Картина кусочка неба тупой болью отозвалась во мне. Хотелось взлететь на крыльях туда, ввысь, как грифон, ибо другого способа вырваться отсюда я не видела. Однако эта же картина вырвала меня из состояния безразличия, в котором я пребывала. Каким-то образом мне удалось вскочить и, пошатываясь, встать на ноги. Горло пересохло, я больше не могла терпеть и хотела повернуть и отправиться на поиски бассейна с его божественной водой.
Однако всё-таки нужно было исследовать оставшуюся часть кривой стены, несмотря на всю бессмысленность этого занятия. Я нетвёрдо повернулась и оглядела всю протяжённость стены: ни единой трещины, если не считать той неровной щели, сквозь которую я проникла сюда. С таким трудом проникнуть сюда, преодолев такой путь, оказаться так близко к выходу — возвращаться теперь было бы полнейшим идиотизмом.
Из последних сил вновь начала я свой путь, уже ни на что не надеясь, просто потому что просто не могла сидеть и дожидаться смерти. Надо мной всё ярче разгорался день, лучи солнца, правда, не доходили до низу, и стены этого помещения оставались всё такими же серыми. И вдруг справа от меня сверкнула яркая вспышка.
Края перегородок, находившихся прямо под отверстием этого купола, будто пробудились под лучами дневного света. Эффект был поразительным.
Я замерла, удивлённо взирая на сверкавшие, словно драгоценные камни, искорки красного, золотистого, изумрудного-зелёного, фиолетового, янтарного, голубого цветов, исходившие от камней, которые всего за мгновение до этого выглядели безжизненно тусклыми. Казалось, будто там находится ларец с беспечно рассыпанными драгоценностями, владеть которыми никогда и не грезилось лордам Долин.
И во вспыхивании этих искорок, как я постепенно начала осознавать, имелся какой-то порядок, создававший определённый узор. В одних местах огни вспыхивали чаще, в некоторых секциях их вообще не было видно. Может быть (как медленно до меня доходила мысль — я слишком устала после всех этих напряжённых усилий), если посмотреть сверху, кто-нибудь и смог бы понять, в чём состоит этот узор.
А нельзя ли, вдруг осенило меня, подняться на одну из перегородок и попытаться разгадать его и мне, находившейся внизу? Я опёрлась спиной об кривую стену — Не слишком удобное положение, — чтобы поразмыслить над создавшейся ситуацией.
Ну и что хорошего может принести мне эта попытка? Ещё одну неразрешимую загадку, без какой-либо реальной пользы.
Свечение усиливалось. Я уже могла заметить тихо поднимавшийся вверх туман, вспыхивавший всеми цветами радуги. Определённо, что-то едва заметное, совсем незначительное уносилось вверх, быть может, более материальное, нежели просто свет.
Пытаясь уверить себя, что это просто новая загадка, которую мне не разрешить, я начала пробираться от одного огороженного участка к другому, следуя в направлении сверкающей полоски света. Немного не доходя до неё, я вскарабкалась на одну из перегородок, выпрямилась и закачалась, раскинув руки в стороны, чтобы удерживать равновесие.
Сначала мне показалось, что если там и был какой-то узор, то я просто не взобралась на нужную высоту, чтобы разглядеть его очертания. Однако чем дольше я наблюдала, как один цветовой контур меняется другим или возвращается к сияющим стенам, которые служили ему основанием, тем больше начинала понимать, что я на самом деле видела изображение одного символа, встречавшегося мне и раньше — тщательно прорисованного на пергаментном листе одной из самых древних рукописей в библиотеке Аббатства.
Общий контур представлял из себя крылатое создание, которое не было ни птицей, ни одним из летающих чудовищ, которые придумывали жители Долин для обозначения своих Домов. Распростёртые крылья были голубого цвета, причём одно из них почти достигало стенки, на которую я сейчас взгромоздилась. И это немного приободрило меня: хорошо известно, что места Прежних, в которых были замечены силы Могущества, являются безопасными или по крайней мере не причиняют вреда людям моей расы — если там присутствовали голубые тона.
Между крыльями в центре круга располагался круглый шар, сияющий янтарно-золотистым цветом, в то время как спереди и позади него проходили полоски более ярких цветов, отчего казалось, что это существо носит двойную корону по обе стороны от того, что можно было принять как за голову, не имеющую тела, так и за обезглавленное тело.
Чем дольше я смотрела на это изображение, тем более ярким оно становилось, пока на него стало просто невозможно смотреть. Я закачалась на своём насесте, сражаясь со слабостью, как будто была поймана в сети каких-то сильных чар, потому как не могла заставить себя спрыгнуть и покинуть это место.
Я обхватила руками шар с грифоном, может быть, ожидая, что он вспыхнет пламенем, собирая энергию оттуда, куда был направлен мой взгляд. Наверное, я была слишком истощена, слишком много сил затратила в пещере, потому что он никак не оживал.
Но если я и была околдована, то эти чары не только держали меня, но и внезапно вынудили к движению. Тем не менее моё продвижение к центру не было прямым, скорее это выглядело так, будто кто-то другой управлял им. Но почему-то это не казалось мне странным. Да и страх отсутствовал.
Мой путь в этом лабиринте из одной клетушки в другую был весьма запутанным, иногда я кружила и даже, сделав шаг, тут же возвращалась назад, а потом, через несколько шагов, двигалась по ломаной линии. Кажется, я беззаботно рассмеялась, когда мне в голову пришло, что стороннему наблюдателю могло бы показаться, что я выделываю па какого-то танца, как когда-то на вечеринках и празднествах в замках Долины.
Назад, вперёд, вбок, снова прямо — так я и шла. Порою ступни едва протискивались в промежутки между этими перегородками. Но в любом случае всему на свете приходит конец, и вот я наконец зашагала вдоль последней невысокой стенки, подходя к золотистому центру этого помещения, не понимая однако, почему же для меня так важно оказаться здесь.
Устремлявшийся сверху свет покрылся туманной дымкой, словно передо мною вырос занавес, сквозь который я не могла ничего увидеть. Но я даже не пошевелилась, но наевшись досыта, я оставила это занятие и обратила свои мысли на разгадку своего появления в этом месте.
Вот на том месте я проснулась. Вот эта каменная плита, поросшая мхом во многих местах. Трава там лежала рваными клочьями, будто я, очутившись здесь, принялась в ярости срывать эту мягкую зелёную массу. Встав на колени, я сорвала ещё немного мха. И справа оттого места, где покоилась моя голова, заметила высеченное изображение того самого шара с распростёртыми крыльями.
Усевшись рядом, я попыталась всё логически обдумать. Я заснула или потеряла сознание, находясь в помещении глубоко под землёй, среди пространственного представления этого существа, символ которого был высечен здесь. А затем… Сколько же времени прошло?
Я посмотрела на небо. Судя по тому, что солнце уже клонилось к западу, день подходил к концу. Но тот ли это день? Или, может, другой? А, быть может, я проспала ещё больше? Узнать было невозможно.
Единственное, в чём я была уверена наверняка, — так это что меня переправили из пещеры сюда, спасая мне жизнь. Я не могла точно сказать, было ли это преднамеренное действие со стороны какого-то могущественного и неизвестного мне разума, или же я просто наткнулась на какой-то процесс, задействованный автоматически, как если бы он включился для любого, кому посчастливилось бы пройти ловушку того древнего заклятия.
Мне больше нравилось именно последнее предположение, возможно, потому что оно было более утешительным. А от мысли, что за мной наблюдают и перенесли сюда по желанию кого-то из Прежних, меня пробрала дрожь, несмотря на жаркую погоду.
Ну и ладно — теперь это не имело никакого значения — ведь я уже была за пределами той тёмной пещеры. Только вот где? И далеко ли от того места, где меня затянуло под землю? Я была уверена, что сама Пустыня не станет моим надёжным охранником, у меня не осталось оружия, я была одна, без лошадей и провизии, в незнакомой местности, без проводника. Этого было вполне достаточно, чтобы пасть духом. Я могла полагаться только на свой разум. Неумолимо приближалась ночь, и я вовсе не хотела, чтобы, пользуясь её наступлением, на этой открытой местности меня схватили бы какие-нибудь рыскающие по холмам твари.