Дороги больше не было!

Я покачнулся, тупо уставившись вверх на скалистую стену горы, возвышавшейся как раз перед нами. И дорога упиралась прямёхонько в неё, как будто всю эту гору перенесли с какого-то другого места и бросили здесь, чтобы перерезать нам путь.

Каким-то образом мне удалось спустить Джойсан вниз. Дальше дороги не было. Местность здесь была открытая, так что враг не мог незаметно к нам подкрасться и атаковать. Я совсем выдохся, как и кони. Невдалеке в этой долине протекал ручей, и здесь росла трава. Я уложил Джойсан, подсунув ей под голову сумку, и устроил её как можно удобнее.

Лицо её было бледным, тело лежало безвольно. Если она по-прежнему спала, то, должно быть, крепко. Лошадь отправилась к воде и погрузила морду в ручей. Рядом уже расположился пони. Я опустился рядом с Джойсан, положив обе руки на её ладонь с кольцом. Голова моя стала клониться на бок, хотя я и знал, что должен охранять её.

Однако я слишком устал, чтобы думать о будущем, за исключением того, что подъём этой горы вытянет из меня все силы. А попытаться подняться по её отвесным склонам без пищи и помощи со стороны — нет, об этом не стоило даже мечтать.

Должно быть, вскоре моя голова поникла…

А потом…

Потребность — настоятельная потребность — охватила меня, заполнила и вытеснила из меня всё, за что я так упорно цеплялся: ту часть Керована, которая была человеком… ту часть, которая тянулась к Джойсан… ту жизнь, о которой он знал. Я стал… другим…

Проснулась я уже при свете дня. Стряхнула с себя туманные сны и страхи. Позади осталась кромешная тьма, и в её тенётах шевелилось зло. Даже слабое воспоминание об этом заставило меня содрогнуться. Возможно, призрак леди Тефаны и не обладал достаточным Могуществом, но что-то, гораздо более худшее, могло преградить нам путь. Меня удивляло, почему же силы Тьмы не использовали против нас всей своей мощи, ибо я не понимала, каким образом мы смогли бы отразить такую атаку. Я была бы вынуждена ещё раз направить свою волю на грифона и…

Я подняла голову и огляделась. Я лежала на поверхности дороги с небольшой сумкой под головой. Здесь не ощущалось вони фасов. Очень медленно поворачиваясь, я с огромными усилиями обнаружила, что над нами больше не нависают скалистые стены разлома. Должно быть, мы каким-то образом одержали победу, хотя я не понимала причин этого. Но теперь перед нами возвышалась настоящая гора, её гребень скрывался в тумане или в облаках, и снизу нельзя было сказать, какой высоты она достигала.

Дорога подходила прямо к круто поднимавшемуся вверх склону, а затем… С места, где мы находились, казалось, что какое-то Могущество передвинуло эту гору сюда и перегородило дорогу, поставив непреодолимую преграду. Просто голая скала — с трещинами, пятнами, какими-то отметинами, указывающими, как мне подумалось, на нападение неведомой неистовой силы.

Прямо передо мной стоял, повернувшись ко мне спиной, Керован. Пальцы его бессильно обвисших рук безостановочно то сжимались в кулак, то снова разжимались. А тело было как-то неестественно напряжено, как будто желание добиться своей цели только добавляло ему скованности.

Каким-то образом я поднялась на ноги, сделала неуверенный шаг. Я была такой слабой, словно перенесла долгую изнуряющую лихорадку. Но уже после первого шага я почувствовала прилив сил. Керован не оглядывался, как будто только эта гора интересовала его сейчас.

Я кое-как подковыляла к нему, чтобы увидеть его лицо. Беспощадность прорывалась на нём из-под маски решимости. Внезапно Керован вытащил меч, быстро шагнул вперёд и попытался вонзить острие клинка в трещину в скале, которая неровной линией тянулась у основания монолита.

Когда я более внимательно присмотрелась к этой трещине, то увидела, что там когда-то был вход в пещеру, ныне специально запечатанный кем-то чрезвычайно могущественным, потому что каменные стены в этом месте потемнели от огня и казались застывшими, как те куски металла, которые охотники приносили из Пустыни. Хотя разве что-нибудь может расплавить скалу?

Керован без какого-либо результата пытался протиснуть меч в эту трещину, тот предупреждающе звенел, и мне показалось, что клинок вот-вот сломается. В гневе и раздражении Керован отбросил меч в сторону, и тот гулко шлёпнулся на покрытие дороги, а сам он направился вперёд и навалился голыми руками на эту скалистую преграду.

Я начала поднимать руки. А потом меня осенило. Грифон! Я быстро схватила его — охраняющий меня талисман. Керован… Мог ли Керован посылать волны энергии, когда я, истощённая, лежала, вздрагивая от холода?

Его плечи напрягались в страшном усилии. Откуда-то появилась аура могущества, теперь охватившая и то место, где стояла я. Я уже верила, что вижу призрачный свет, очерчивающий контуры его тела. По коже пробежали мурашки, и коротко подстриженные волосы сами по себе зашевелились у меня на лбу. Шар между моих рук засиял.

Он использовал свою волю — всю внутреннюю силу, которую только мог призвать, как это делала и я. Эта сила захватила и меня, пленила, теперь и я не могла ни двигаться, ни говорить.

Тело его стало медленно уменьшаться в размерах, как будто твёрдая плоть и кости утончались, оставляя только сосуд, в котором хранилось что-то другое. Это видение было так ужасно, что мне захотелось закрыть глаза… Но я ничего не могла поделать — только наблюдать за этой титанической битвой, а это действительно была битва — человек сражался с древним неподвижным камнем.

Фигура Керована становилась всё более тонкой, теперь это был всего лишь призрак человека. В испуге я вновь попыталась извлечь наружу то, что скрывалось в глубине меня. Керован исчезает, я должна помочь ему — он не должен оставлять меня! Проснувшись, я думала, что моя сила воли полностью исчерпалась. А теперь обнаружила, что в нас скрываются резервы, о существовании которых мы и не подозреваем, пока в них не возникает великая нужда.

Шар… у меня был только он. Я подняла его обеими руками до уровня согбенных плеч Керована. Если он так хочет пробиться сквозь эту скалу, что ж, я сделаю всё, чтобы помочь ему.

Но на этот раз ожил не шар — нет, сам грифон! Я увидела, как шевельнулось его маленькое тельце, и это не было игрой воображения. Шар треснул — и разлетелся на кусочки, крошечные, как порошок, просыпавшиеся между моими пальцами. Пленник, столь долго находившийся в заточении, наконец освободился! И не просто вырвался на свободу, но и стал расти. Одна мгновение я держала его в своих ладонях. Затем он взмахнул крыльями и взлетел в воздух…

Грифон издал торжествующий радостный крик, и моё сердце ответно затрепетало. А после это создание по спирали унеслось ввысь, хлопая крыльями по воздуху, впервые за много-много лет. Несколько раз он пролетел над нашими головами, всё увеличиваясь — сначала размером с орла, а затем став таким огромным, что тень от его распростёртых крыльев закрывала солнце.

Глаза его вспыхивали фантастическим огнём, он разинул свой изогнутый клюв и снова издал крик. А затем ринулся прямо на эту стену, туда, где Керован, по всей видимости ничего не заметивший, по-прежнему тщетно пытался пробить вход.

Я затаила дыхание. Это огромное летающее существо, не сворачивая, неслось к стене как стрела. И… как перед этим создавалось впечатление, что Керован уменьшается в размерах, так и сейчас стена покрылась дымкой. И крылатый грифон исчез в ней. А следом в проход ввалился Керован, когда твёрдая преграда, о которую он опирался, внезапно исчезла. Вновь обретя способность передвигаться, я бросилась за ними, страшась, что могу потерять их.

Там меня охватило наполненное страхом ощущение абсолютной темноты и безграничного холода, исходившее из пространства, в котором нет места живым людям. Я не способна была тогда даже вздохнуть, как бы сильно не хотела этого.

И вдруг я оказалась в ином месте. Только эти слова я могу подобрать для описания — иное место. Я всегда верила, что попасть в иной мир было сокровенной мечтой моих соплеменников, но очутившись в мире, настолько отличном от моего, подчиняющемся совсем другим законам и обычаям, я потеряюсь в нём и, возможно, навсегда. Потому что я отправилась туда по собственной глупости неподготовленной и в одиночестве.