Хотя Вилья и его единомышленники не имели ясной программы и в политике разбирались меньше, чем «первый вождь», тем не менее они ясно представляли, что основная задача революции состояла не только в свержении режима Уэрты, но и в разрешении крестьянского вопроса. Пеоны хотели получить землю и избавиться от гнета помещиков. Вот почему они сражались против Уэрты, вот почему они стекались со всей страны под знамена Северной дивизии.

Панчо рассуждал просто: Карранса и его советники не желают обижать помещиков, отнимать у них землю. Значит, они скверные, коварные люди, от которых он, Вилья, и его Северная дивизия ничего хорошего ожидать не могут. Нужно быть начеку и следить за действиями дона Венуса.

В отношении Вильи к Каррансе сказалась ограниченность крестьянского вождя: с одной стороны, Панчо не доверял «первому вождю», с другой стороны, он не решался взять в свои руки руководство революцией, считая себя неподготовленным, не достойным такой роли.

Когда Вилью спрашивали, как, по его мнению, народ сможет обеспечить себе будущее, он отвечал: «Только сражаясь! Мы будем сражаться до тех пор, пока правители Мексики не станут проводить политику в интересах народа». Вилья не понимал, что революция может победить, если на сторону крестьян станут рабочие. Да он и не мог этого понять тогда, ибо рабочее движение в Мексике делало первые шаги и его тогдашние вожди — анархисты и синдикалисты — были столь же далеки от понимания законов революции, как и руководители крестьянских масс.

Все это играло на руку национальной буржуазии и связанным с нею помещикам, выразителем интересов которых был Венустиано Карранса.

После взятия Торреона город посетил Карранса. Вилья встретил «первого вождя» со всеми подобающими ему почестями. В честь Каррансы был устроен парад.

На состоявшемся после парада совещании Карранса предложил Вилье повернуть армию на восток и освободить Сальтильо, столицу его родного штата Коауила.

Это предложение возмутило Вилью. Из Сальтильо враги не в состоянии угрожать кому-либо, они могут только бежать через границу в США, к чему и готовятся. Командующий Северной дивизией предложил безотлагательно наступать на юг, по направлению к столице. Враг укрепился в городе Сакатекасе, на полпути от Торреона до Мехико. Сломав ему хребет в Сакатекасе, Северная дивизия могла бы открыть путь в столицу. Это означало бы разгром войск Уэрты и победу революции.

— Поворачивая на восток, — убеждал Вилья Каррансу, — мы только дадим время Уэрте собрать силы и укрепиться в Сакатекасе. А его нам все равно потом придется брать.

Но Карранса был непреклонен. Он явно не хотел, чтобы Северная дивизия проложила себе дорогу к столице. Было очевидным, что дон Венус пытался выиграть время, с тем, чтобы его правая рука — генерал Обрегон, Северо-Западная дивизия которого наступала вдоль тихоокеанского побережья в южном направлении, открыл ему доступ в заветное Мехико.

Сдерживая себя, Вилья согласился выполнить приказ Каррансы. 11 мая Северная дивизия вышла из Торреона и двинулась на восток. Неделю спустя ею были разбиты войска Уэрты, укрепившиеся в Паредоне.

В этом городе произошел следующий эпизод. Отдав приказ очистить улицы города от убитых и раненых, Вилья решил позавтракать. Под сенью дерева был поставлен походный столик, к которому командующий пригласил своих адъютантов и сопровождавшего его личного представителя Каррансы лисенсиата Акунью.

Во время завтрака патруль привел к Вилье двух пленных офицеров. Командир патруля спросил Вилью, что делать с ними.

— Вам известен приказ «первого вождя», сеньора Каррансы: всех уэртистских офицеров, взятых с оружием в руках, казнить. Так что немедленно их расстреляйте.

Услышав это, лисенсиат Акунья брезгливо сказал:

— Если можно, генерал, пусть их расстреляют подальше от нас.

Вилья строго посмотрел на Акунью.

— Победы, сеньор генерал, всегда обагрены кровью многих наших братьев, друзей и врагов. Ваш начальник, сеньор Карранса издал приказ: предавать смерти всех уэртистских офицеров. Это жестокая мера, но справедливая, и все революционеры обязаны выполнять этот приказ. Вы ведь революционер? Почему же вам неприятно смотреть, как осуществляются законы нашей революции? Вы, шоколадные политики, хотите одержать победу, не марая своих рук. Вы хотите, чтобы эту работу делали только мы. Не выйдет! Вам придется сейчас увидеть своими глазами, как приводят в исполнение диктуемые вами же законы.

И Вилья отдал приказ расстрелять уэртистов тут же, у столика.

Как и предвидел Вилья, войска Уэрты не стали ожидать его в столице штата Коауила. Узнав о взятии Паредона, они оставили Сальтильо и бежали в сторону американской границы.

Выполнив задание Каррансы, Вилья возвращается в Торреон. Он узнает там, что по приказу «первого вождя» наступление на Сакатекас поведет бригада генерала Панфило Натеры, в распоряжении которого было всего 6 тысяч солдат. В Сакатекасе противник располагал силами, в несколько раз превосходившими бригаду Натеры. Вилья, возмущенный, телеграфирует дону Венусу и требует отдать приказ наступать силами всей Северной дивизии. Однако «первый вождь» стоит на своем. Он не желает открыть путь войскам Вильи к столице.

Как и предвидел Панчо, бригада Натеры не смогла взять Сакатекас. Натера вынужден был отступить. Казалось бы, теперь Вилья получит приказ наступать на юг. Вместо этого Карранса приказывает ему выделить в помощь Натере еще 5 тысяч солдат. «Первый вождь», судя по всему, был заинтересован не столько в том, чтобы выбить врага из Сакатекаса, сколько в том, чтобы обескровить Северную дивизию, посылая ее части на верную гибель.

Коварство Каррансы было столь очевидным, что Вилья отказался выполнить его новый приказ. Для отказа он нашел предлог: дожди размыли железнодорожные пути, и нет возможности перебросить требуемое подкрепление Натере.

13 июня 1914 года Вилья, находясь в Торреоне, вызвал по прямому проводу Каррансу и вновь стал убеждать его в необходимости наступать на Сакатекас всеми силами Северной дивизии. Но дон Венус был неумолим. Он продолжал настаивать на том, чтобы Вилья бросил только часть сил в помощь Натере, оставаясь сам в Торреоне с главными силами.

— Так враг разобьет нас по частям, и силы Северной дивизии растают, сеньор Карранса, — ответил Вилья. — Если вы настаиваете на своем приказе, то мне не остается ничего другого, как сложить с себя командование дивизией.

Карранса тут же принял отставку Вильи и попросил его вызвать к прямому проводу всех командиров бригад, которые, впрочем, находились тут же. Вилья вел разговор в их присутствии. Карранса сообщил им, что принял отставку Вильи и просил предложить кандидата на пост командующего Северной дивизией.

Командиры были крайне возмущены действиями «первого вождя». Некоторые сгоряча выхватили пистолеты, намереваясь стрелять в телеграфный аппарат. Но их остановил генерал Макловио Эррера. Он приказал телеграфисту передать «первому вождю»: «Сеньор Карранса, ваше отношение, к генералу Франсиско Вилье показывает, что вы сукин сын».

Затем «первому вождю» было передано, что находившиеся у прямого провода генералы «отбыли на обед» и что их официальный ответ будет сообщен на следующий день в 10 часов утра.

На состоявшемся в тот же день военном совете было решено просить Каррансу не принимать отставки Вильи. «Это может вызвать неисчислимые бедствия как внутри страны, так и за ее пределами», — предупреждали «первого вождя» командиры Северной дивизии.

Карранса ответил, что взвесил все обстоятельства и поэтому принял отставку Вильи. Тогда ему передали, что военный совет Северной дивизии обращается к Вилье с просьбой продолжать оставаться командующим, а к нему, Каррансе, с новым призывом отменить свое решение.

Карранса, однако, все еще надеялся изолировать Вилью. «Первый вождь» пригласил делегацию военного совета в Сальтильо для переговоров. В ответ полетела телеграмма: «Мы подтверждаем генерала Вилыо командующим Северной дивизией. У нас нет времени являться к вам, так как дивизия немедленно выступает по направлению к Сакатекасу».