Расы Триана: оракаи. Интерфейс

Раннее утро, а на площади уже шумит толпа. В Иолке наступил день торгов. Приехавшие загодя торговцы наконец-то встретятся с покупателями. На деревянный помост уже выставляют товар, к которому приковано наибольшее внимание. Ведь еда, металл и всякое прочее — это обыденные вещи, не стоящие внимания, а вот новые рабы — вещь незаменимая. По крайней мере, так утверждает сиятельный герцог Тэй Гропсан Бай. Будь он неладен!

Последняя мысль верного раба сиятельного герцога явно была лишней: в голову тут же словно вбили раскаленный гвоздь.

Лайдор Клод ровно половину жизни провел в рабстве. Когда ему было всего десять, на его деревню совершили набег грабители, в то время терроризировавшие Предгорья. Разграбили всё что можно. Дома сожгли. Кого-то убили. Кого-то взяли в полон. Среди последних оказался и мальчик по имени Клод. И вот точно также как сегодня будут продавать новых рабов, продали и Клода.

Купил же раба один из самых влиятельных рабовладельцев Иолка — герцог Тэй, в настоящий момент стоящий рядом со своим верным рабом Клодом и с интересом рассматривающий выстаивающийся в ряд живой товар. Но Клод не всегда считался вернейшим рабом. Только недавно он решил измениться. Раньше в нём ещё оставались следы воспитания добрых родителей, но он решил, что выжить ягненком ему не суждено. А значит нужно стать волком. И в настоящий момент Клод уже выполнил почти всё, что запланировал. Скоро он перестанет быть рабом!

— Чего стал столбом? За мной иди!

— Да, господин.

Герцогу необходимо стоять в первых рядах у помоста: так лучше виден товар. Раб и хозяин раздвигали праздношатающуюся толпу и продвигались к цели. Вообще, Клод подумал, что в дни торгов очень мало торговцев и покупателей, зато много тех, кто пришел поглазеть на диковинки — очень уж замкнуто живут в Иолке, так что любая безделица за пределами стен тут кажется сенсацией. Чем и пользуются торговцы. Уж мерзкие оракаи своего не упустят! Проклятые зеленокожие гады! Уж о них Клод может свободно думать всё что угодно, не боясь рухнуть от боли. Оракаи — единственные с кем ведут дела дорийцы. Кроме того, что им привезут торговцы зеленокожей расы, жители Иолка не получают из внешнего мира ничего. На этом и наживаются оракаи: продают безделицы по громадной цене, а покупают роскошь по цене хлама.

— Стой здесь, — приказал герцог Клоду, когда они подошли практически к самому помосту.

Работорговцы уже договаривались между собой, занимая очередность в выставлении товара. Глашатаю уже что-то втолковывал один из оракаев.

— Интересно! — удивился герцог. — Это же каста Знающих. Что они у нас забыли?

Клод в этот момент думал о том же. В отличие от доров и дварлингов, поделивших мир на множество стран, у расы оракаев есть только одна страна. Она расположена за Хребтом и никто не знает насколько она велика. Но все знают, что власть в их стране крепка и целиком сосредоточена в руках жрецов их обособленного культа — культа Олака, не являющегося частью культа Асов. Также всем известно, что сами оракаи подразделяют свою расу на три касты: Верующие, Знающие и Неприкасаемые. Но в цивилизованном мире доры и дварлинги встречаются лишь с последней кастой, представителей которой все называют «дикими». А вот увидеть кого-то из старших каст — удивительно. Торговлю всегда вели только «дикие».

— Посмотри, как они торопятся, — Клод не заблуждался, герцог говорил лишь сам с собой. — Знающие торопятся сбыть рабов. Я уже навёл справки: они прибыли не рабами торговать. Вообще они покупатели. А рабы это так, попутно. Но что они купят? Магнезиты? Скорее всего…

Клод перестал прислушиваться к господину. Иногда на того накатывает и он начинает размышлять вслух.

Вообще, по скромным наблюдениям Клода. Знающие почти ничем не отличаются от Неприкасаемых. Конечно среди «диких» все какие-то уродцы: то пальцев на руках больше, то шеи кривые, то ещё что. А вот Знающие — равны как на подбор. Словно специально отбирали похожих. А в остальном они всё те же: похожи на доров, только с зелёной кожей и эльфийскими ушами. Хотя Знающие немного отличаются. Пара из них не сняла свои маски, а только очки подняла с глаз. Маски страшные, словно клыкастые морды.

— Они считают, что маски защитят их от Черни, — размышлял герцог Тэй, заодно проясняя непонятный момент Клоду. — Они думают, что так спасутся. Глупцы. Если Чернь пожрёт кого-то из них, то его тут же исключат из касты и отправят прямиком к Неприкасаемым.

Оракаи закончил докладывать глашатаю мысль и тот поднялся на помост. Редко кто из самих торговцев рекламирует свой товар. Для этой цели нанимается специальный человек, который знает язык оракаев и неплохо говорит на своём.

— Господа желают продать партию рабов, — глашатай указал рукой на товар, предоставленный Знающими. — Три гнома-воина в самом расцвете сил и один молодой лайдор — услада глаз любой девушки…

Знающие продавали четверых рабов. По злобному взгляду товара, бросаемого на горожан, сразу становилось ясно, что рабы ещё не осознали участи. Дварлинги выглядят действительно сильными — такие работники ценятся в Иолке, особенно в шахтах. А от единственного лайдора явно не откажется ни одна обеспеченная женщина города. Этот молодой дор чересчур красив. Клод, никогда не сомневающийся по поводу своей внешности, почувствовал толику зависти… и быстро подавил это чувство. Какое ему дело до нового раба и его внешности? Скоро Клод станет свободным, а этот раб умрёт — такова судьба слабого. А раб — слаб.

Глашатай закончил рекламировать товар. Начались торги. В торгах поучаствовали и обычные жители Иолка и, естественно, влиятельные рабовладельцы вроде сиятельного герцога Тэя. За обладание весьма неплохими рабами выстроилась ожесточённая борьба, ведь обычно продают менее элитный товар. Оракаи привыкли совершать набеги на поселения лайдоров и дварлингов, и в этих набегах обычно брали в полон крестьян, которые не отличаются той статью, что присуща потомственным воинам, вроде нынешних дварлингов, или красотой дора. Кстати, лишь дора хотели купить нимийки — жрицы аса Любви, но продавец отказался делить товар.

Ожесточенный торг подходил к концу. Оставались лишь наиболее упёртые покупатели. И среди них герцог, назвавший последнюю цену.

— Продано, — прокричал глашатай, указывая на герцога Тэя.

Герцог Тэй и Клод не стали сразу покидать торги. Тэю требовалось убедиться, что никого лучше уже купленных рабов не предоставят. Так и оказалось. Был лишь один тайдор, но Тэй даже не стал торговаться — пока своих тёмных хватает. Клод же во время торгов отметил, что Знающие всей группой пошли договариваться с владельцами шахт. Предположение подтверждалось: эти оракаи прибыли в Иолк именно за магнезитами, конечно если исключить такую глупость, что им нужны обычные руды, вроде золота или серебра.

Последние торговцы выставили жалких рабов, и Тэй тут же приказал уходить. Только что купленные рабы сверлили гневными взглядами хозяина и его раба. Герцогу сразу понравилась покупка:

— Посмотри как зырят! Так бы и вцепились! Охрана торгов проводит их до поместья. А уж дома окольцуем, и будут они паиньками…

Тэй очень внимательно ощупал дварлингов и радостно оскалился, восторгаясь крепости их мышц. Коротышки морщились, но не делали глупостей, понимая, что держащая их охрана торга, может сильно навредить. Герцог переместился к дору и схватил того за миловидное лицо и потрогал гриву роскошных волос.

— А этот будет пользоваться определённым спросом, — благодушно заключил сиятельный герцог, но дор мотнул головой, сбрасывая руку Тэя.

— Убери руку! — потребовал раб.

У Тэя сразу поменялось выражения лица. Хозяину не нравилось когда от него что-то требовали. Такое он не позволял даже дочерям. Охрана товара сразу поняла, что от них требуется:

— Наказать?

Герцог кивнул. Раба, посмевшего требовать у хозяина, подвели к столбу и привязали его. Клод считал это настоящим варварством. Зачем наказывать только что купленного раба плетьми перед всем торгом, когда можно эффективнее наказать его дома после окольцовывания?! Теперь же после порки, дор неделю не сможет работать! Но видимо, Клод не всё понимал в укладе жизни дорийцев хоть и провёл среди них полжизни.