— Ванну, — фыркнула она. — Вы были всего лишь без рубашки. Неужели вы так старомодны?

Эгоистичен и старомоден, подумал Сидни, разглядывая ее. Его взгляд вновь остановился на ее губах. Рот девушки был крошечным, красные губы выглядели как свежая сладкая клубника. Весьма современно, подумал он, проклиная себя за это. Ему было неприятно сознавать, что этот огонь мог бы растопить его лед, дай только время.

Он быстро отвернулся, наклонился и стал осматривать одну из ног Бренди в надежде, что эта девица поймет намек, но она не поняла…

— Что касается этого оскорбительного плаката…

Сидни выпустил из рук копыто и выпрямился.

— Оскорбительный плакат останется, — твердо сказал он.

— Нет, не останется, — так же твердо ответила Джесси.

Сидни остолбенел. Это было почище сильного порыва доброго старого ветра Южной Альберты.

— Кто вы, черт возьми? — спросил он, не вполне уверенный, сердится он или забавляется.

— Джесси Хуберт, — ответила она, вздернув свой маленький подбородок. — А вы кто, — она поколебалась, — черт возьми?

Чувство юмора победило. Сидни почти смеялся. Она напоминала сейчас маленького котенка — большие зеленые глаза и взъерошенная шерстка. Но ему почему-то не захотелось смеяться. Он представил себе, как она устраивает экскурсии, показывая туристам усталых ковбоев, окунающих свои потные, пыльные головы в лошадиные корыта.

— Я Сидни Эджертон.

— О нет, — прошептала Джесси, уставившись на него. Он мог бы поклясться, что ее плечи на мгновение опустились, прежде чем она взяла себя в руки. — Я буду организовывать прием гостей на ранчо. Лорд Уэксфорд сказал, что вы поможете во всем, что мне нужно.

— Он так сказал?

— Да. И для начала мне нужно, чтобы вы убрали плакат.

«Для начала». Это слегка обеспокоило Сидни, но он не подал виду.

— Для начала нужно усвоить несколько основных правил. Итак, правило первое: никаких гостей. Включая вас.

Она положила руки на пояс, похожая на борющегося дракона, хотя ему до сих пор не доводилось с ними встречаться. Неужели ей невдомек, что домашнему котенку неразумно тягаться с медведем гризли?

— У меня нет времени, — продолжил он, прежде чем слова возмущения успели сорваться с ее губ, — чтобы нянчить компанию городских бездельников, желающих испробовать жизнь на ранчо. Они не понимают, что если окажутся в неподходящем месте в неподходящее время, то вся эта затея может закончиться кровью и выбитыми зубами. Здесь не место для туристов.

Сидни старался казаться равнодушным, тогда как Джесси теряла самообладание. В ее изумрудных глазах блеснули слезы.

— Ну, хорошо. Что же вы хотите? — наконец раздраженно спросил он, сдаваясь.

Она небрежно смахнула слезы.

— Родео.

— Что?

— И ночную прогулку на свежем воздухе. А еще перегон скота. — Он почувствовал, что у него отвисает челюсть. — И уроки бросания лассо. Как вы думаете, мы могли бы обучать людей объезжать диких лошадей?

— Мисс… миссис Хуберт?

— Также каждую ночь лагерный костер, завтрак в фургонах и танцы на конюшенном дворе. — Ее глаза засияли.

Сидни был реалистом и прекрасно понимал, что представляют собой все эти идеи переделки ранчо в гостевое. Он уже получил письмо босса с указаниями. Однако у него не было ни сил, ни желания объяснять ей все это. Сразу видно, что она не из тех, кто ищет, где полегче.

— Послушайте, запишите мне ваши идеи и попытайтесь быть реалистичной, если сможете, — утомленно предложил он. Его слова погасили свет надежды в ее зеленых глазах.

— Реалистичной? — спросила Джесси. — Чепуха! — Она усмехнулась в ответ на его свирепый взгляд. — У меня к вам предложение, мистер Эджертон. Могу я называть вас Сидни? Мне кажется, на гостевом ранчо нам не следует придерживаться строгих формальностей, чтобы это было больше похоже на настоящий вестерн. — Она развернулась и зашагала прочь.

— Знает ли эта девчонка хоть что-нибудь о настоящем ранчо? — пробормотал Сидни. — Зеленоглазое чудовище.

— Вы можете звать меня Джесси, — услышал он.

Она неспешно удалялась, а Сидни, раздумывая о «настоящем вестерне», перевел взгляд на ее синие джинсы, обтягивающие округлую маленькую попку. И тут кое-что привлекло его внимание. Он прищурил глаза и покачал головой. Настоящий вестерн. На ней были самые нелепые носки из всех, что он когда-либо видел: в черный горошек и с оборочками.

Он снова покачал головой, пытаясь отогнать ужасное видение. Ничего, он выжил раньше, переживет и это лето.

— Знаешь, Гарольд, у этого мужчины глаза такие зеленые, что в них можно утонуть, — сообщила Джесси большому плюшевому медведю, который разлегся на ее кровати. — Он похож на красивого дьявола. Именно на дьявола.

Медведя ей подарил Чарльз, и Джесси почувствовала себя довольно неловко: ведь не глаза Чарльза преследовали ее, а зеленые глаза, чистые и холодные, как нефриты. И не нежно улыбающийся рот Чарльза рисовался ее воображению. То был рот резко очерченный, и тем не менее чувственный.

О господи, она ведь практически уже была влюблена в Чарльза. Разве мужчина стал бы дарить такого плюшевого медведя, не имея серьезных намерений?

Джесси встала, обеспокоенная. Ей нравился Чарльз. Она находила его веселым, сексуальным и даже таинственным, однако многого о его жизни не знала.

Джесси любила солнечную долину озера Оканаган в Британской Колумбии, любила свою профессию. С одной стороны, ее приезд сюда по просьбе невероятно богатого английского лорда был явной авантюрой, а с другой стороны, появление этого загадочного, и к тому же слишком красивого ковбоя явилось отклонением от обычной жизни, привычной и благополучной. Будущее всегда представлялось ей в виде удобного замужества с солидным и обыкновенным человеком.

— Что же я здесь делаю? — спросила девушка, умоляюще взглянув на плюшевого мишку. Его стеклянные глаза смотрели на нее с симпатией.

В любом случае я должна выполнить свою работу, подумала Джесси. Через четыре дня гостям разошлют приглашения, и они съедутся в «Браун Биар».

Она перерыла весь письменный стол в поисках бумаги и ручки, а затем в задумчивости уставилась на стену. Подобно пробкам, вылетающим из бутылок, идеи рождались так быстро, что она едва успевала их записывать.

Несколько часов спустя Джесси с удовлетворением посмотрела на свой внушительный список.

Завтра мистер Сидни Эджертон окончательно проснется и поймет, что она — настоящий профессионал, которого следует воспринимать всерьез.

Джесси подходила к загону с возрастающим чувством удовольствия. Прошлой ночью она работала допоздна и встала очень рано, надеясь поймать Сидни Эджертона прежде чем он приступит к своей повседневной работе. Однако сейчас ее усталости как не бывало.

То, что она увидела, ей очень понравилось. Это было потрясающе! Зрелище, достойное настоящего вестерна! Казалось, ковбои и лошади сновали повсюду. Мужчины были одеты в потертые джинсы, подпоясанные кожаными ремнями, пыльные ковбойские шляпы, клетчатые рубашки и джинсовые куртки. Их низкие сильные голоса, перемежающиеся фырканьем и дыханием животных, разносились в свежем утреннем воздухе, смешанном с легким запахом лошадей и кожи.

— Один, два, три… — Джесси пыталась сосчитать ковбоев, снующих вокруг. — Четыре, пять, шесть… — Всего девять, но могло быть и больше.

Когда она подошла ближе, ее заметили: их громкий мужской разговор сразу стих. Джесси увидела, как они искоса стрельнули в ее сторону глазами и затем, как по команде, стали заниматься своими подпругами, поводьями и седлами.

Джесси улыбнулась про себя. Ей нравились мужчины. Она росла вместе с братьями и достаточно хорошо знала сильную половину рода человеческого.

Большинство из них боялись женщин до смерти.

— Доброе утро, парни, — произнесла Джесси.

Один или два ковбоя кивнули головой в ее сторону. Двое или трое дотронулись до своих шляп. Один застенчиво улыбнулся. Остальные только пристально взглянули на нее и быстро отвели глаза.