Важно помнить, особенно такой ночью, как сегодня.

Я поставила коробку на свой стол, сунула внутрь сдутый воздушный шарик и шнурок, и достала Реджинальда из пакета.

Я положила его наверх, вспоминая как Зейн, раскручивал ту историю о мекабаке и алабаях, и как он ухмылялся, довольный собой, когда я рассмеялась.

Нелепо, мои глаза наполнились слезами.

Хватит, сказала я себе. Я положила крышку на коробку, скрывая бесформенные уши Реджинальда и дешевые черные глаза-пуговицы.

Я вернула коробку в ее тайное место за моими джинсами, затолкнула табуретку на место, закрыла шкаф, и направилась в ванную

Вспыхнувший свет заставил меня заморгать, временно отказавшись от дополнительной яркости, так же, как и от мимолетного взгляда на себя в зеркале с покрасневшими глазами.

Я занялась кейсом для контактных линз и раствором.

Снять линзы, умыться, почистить зубы, надеть пижаму, и лечь в кровать. Все, что мне нужно сделать. Затем все будет так, как если бы сегодня вообще никуда не ходила - кроме вины за ложь отцу и пустоты, которая росла в моей груди.

Мне не следовало соглашаться не на что из этого с Зейном, не важно, в чем преимущество. Притворство сделало вещи слишком настоящими.

Я аккуратно сняла контактные линзы и закрыла кейс. Затем, замерев, посмотрела в зеркало.

Я обычно избегаю своего отражение, кроме случаев, когда мне нужно вставить линзы. Мои глаза темные - с такими неправильными, почти незаметными зрачками, возможность видеть глаза в их естественном состоянии, всегда вызывает шок. С нормально выглядевшими глазами, мои необычные черты лица казались мягче. Но с моими не скрытыми, отчетливо нечеловеческими глазами, точка на моем подбородке казалась такой очевидной, и со слишком косыми скулами, слабый сероватый оттенок моей кожи... все это кричало ПРИШЕЛЕЦ.

Я вздрогнула и отвела взгляд. Я привыкла не видеть себя в таком виде.

Я закончила в ванной и вернулась в свою комнату, чтобы снять ожерелье и надеть пижаму - штаны для йоги и футболку, сделанную из мягчайшего хлопка, который я когда-либо ощущала.

Я забиралась в кровать, когда мой телефон, в кармане джинсов, которые теперь были перекинуты через мой рабочий стул, прощебетал о приходе текстового сообщения.

- Дженна.

Выдохнула я с облегчением и вылезла из-под одеяла.

Но сообщение было не от Дженны. Оно было от Зейна.

7:30, хорошо? Увидимся завтра утром.

Я не могла не заметить, что он не дал мне шанса отказаться, только возможность изменить время. Он был прав. Мы были связаны на этом пути, и теперь мы застряли.

Я поборола улыбку. Я не должна была почувствовать себя такой счастливой из-за этого. Определенно нет.

Я пошла, положить телефон в сумку, так чтобы не искать утром, и поняла, что он показывал еще одно непрочитанное сообщение.

Я нахмурилась. Оно, наверное, пришло пока мы были на Ярмарке Развлечений, где было слишком шумно для меня, чтобы услышать сигнал сообщения.

Я все еще надеялась увидеть имя Дженны - я больше никому не писала, никогда - секунда ушла на то, чтобы "ПАПА" обрело значение.

Отец. Мой отец никогда не писал.

Мое сердце резко подскочило, и мои руки задрожали, когда я нажала на кнопку, чтобы прочитать сообщение.

Тяну двойную. Буду дома завтра, после того, как ты уйдешь в школу. Не забудь накормить рыбок.

Я расслабилась. Ничего о Ярмарке Развлечений. Но двойная смена? Обычно, он знал о них за неделю до этого. Я нахмурилась.

Я закусила губу, думая об этом. Ссылка на кормление рыб была нашим сигналом о том, что все было в порядке. Так что я решила, что, либо была обычная рабочая спланированная заминка - чего на моей памяти никогда не случалось - или он захотел остаться после работы по какой-то причине. Он так иногда поступал в прошлом, когда ему нужно было поговорить с кем-то, кто работал в другую смену. Но обычно всего на пару часов, задерживался подольше или уходил пораньше, никогда на целую следующую смену.

Это щелкнуло в голове. Камеры. Которые GTX установили сегодня. Я бы поспорила на что угодно, он углубился в это. Пытаясь найти, что же произошло, почему они ничего не узнали об этом.

Мне стало плохо. Он действительно волновался.

Я заставила себя вздохнуть, и медленно выдохнуть. Он сказал накормить рыб (которых, кстати, у нас не было). Он бы не сделал этого, если бы был обеспокоен моей безопасностью.

Но что-то удерживало его в GTX, вдали от дома и от рутины. И даже не знаю конкретной причины, почему он остался на вторую смену, я знала, что это было плохим знаком.

Я ответила.

Рыб накормила. Увидимся завтра в полдень?

И, хотя, обычно он не отвечал на сообщения или телефонные звонки на работе, только если я указывала, что они были срочным, тишина, последовавшая за чириканьем моего текста, ощущалась зловеще.

Это ночь обещает быть долгой.

Я насвистывал по пути вниз по коридору из своей комнаты в кухню. Я спал лучше, чем за прошедшие дни. Да, это была запутанная ситуация, так что было немного неправильно получать так много удовольствия. Но если быть честным, я не был заинтересован разбираться в ней. Я не собирался, упускать своего шанса, раз хорошие вещи происходят так редко.

Ариана не ответила на мое сообщение прошлой ночью, чтобы назначить другое время или чтобы сказать, чтобы я не заезжал за ней, и я уже знал ее достаточно хорошо, чтобы быть уверенным, что она сообщила бы, если бы ее что-то не устроило. Я считал это победой и ждал встречи с ней с предвкушением, которое могло бы меня напугать, присмотрись я к нему поближе.

Но, как я сказал, сегодня я не настроен, думать о будущем?

Я открыл дверь на кухню и приветственно кивнул своему отцу, который снова расположился за столом со своим кофе и бумагами. Он хмуро посмотрел на меня, и последняя немелодичная нота - я насвистывал песню, скорее создавая весело звучащий шума - умерла на моих губах.

— Извини.

Я не собирался связываться с ним этим утром. Вчера вечером мы почти поладили - по нашим меркам. Я не хотел испытывать свою удачу.

Я прошел мимо него, давая ему достаточно пространства, и схватил пакет с хлебом, только чтобы вспомнить, что я с трудом проглотил последний кусок вчера.

Ох, хорошо. Я скомкал пакет и бросил его в мусор. Внедорожник нужно заправить; Я мог перехватить что-нибудь в магазине по пути, чтобы забрать Ариану.

Я направился через кухню, к своему рюкзаку и ключам, которые лежали на стойке возле задней двери.

— Ты определенно доволен собой, этим утром.— Сказал мой отец, будничным тоном, который сообщил об опасности.

Мое сердце упало. Очевидно, временное перемирие, которым мы наслаждались прошлым вечером, закончилось. Я просчитал свои шансы того, чтобы схватить свои вещи и убрать к чертям, прежде чем он взорвется. Шансы были не очень хорошими. И даже, если я сбегу сейчас, мне нужна машина на сегодня и завтра. Для него не проблема отобрать машину у меня, если он решит, что я был неуважителен. И так, как, я должен жить тут...

Я испустил медленный вздох, которого, я надеялся, он не услышит и приготовился к тому, что последует. — Да,— сказал я, вынужденно легко.— Думаю, я хорошо провел время на Ярмарке, вчера вечером.

— Я слышал, что пропустил какую-то шумиху, — сказал он, пока изучал газету, он все еще говорил поддельно мягко.

Ох. Хорошо. Я тихо вздохнул с облегчения. С этим я могу справиться. Он был раздражен, потому что думал, что упустил возможность обезопасить людей.

— Не так уж и много, — сказал я. — Только мерцание освещения. Я думаю, слишком много электроники работало одновременно. — И, возможно, присутствие таинственного ребенка, которому, по мнению моего отца, вручили пропавшие из GTX научные исследования. Кем, возможно, может быть сама Рейчел Джейкобс.

Я подумал о том, чтобы поднять эту тему, в надежде отвлечь его, но я не был уверен, что смогу произнести это, без нотки скептицизма.