- Я объявляю тебя своей Спутницей жизни. Я принадлежу тебе. Я предлагаю тебе свою жизнь. Я дарю тебе свою защиту и верность, свое сердце, душу и тело. Я обязуюсь хранить то же самое, что принадлежит тебе. Твоя жизнь, счастье и благополучие будут стоять над моими на все времена. Ты — моя Спутница жизни, связанная со мной навечно и всегда под моей защитой.

Когда он произнес эти слова, то почувствовал, как странное напряжение покидает его тело. Он также чувствовал, как слова сплетали крошечные нити вокруг ее и его души, ее сердца и его. Она принадлежала ему. Он принадлежал ей.

Но это было неправильно. Она была смертной. Он был карпатцем. Она будет стареть, а он нет. Однако это не имело никакого значения. Ничто не имело значения, кроме того, что она была в его мире, что она была рядом с ним. Чувствует рядом с ним. Она подходит ему так, как если бы была создана только для него.

Дариус закрыл глаза и прижал ее к себе, наслаждаясь ощущением ее тела в своих объятиях. Он закрыл свою рану и положил ее на подушки, лежащие на диване. Очень нежно, почти благоговейно он убрал грязь с ее лица.

«Ты не будешь помнить это, когда проснешься. Ты будешь знать только то, что ты устроилась на эту работу, и являешься частью нашей команды. Ты ничего не знаешь о том, что я или, что мы обменялись кровью».

Он усилил команду жестким психологическим толчком, более чем достаточным, чтобы убедить человека.

Она выглядела такой молодой во сне, ее красновато-золотистые волосы падали на ее лицо. Он дотронулся до нее, лаская пальцами, его глаза горели отчаянием. Затем он повернулся, чтобы отдать команду большим кошкам.

Она как вы. Она может говорить с вами или нет? – спросил он у них.

Он мог увидеть их ответ, не в словах, а в изображениях привязанности и доверия. Он кивнул. – Она принадлежит мне, и я буду... – нет – не оставляйте ее. Хорошо охраняйте ее, в то время пока мы спим и до следующего пробуждения, – молча приказал он.

Две черные кошки подобрались к дивану, пытаясь, стать ближе к женщине. Дариус коснулся ее лица еще раз, затем развернулся и покинул трейлер. Он знал, что Дезари ждет его, и в ее нежных глазах будет обвинение.

Она стояла, прислонившись к передней части прицепа, на ее лице были написаны различные эмоции. Как только она увидела его, то посмотрела с тревогой на автобус.

- Что ты сделал?

- Забудь про это Дезари. Мы одной крови, и я сильно люблю тебя и защищаю, но... – Дариус остановился, пораженный, что может действительно честно выразить свои эмоции, впервые за долгие века. Он действительно почувствовал свою любовь к сестре. Снова. Это чувство билось в нем, настоящее и сильное, и его облегчение было огромным: ему не нужно было больше претворяться и симулировать эмоции. Он успокоился и продолжил. – Но я не потерплю твоего вмешательства в этом вопросе. Темпест останется с нами. Она моя. Другие не будут прикасаться к ней.

Дезари сжала рукой горло, и ее лицо побледнело.

- Что ты сделал, Дариус?

- Не думай, что можешь ослушаться меня, или я заберу ее и оставлю вас всех, а вы пойдете дальше своей собственной дорогой.

Рот Дезари дрожал.

- Мы находимся под твоей защитой, Дариус. Ты всегда вел нас, и мы следовали за тобой. Мы полностью тебе доверяем; доверяем твоему суждению. – Она колебалась. – Я знаю, что ты никогда бы не причинил этой девушке вред.

Дариус изучал лицо своей сестры долгое время.

- Нет, ты не причинишь, и я тоже. Я знаю только то, что без нее я принесу опасность и смерть многим, прежде чем буду уничтожен.

Он услышал ее резкий вздох.

- Так плохо, Дариус? Ты настолько близок к этому? – Она не использовала слова вампир или немертвый. Они оба знали, о том, что она хотела сказать.

- Она единственное, что стоит между уничтожением мною смертных и бессмертных. Не вмешивайся, Дезари. Это единственное предупреждение, которое я могу вам сделать, – сказал он с беспощадной, неумолимой решимостью.

Дариус всегда был признанным лидером их небольшой группы, с тех пор как они были еще детьми, когда он спас их от верной смерти. Даже в своей юности он воспитывал и защищал их, отдавая им всего себя. Он был самым сильным, самым хитрым и самым могущественным. У него был дар исцеления. Они полагались на его опыт и знания. Он поддерживал их в течение долгих веков, не думая о себе. Дезари не могла поступить иначе, кроме как поддержать его в том, о чем он просил. Нет, не просил. Требовал. Она знала, что Дариус не преувеличивает, не лжет, не блефует, он никогда так не делал. Все, что он сказал, было правдой.

. Медленно и неохотно Дезари кивнула.

- Ты - мой брат Дариус. Я всегда с тобой, независимо оттого, что ты собираешься делать.

Она повернулась, поскольку ее спутник жизни материализовался рядом с ней из мерцающего света. Юлиан Дикарь все еще лишал ее дыхания своей высокой, мускулистой фигурой, ярким, расплавленным золотом глаз в которых всегда горела любовь к ней.

Юлиан наклонился, чтобы вобрать ее губы в тепло и уют своего рта. Он ощутил ее боль через их связь и немедленно вернулся со своей охоты за добычей. Когда он перевел свой пристальный взгляд на Дариуса, его глаза были холодными. Дариус встретил этот взгляд с равным холодом.

Дезари мягко вздохнула и окинула взглядом двух мужчин, сражающихся за свою территорию.

– Вы двое обещали.

Юлиан мгновенно наклонился к ней, и спросил необычайно нежным голосом - Есть ли здесь проблема?

Дариус издал звук отвращения - грохочущее рычание, зародившееся глубоко в его горле.

- Дезари моя сестра. Я всегда заботился о ней.

На мгновение его золотые глаза угрожающе холодно вспыхнули. Затем белые зубы Юлиана сверкнули в подобии улыбки.

– Это верно. И я не могу сделать ничего иного, как быть благодарным тебе.

Дариус немного покачал головой. Он еще не привык к присутствию постороннего мужчины в его небольшой группе. Принятие нового спутника жизни его сестры, путешествующего с ними было одним; хорошее отношение к этому – совсем другим. Юлиан родился в Карпатских горах, на их родине, и хотя он жил в одиночестве, он много лет учился у взрослых карпатцев, начав еще с раннего детства. Дариус знал, что Юлиан был одним из самых сильных и опытных карпатских охотников на вампиров. Он знал, что Дезари была в безопасности рядом с ним, но не мог перестать быть ее защитником. У него же было многовековое лидерство, учеба на горьком опыте.

Несколько столетий назад на их почти забытой родине Дариус и пять других детей -карпатцев видели их родителей, убитых захватчиками, которые думали, что они вампиры и совершили ритуальное убийство: кол в сердце, обезглавливание с чесноком, засунутым в рот. Это было страшное, жестокое время, поскольку Оттоманские турки захватили их деревню, когда солнце было уже высоко в небе, а их родители были в самом уязвимом положении. Карпатцы пытались спасти смертных жителей, сражающихся вместе с ними против вторжения, несмотря на то, что нападавших было много, а карпатцы были в их самом слабом состоянии. Но врагов было слишком много, и солнце было слишком высоко. Почти все были убиты.

Потом мародерствующие армии согнали смертных и бессмертных детей в соломенную хижину и подожгли, сжигая детей заживо.

Дариусу удалось создать иллюзию, чтобы скрыть присутствие нескольких детей от солдат, подвиг, неслыханный в его возрасте. И когда он заметил крестьянку, бежавшую от кровожадных противников, то скрыл ее присутствие, а также использовал на ней принуждение. Он вложил в сознание женщины большую потребность сбежать вместе с детьми карпатцев, которых он спас.

Женщина забрала их с гор и побежала вниз к своему возлюбленному-человеку, у которого была лодка.

Хотя плавание в открытом море редко совершалось в этом веке, так как сказки о морских змеях и о том, что по морю можно доплыть до края земли и упасть в бездну имелись в большом количестве, но жестокость мародеров была худшей судьбой, и поэтому небольшая группа направила свою лодку, пытаясь сбежать от неуклонно наступающей армии.