Аня.

Как я не храбрилась, но еще раз встретиться лицом к лицу с королем-чародеем было жутко, но гордость и стоящие рядом эльфы не позволяли сбежать. Я вздохнула, задрала нос и нацепила на лицо непроницаемое выражение, чувствуя, как ноги подгибаются со страха.

— Оставьте нас, — велел наблюдатель, и Майя потащила меня к выходу. Я беспомощно озиралась по сторонам, только сейчас сообразив, что мой эльф решил задержаться.

— Не тревожься, — сочувственно сказала эльфийка, неуверенно приобнимая меня за талию.

Я благодарно приникла к ней, чувствуя, как отступает терзающая сердце тревога.

— Я боюсь за Люса, — шепнули губы.

— Не бойся, — тонкие пальцы сжали запястье, и в подтверждение ее слов тяжелая дверь распахнулась, выпуская эльфа об руку с отцом.

— Люс! — я бросилась навстречу и повисла у него на шее.

— Тише, малыш, тише, — теплое дыхание коснулось волос, уверенные руки прижали к широкой груди.

— Люс, позволь переговорить с молодым человеком, — попросил глава клана, и эльф с сожалением выпустил меня из объятий.

— Пойдем, — поманил наблюдатель.

Я бросила беспомощный взгляд на Люса, но тот только пожал плечами, как бы говоря, что сам не в курсе.

— Я не причиню тебе вреда, — наблюдатель успокаивающе улыбнулся. — Идем, я хочу тебе кое-что показать.

— Иди, — Люс пихнул меня в спину, и я покорно поплелась за его отцом.

Следуя за ним по пятам, я снова оказалась в Альвхеймском Храме.

— Аня, — наблюдатель коснулся моей руки.

— Ты знаешь, кто я? — черт, только этого не хватало. Сердце ухнуло куда-то в желудок, язык прилик к гортани.

— Тебе не надо меня бояться, я же не король-чародей, — наблюдатель усмехнулся, присаживаясь на каменный алтарь. Я неуверенно подняла лицо и вгляделась в фиолетовые глаза. Его взгляд убедил меня, я расслабилась и согласно кивнула.

— Ты чужая здесь, Аня, — ласково увещевал наблюдатель, — не пожелай Демиан сбежать, ты никогда не оказалась бы здесь.

— Те жрецы, — пробормотала я, чувствуя, как дрожит голос.

— Да? — он заинтересованно смотрел на меня.

— Они провели обряд, — согласный кивок, — но почему я?

— Ты удивила их, — наблюдатель потянул мою руку, вынуждая усесться рядом с собой.

— Чем? — я уселась на алтарь. — Я была пьяна.

— Раз жрец пошел навстречу, значит, Аня, в тебе что-то есть, — глава клана приподнял лицо за подбородок, вынуждая смотреть прямо в глаза. Я вздрогнула, но глаз не отвела. Наблюдатель улыбнулся теплой, отеческой улыбкой, большим пальцем провел по щеке и опустил руку.

— Я должен предложить тебе… — голос звучал глухо, но я не жаловалась на слух.

— Что?

— Если хочешь. Я могу вернуть тебя. Но ты должна решить сама.

— Вернуть меня? — я не поверила своим ушам. — Но я вроде как умерла…

— Ты можешь вернуться в предыдущий день. Когда ты еще была жива.

— Нет, — быстро прошептали губы. — Я… я не хочу.

Его удивил мой ответ. Он недоверчиво покачал головой, нагнулся ко мне и спросил:

— Ты уверена? — я кивнула. — Ты не оставляешь себе выбора, Аня.

— Плевать, — я махнула рукой.

— Я вынужден настаивать.

— Нет.

— Аня, ты полагаешь, что сможешь ужиться с Люсом, — я надменно вздернула подбородок, воинственным видом подчеркивая, что это не его дело, но наблюдатель не отступил:

— Вы будете сталкиваться.

— Мне все равно.

— Доведете друг друга до белого каления.

— Разберемся.

— Тебе придется каждое полнолуние превращаться в животное! — черт, это болезненный момент, но я все равно упрямо твержу:

— Насрать, я готова.

— Ты будешь жалеть, — он устало потирает вспотевший лоб.

— Я люблю Люса и хочу быть с ним. После всего пережитого я имею право на эгоизм, — я нетерпеливо топнула ногой.

— И ты еще спрашиваешь, почему жрец выбрал тебя, — ухмыльнулся наблюдатель. — Его впечатлил твой неуемный энтузиазм.

Майя оставила их на перекрестке бог знает когда заброшенных дорог.

— Домой? — спросил эльф притихшего оборотня.

— Люс, я должен тебе кое-что рассказать, — с явной неохотой признался мальчишка.

— Прямо сейчас? — парень кивнул, собрался с духом и пустился в пространное повествование.

— Ну и как мне теперь тебя называть? — спросил эльф, с трудом переваривая услышанное. — Демиан? Мартус? Или может, Аня?

— Только не Аня, — юноша скривился. — В этом есть что-то грязное. Зови Мартусом.

— Ну и острый же у тебя язык, — эльф ухмыльнулся. — И ты выбрал… выбрала меня? — Люс не знал, как теперь обращаться к мальчишке.

— Надеюсь, ты не против, — оборотень склонил голову, с тревогой ожидая ответа.

— Я польщен, — хихикнул эльф. — Но, смотри, не пожалей, малыш, — его пальцы выразительно скользнули вдоль спины к крепким ягодицам.

— Посмотрим, кто сдастся первым, — дерзко возразил юноша, призывно поведя бедрами.

— Наглец, — хмыкнул молодой эльф.

— Привыкай, дорогой, — наглый мальчишка тряхнул волосами и весело расхохотался.

Аня.

На протяжении этой безумной ночи Люс не отрывался от меня, творил с моим телом черт знает что, заставляя кричать от наслаждения. Я стонала, мертвой хваткой вцепляясь в черные волосы, чувствуя, что мне мало, и я хочу его все больше.

Мы унялись только на рассвете. Люс лежал рядом, крепко прижимая меня к себе.

— Люс, милый, любовь моя, — я поддалась вперед, покрывая поцелуями красивое гордое лицо.

— Что, малыш? — Эльф открыл свои невозможные фиолетовые глаза и довольно улыбнулся.

— Люс, — я провела рукой по его телу.

— Хочешь еще? — он притянул меня к себе.

— Хочу. Но по-другому, — моя рука замерла на бедре. Я смутилась.

— Как?

Люс явно был озадачен. Я судорожно сглотнула. Облечь в слова желание, мучившее меня с тех пор, как мы снова оказались дома, было невыносимо трудно. Пауза затягивалась, но я молчала, смущенно ковыряя пяткой соломенный тюфяк.

— Мартус, доверься мне…

Не в силах больше молчать, чувствуя, как захлестывает возбуждение, я нагнулась к уху, и, путаясь в словах, выразила свое желание.

— Ты действительно этого хочешь? — в фиолетовых глазах вспыхнули искорки смеха.

Я кивнула, смущаясь еще больше. Люс хитро посмотрел на меня, ухмыльнулся и спросил:

— Когти подстриг? — и, получив утвердительный ответ, легко перевернулся на живот.

— Люс! — я задохнулась от благодарности и возбуждения.

— Действуй! — он со смехом развел ноги.

Мы вместе уже четыре года. Сейчас, оглядываясь назад, я не сожалею о принятом решении. Ну, не всегда сожалею. Когда мы с Люсом не выясняем отношения, целясь кулаками промеж глаз.

Когда мы сталкиваемся, он шипит, называет меня «ошибкой природы», я же ограничиваюсь нецензурной бранью. Потом мы дуемся, зализываем раны, но ночью снова оказываемся в одной постели.

Ради Люса пришлось смириться с превращением в зверюгу. Все оказалось не так страшно, как я ожидала, а по прошествии некоторого времени в этом обнаружились своеобразные плюсы.

Меня забавляет, как эльф брезгливо морщиться, утверждая, что простыни покрыты шерстью, а от меня за версту разит псиной, но спать в гордом одиночестве все равно не позволяет.

— Люс, мухи жужжат, — я толкаю засыпающего эльфа.

— Спи уже, — бормочет Люс, переворачиваясь на другой бок.

— Люс, жарко, — снова пристаю, соблазнительно выгибаясь на кровати.

— Жарко? — Люс выныривает из дремоты, переворачивается ко мне.

— Жарко, — прижимаясь всем телом, я намекаю, что готова к большему.

— Я сейчас тебя охлажу, — Люс рывком спрыгивает с постели и подхватывает меня на руки.

— Куда ты меня несешь? — зверею я, пока мы летим над просыпающимся лесом. — Как же мне надоели твои эльфийские выходки!