— Я провожу Дезмонда и вернусь через несколько минут, — сказала Реджина и вышла за ним на лестничную площадку, захлопнув за собой входную дверь. — Я понимаю, что тебе нужно повидаться с Джеймсом, но у тебя такой вид, как будто ты обижен и огорчен. Мы же тебя не выставляем.

Дезмонд погладил ее по щеке.

— Какие могут быть обиды? Просто, оказавшись в кругу вашей семьи, я подумал, что мне надо быть более внимательным к своей.

— Ты вернешься? — спросила Реджина.

Она прижалась к его груди, будто делясь с ним теплом своего сердца.

— Я вернусь, — пообещал он.

Несмотря на свои внутренние разногласия, он намеревался сдержать слово.

Дезмонд ходил взад-вперед по коридору. Он не мог заставить себя вернуться в палату, где лежал Джеймс, и смотреть, как Эстер крутится вокруг его отца, распространяя запах духов. Ему стало тошно слушать ее указания принести воды или сделать еще что-нибудь. Он сам мог без ее советов ухаживать за человеком, которого знал большую часть своей жизни.

Он остановился перед дверью в палату, поняв, что Джеймс и Эстер о чем-то разговаривают полушепотом. Его отец был еще слаб. В результате паралича у него была нарушена речь, и Дезмонд не навязывался с разговорами. Но сейчас там была Эстер и, склонившись над ним, что-то шепотом говорила ему, а он пытался отвечать.

Присматриваясь к Эстер последнюю неделю, Дезмонд убедился, что в ее отношениях с его отцом было нечто большее, чем он замечал раньше. Они едва ли ограничивались только сексом и привязанностью, если Джеймс передал ей полномочия и руководство газетой. Вместо того, чтобы наделить ими своего сына.

Лоренс был прав во всех отношениях. Согласно документам об усыновлении, Дезмонд считался сыном Джеймса, но в последнее время все больше и больше чувствовал себя отстраненным от семьи, не связанным ни с чем и ни с кем. У Дезмонда сдавило горло. Ему хотелось думать, что это от больничного запаха, но причина, видимо, была в другом.

Дезмонд резко повернулся и чуть не налетел на тележку, на которой медсестра везла обед в палату.

— Извините, — буркнул он и быстро пошел к лифтам с одним намерением — поскорее убраться отсюда.

От семьи, в которой он чувствовал себя аутсайдером, от семьи, которой у него фактически не было. Ему нужно быть с Реджиной. Она приняла его всего без остатка, чего с ним никогда не случалось раньше.

Он обещал ей вернуться, но сейчас им овладели сомнения. По сути дела, ему достаточно было сделать один шаг, чтобы сесть на самолет и послать все к черту. Нет, он не имел на это права. Конечно, его удерживала любовь к Джеймсу и то, что пока дела с газетой оставались не урегулированными. Но еще прочнее его удерживала Реджина, или, точнее, те чувства, которые она в нем пробудила. Чувства, становившиеся день ото дня все более сильными и неподвластными его воле.

Барбара и Марти настояли на том, что они будут ночевать в гостинице, чтобы не стеснять Реджину, поэтому весь вечер был в ее распоряжении. Конечно, она не останется одна, если вернется Дезмонд, как обещал. Но постепенно к ней пришло осознание того, что он не сдержит слово.

В глубине души она верила, что он не хотел причинить ей боль ни тогда, когда оставил ее одну на вечеринке у Стеллы, ни сейчас. Как ни странно, работа над статьями о том, чего от женщин хотят мужчины, помогала ей разобраться в отношениях с Дезмондом. После того как были напечатаны ее статьи о сексапильности, внешнем виде женщины и манере ее поведения, Реджина должна была задаться естественным вопросом, что удерживает людей вместе. И первое, что пришло на ум, — это взаимопонимание. Именно в нем так нуждался Дезмонд.

Гнев только оттолкнет его. Реджина догадывалась, что, рано потеряв родителей, он получил душевную травму на всю жизнь. И теперь, если ситуация выходила из-под его контроля, он просто спасался бегством. Так было, когда расстроился его брак. Даже Реджина уже была свидетельницей того, как он сбегал, и не один раз. Ему было непросто оказаться в кругу ее семьи. Она видела, как он сжимал зубы и нетерпеливо ходил по комнате. Чтобы отвлечь его от воспоминаний о прошлом и от навеянных этим прошлым чувств, она могла предложить только терпение и понимание.

Не в состоянии чем-нибудь помочь себе или Дезмонду, Реджина решила поделиться своими мыслями с читателями. Она села за машинку и начала печатать новую статью, которую решила посвятить тому, как важно в отношениях между мужчиной и женщиной найти взаимопонимание. К сожалению, она не могла опереться на свой собственный опыт и, что было еще хуже, не возлагала оптимистических надежд на благоприятное развитие событий в своей личной жизни.

Реджина не заметила, как к тому времени, когда она напечатала последнее предложение и оторвала голову от машинки, прошло два часа. Статья, которую она озаглавила «Любить — значит понимать друг друга. Как важно постичь своего избранника», была готова к печати.

Она встала и потянулась, расправляя затекшие руки и плечи. Чувство гордости от проделанной работы переполняло ее. Жизнь прекрасна за исключением того, что нет рядом Дезмонда. И будет еще прекраснее, если она примет теплую ванну с земляничным ароматом. Реджина заколола волосы, разделась и была готова залезть в ванну, когда послышался звонок в дверь. Бони вскочил с места и побежал в прихожую.

Надевая на ходу халат, Реджина пошла за ним. Не иначе как пришла Мэгги, чтобы рассказать о свидании с кем-нибудь из своих сотрудников. Надо отдать ей должное — с чем у нее не возникало проблем, так это с приглашениями на первое свидание. С ванной, видимо, Реджине придется подождать. Но не с выражением сочувствия по поводу прохвостов-мужчин.

Открыв дверь, за порогом, к своему удивлению, Реджина увидела вовсе не Мэгги.

— Дезмонд?

— Привет! — сказал он, придерживая ногой дверь.

Очевидно, он думал, что она захлопнет ее перед его носом, но он ошибся. Реджина вдохнула его запах, и воспоминания о том, как он держал ее в своих объятиях, нахлынули на нее.

— Входи.

Закрыв за ним дверь, она повернулась к нему.

— Прошу простить меня. Я не мог поступить иначе. — Он положил ей руку на плечо и дотронулся пальцами до чувствительной кожи на шее.

Она содрогнулась: его прикосновение произвело больший эффект, чем извинение.

— Я не думала, что увижу тебя сегодня. И, честно говоря, вообще в эти дни.

Она никак не предполагала, что Дезмонд все же объявится. Но то, что он стоял сейчас перед ней, вселяло слабую надежду на перемену в человеке, который слыл за бездомного скитальца.

На его лице было написано отчаяние и изнеможение, и сердце Реджины растаяло. Он провел рукой по ее волосам.

— Когда я ушел из больницы, мне захотелось остаться одному. Отрешиться от всех и вся.

Его пальцы запутались в прядях ее волос, и ее сердце бешено заколотилось, а во рту стало сухо. Дезмонд, держа ее за локоть, провел в комнату, и они вместе сели на кушетку.

— Я был не готов решать еще одну семейную проблему.

Предчувствия не подвели ее. С одной стороны, ее обрадовало, что она так хорошо понимает его, с другой — она огорчилась, что ему недостает решительности и целеустремленности.

— Тем более в ситуации, когда я — аутсайдер.

Он явно нуждался в ее понимании. Она решила для себя, что даст ему эту возможность. Она любила его. Пусть он не был идеалом, она любила этого мужчину, который не мог контролировать свои чувства и выполнять обещания. Она любила его. Потому что, благодаря Дезмонду, она стала правильно оценивать свое прошлое и свое замужество. Она теперь поняла не только то, чего она хочет, но и чего заслуживает. Дезмонду никогда не пришло бы в голову потребовать от нее самопожертвования.

Он никогда не стал бы настаивать, чтобы она отказалась от своей карьеры или от того, чего добилась в жизни. Может быть, он скоро оставит ее, но он дал ей нечто ценное, что она сохранит в своем сердце. Он понимал ее.

Она положила свою руку ему в ладонь. Сразу же в ней проснулось желание. Но сейчас она поняла, что их соединяет не просто плотская страсть. Она чувствовала, что ее сердце, в которое она никого не пускала, теперь принадлежит ему.