойцы поспешно устанавливают минометы, готовятся к открытию огня. Капитан Гегешидзе вывел свой четвертый батальон за передний край обороны 3-го морского полка полковника Гусарова и остановился у развилки дорог на высоте 248,0. В восьмистах метрах позади него расположился третий батальон Мальцева, который будет идти во втором эшелоне уступом за левым флангом четвертого батальона. Гегешидзе докладывает, что начал двигаться на высоту 137,5. Эта высота прикрывает хутор Мекензи. Враг установил на ней целые батареи пулеметов, за что краснофлотцы прозвали ее «пулеметной горкой».
После непродолжительной артиллерийской подготов¬ки бригада около 12.00 (!) часов перешла в атаку на высоту 137,5, прикрывавшую хутор Мекензия. Атаку вела только 7-я бригада, да еще неполным составом.
Из состава бригады в атаке участвовало всего два батальона. 1-й батальон капитана Моисея Иосифовича Просяка после понесенных потерь заканчивал переформирование и находился в Севастополе. Артподготовку провели очень слабую, сказывался дефицит боезапаса. Даже собственные огневые средства бригады были использованы слабо. Минометный дивизион прибыл на позиции с опозданием. А артдивизион бригады прибыл только на следующий день. Встреченный сильным артиллерийским и минометным огнем 4-й батальон капи¬тана А.С. Гегешидзе, продвинувшись всего на полсотни метров и вынужден был залечь. В 15.00 7-я бригада предприняла вторую попытку атаки. На этот раз атакующих кроме уже названных батарей поддержали огнем береговые батареи № 30 и 35, а также 265-й корпусный артиллерийский полк Примор¬ской армии и артиллерия крейсера «Червона Украина». Для усиления бригаде придали малочисленный, поредевший в предыдущих боях 16-й батальон морской пехоты.
Вопреки утверждениям Г.И. Ванеева авиация в подготовке наступления участвовать не могла, погода 8.11.41 года была нелетной. Да, 10 И-16 вылетали в тот день на штурмовку противника в район Черкез-Кермена, но вернулись безрезультатно. Шел дождь при низкой облачности.
В результате второй атаки была захвачена «пулеметная горка», но большего достигнуть в этот день не удалось. Очередную атаку перенесли на следующий день. Такова официальная версия. В ней ни слова о 2-м Перекопском отряде и батальоне запасного артполка. Документы не дают объяснения причин, почему в повторной атаке участвовал только батальон капитана Гегешидзе. По этому эпизоду много вопросов.
Обратимся к воспоминаниях Г. Бидермана. События 8 ноября он описывает так: «Неожиданно и беззвучно из темноты хлынули волны вражеских солдат. Против нас была сосредоточена отборная советская морская пехота, а ее ряды были укреплены рабочими отрядами, призванными с заводов и доков Севастополя. Они атаковали нас со стороны густого подлеска перед Мекензи с хриплыми криками «Ура!». Кинувшись к своим орудиям, мы из атаковавших превратились в защищающихся и были готовы так же яростно оборонять свои позиции, как несколько дней назад это делали русские на этих же высотах. Мы открыли в упор по атакующим огонь фугасными снарядами. Грохот боя заглушал крики советских солдат; лихорадочное перезаряжание орудий скрывало ужас, который охватил наши ряды. Рядом тяжелый пулемет прогонял через подающий лоток одну за другой ленты блестящих патронов, бесконечным потоком выбрасывая гильзы из горячего приемника. В 50 метрах перед нашими окопами на каменистой почве стали рваться мины, – это стоявшие позади нас минометные расчеты попытались ослабить навалившиеся на нас волны атакующих. Наступление замедлилось перед нашими окопами. Открытое пространство перед нами было усеяно черными силуэтами убитых и умирающих. Сквозь звон в ушах от близкой стрельбы из сотен стволов можно было различить только крики раненых. Предрассветный воздух оставался тяжелым и почти удушающим от горького порохового дыма, и сквозь дым и пыль с трудом можно было разглядеть очертания раненых вражеских солдат, бившихся в агонии перед нашими позициями.