Диана быстро просматривает все полки, пока в итоге не находит ящик с надписью: «Ежегодники: средняя школа им. Джеймса Уитмора».

– Конечно, они в самом низу, – говорю я. Вдвоем мы выдвигаем ящик и перебираем альбомы истории Лэлэнда, пока не находим нужный год.

Я сразу же нахожу фотографию Стива в ежегоднике для проверки, что мы вытащили то, что искали, ну, и посмотреть, как он выглядел раньше. Когда я вижу его короткую стрижку и пухлые щеки, то начинаю смеяться. Хотя даже так он выглядит восхитительно.

Диана и я просматриваем странички спортивных команд, клубов, преподавательского состава, в общем, всего того, что было бы мне интересно, если бы я действительно училась в этой школе. Я поражена, насколько старше выглядят люди спустя всего пять лет. Хотя с другой стороны, прошло целых пять лет. Почти треть моей жизни!

Наконец мы добираемся до раздела: «Все и обо всех». По количеству фотографий, на которых есть тот или иной ученик, я сразу же могу определить: кто из них популярен. Такое ощущение, что у Стива свой собственный раздел, в котором есть несколько снимков его и гибкой блондинки с большими глазами и теплой улыбкой, которая убеждает меня, что она очень дружелюбная.

Анджела Бентли.

Мое внимание приковывает фотография, на которой они едят ланч. Он выбирает пепперони из своей пиццы и кладет на ее тарелку, а она отрывает корочки со своей и кладет на его. Это кажется таким обыденным. Специально для камеры, они обмениваются подозрительными взглядами. «Анджела и Стив: самая очаровательная пара!!!» – написано под снимком. И я с этим соглашусь.

– Ты была права, Би, – говорит Диана. Она опирается на шкаф и стучит пальцем по энциклопедии. – Думаешь, они до сих пор общаются?

– Возможно, они дружат на Фэйсбук. Мне кажется, что они слишком милые, чтобы плохо расстаться. – Я возвращаюсь к настоящему, подальше от мыслей об этой парочке. – Может, я смогу залезть в его телефон и послать ей сообщение.

– Он удалит его до того, как Хаксли увидит. А даже, если она и увидит, он будет все отрицать. В любом случае, как мы об этом узнаем? Они же необычная пара. Они сильнее и умеют прятать свои секреты. Держу пари, что ни один из его друзей не знает об Анджеле.

Диана смотрит на меня в поисках ответа, но у меня его нет. Она права.

– Тебе нужно копнуть глубже, – продолжает она.

– Что ты имеешь в виду?

– Работай под прикрытием.

– Притворяться другом Хаксли и Стиву? – Я отметаю это предположение. – Ни за что.

– Только Хаксли. Тебе нужно пробраться через их стену и быть принятой во внутренний круг. Чем больше времени ты с ней проведешь, тем больше шансов увидеть или услышать то, чего не должна.

– Это не сработает. – Хаксли никогда снова не станет моей подругой. Только мысль о том, что мне придется проводить с ней время, скручивает мой желудок.

– Почему нет?

– Хаксли не гений, но и не дура.

– Ты говорила, что у нее прослушивание для Студенческой Танцевальной Ассоциации. Если ты попадешь в ее команду, то сможешь проводить с ней много времени. Тогда мы лучше сможем понять, работает ли план.

– Ты действительно считаешь, что она станет со мной этим делиться?

– А разве вы не были подругами?

Я захлопываю ежегодник.

– Я не буду этого делать, Диана. Это не твое дело, а мое. И я отказываюсь. – Мой голос дрожит, но я остаюсь спокойной.

Диана не произносит ни слова. Она училась в колледже, когда Хаксли начала отстраняться от меня, и я рассказала ей об этом только спустя некоторое время. Тогда мы не были так близки, весь ее мир крутился вокруг Санкреша.

– Ты можешь это сделать, – наконец Диана нарушает молчание. На этот раз, она помнит о том, что нужно говорить шепотом. – Не для мистера Тауне, а для всех тех в школе, к кому относятся как к чему-то второсортному. Ты выведешь эти отношения на чистую воду.

12

– Ребекка, не ожидала тебя здесь увидеть.

– Что ж, вот она я! – я широко развожу руки в стороны и опускаю. Глубоко вдыхаю через нос. Я все смогу.

Пустой кафетерий выглядит совершенно иначе. Спокойно. Никакой толкучки в очереди. Просто зал со столиками и стульями. Хаксли сидит за столом с надписью: «Регистрация». Даже после учебы, во время которой она должна выглядеть наилучшим образом для полутора тысяч своих почитателей, Хаксли по-прежнему смотрится бодрой.

– Ты хочешь вступить в СТА? – Насмешка и осуждение – ее главное оружие, так и слышится в каждом слове. СТА – это своего рода альтернатива чирлидерству, только менее ориентированное на гимнастику. Нас разделят на две команды: зеленые и белые, каждая из которых должна показать все, на что способна под разные треки.

– Да, мне нравится танцевать.

– Правда?

– Ты это знаешь.

Хаксли скрещивает руки и откидывается на спинку стула. Да, она помнит, хотя и не хотела бы. Как я только посмела вспомнить то время, когда она была простой смертной.

Раньше мы вместе посещали танцевальную школу для девочек имени Фрэнсис Глори. Фрэнсис была маленькой, пожилой женщиной с копной седых волос, которые были похожи на молнию в ночном небе. Она говорила с непередаваемым акцентом. Мы были им очарованы и пытались воспроизвести его в школе. Фрэнсис всегда ставила нас на задний план: мы были слишком высокие. Она называла нас телефонными столбами, что с ее акцентом звучало, как теелефона стоолбы.

– Это было много лет назад, – говорит Хаксли. – И, насколько я помню, ты перестала ходить.

Мне так хотелось сказать, что это все из-за нее. Занятия танцами потеряли свое очарование, когда она стала общаться с Эддисон и другими популярными девочками. Воспоминания об этом такие яркие и четкие, я отгоняю их.

– Невозможно забыть то, чему тебя научили. Это как езда на велосипеде.

– СТА немного сложнее.

– Ты права, – отвечаю я, надеясь, что не ляпнула лишнего.

Легким взмахом головы Хаксли грациозно откидывает волосы за плечи. Как бы мне хотелось, чтобы и я так могла.

– Ребекка, Студенческая Танцевальная Ассоциация – это не клуб для развлечений. Она только для серьезно настроенных танцоров. И я не уверена, что ты к этому готова.

– Любой допускается до прослушивания. Позволь мне показать, что я умею. – Я делаю несколько глубоких вдохов, чтобы сохранить веселое выражение лица.

– Справедливо.

Она включает музыку. Играет ремикс на олимпийскую тематику: тяжелые ритмы и басы на фоне духовых фанфар. Я притопываю ногой, чтобы поймать ритм.

– Начинай, когда будешь готова.

Я исполняю хореографический номер, взяв за основу воспоминания о том, что мы делали в танцевальной школе, и старые видео Бритни Спирс. Мы с Хаксли постоянно танцевали в ее подвале. Мы даже выкладывали некоторые из наших номеров онлайн, а затем быстро их удаляли. Я тренировалась все выходные, растягивала мышцы, часами кружилась по комнате, пока не отточила все движения. Не думаю, что кто-либо из претендентов так готовился к прослушиванию, но мне нужно было выглядеть идеально, чтобы Хаксли приняла во внимание мою кандидатуру.

Я поворачиваюсь и начинаю так быстро двигать телом, что Бритни бы мной гордилась. Каждое движение выверено до миллиметра. И мне это нравится. Я вспоминаю, что когда-то у меня был огромный талант к этому. Думаю, он у меня до сих пор остался. Делаю выпад вперед и замираю в финальной позе.

– Спасибо, – говорит Хаксли с таким видом, словно я вручила ей купон на улице. Она не делала никаких заметок в блокноте. Оу, а ее ручка гармонирует с туфлями. Не думаю, что это совпадение.

Спасибо? И это все? Я задерживаю дыхание, пока Хаксли наносила крем на руки. Потратить на это все выходные и так безрезультатно? И как только я могла подумать, что будет хоть какая-то справедливость?

– Спасибо! – киваю я, ослепительно улыбаясь. Я не задаю ей вопросов. Это прямой путь к отказу. – Буду держать пальцы скрещенными всю неделю! Так волнуюсь! – Может быть, смогу заработать этим пару дополнительных очков. Меня бесит, что в данный момент Хаксли имеет надо мной власть, но я продолжаю повторять про себя «Королева Чужих», снова и снова, чтобы оставаться сосредоточенной.