Медленно и уныло шел Лютер по дорогам, ведущим к Германии. Вернувшись домой, он обязательно поговорит об этом с настоятелем монастыря; может, это поможет побороть охватившее его отчаяние?

А в то время как Мартин пробирался из Рима домой, один из могущественных правителей Германии задумал нечто такое, что изменило всю жизнь Мартина Лютера и в конечном счете историю мира.

В маленьком городке Виттенберге, в нескольких сотнях миль от Эрфурта, курфюрст Фридрих Саксонский ходил взад и вперед по залу своего замка. Снова и снова он останавливался, чтобы взглянуть через открытое окно на новые здания, пристроенные к Виттенбергскому университету, которым он так гордился. Лицо его выглядело озабоченным. Когда дверь в зал открылась, он резко повернулся. Вошел монах.

— О, фон Штаупитц, — воскликнул герцог и зашагал навстречу, на ходу поправляя развевающуюся шелковую мантию. — Я рад, что ты быстро вернулся.

Он повернулся и указал рукой на здания за окном.

— Дела в университете идут отлично. Вскоре мы будем так же знамениты, как Лейпциг!

— Я надеюсь, мой господин, — тихо ответил Штаупитц, — но для этого нам нужно больше профессоров. И они должны быть еще лучше!

— Вас они не смогут превзойти, Иоганн. Ведь вы так хорошо обучаете Библии, что уже сейчас собирается огромное число студентов, желающих слушать ваши лекции. Но, конечно, вы правы: нам нужны профессора. Причем, молодые, которые понравились бы студентам и смогли бы завоевать их уважение. По крайней мере нам нужно три человека.

Штаупитц, настоятель августинского монастыря в Виттенберге, кивнул.

— Не знаю, как будет с тремя, мой герцог, но один человек на примете у меня есть. Если бы он не постригся в монахи, то стал бы великим юристом. Я думаю, он будет прекрасным профессором для вашего университета. Это молодой Лютер из Эрфурта.

— М-да… не слишком велик, — сказал Мартин, натянуто улыбаясь, когда увидел городок, раскинувшийся под сенью небольшого белого песчаного холма. На одном конце городка возвышался замок, на другом — церковь, окруженная серыми монастырскими зданиями. Между ними на расстоянии менее одной мили тянулись покосившиеся домики с крутыми крышами, которые и составляли город Виттенберг. Река Эльба величаво несла свои серебристые струи к дальней части города, огибая его у замка. Со стороны монастыря город опоясывал широкий ров.

— Конечно, он не такой большой, как Эрфурт, — согласился человек, который шел вместе с монахом последние несколько миль. — Но я бы не советовал говорить кому-либо из жителей Виттенберга что-нибудь плохое о их городе. Они так гордятся своим городком, словно это сам Рим. Здесь очень много способных людей, мой брат, а лучшего князя, чем герцог Фридрих, не сыщешь и по всей Германии. Все население с ним лично знакомо — это видно по размерам города — и все его любят.

Мартин молча кивнул головой. «Да, — подумал он про себя, — год или два отдохнуть здесь от шумного Эрфурта было бы довольно приятно». Он внимательно посмотрел на своего разговорчивого спутника, рассказ которого начал его заинтересовывать. Если бы этот человек сказал Мартину, что он проведет в этом месте всю оставшуюся жизнь, тот посчитал бы это за неуместную шутку. Но именно так и произошло.

— Говорят, герцог собрал в Виттенберге великолепную коллекцию священных реликвий.

— Действительно? — в голосе Мартина зазвучало сомнение. Он вспомнил все виденное в Риме.

— Да! Говорят, он выискивал их по всему миру. Ему пришлось продать половину своих бриллиантов, потратить огромную сумму денег, чтобы купить эти святыни. Но они стоят того! Например, в коллекции есть солома из яслей, в которых родился Иисус, или кусок камня, на котором стоял Господь перед вознесением на небеса. — Голос попутчика становился все более возбужденным — Есть даже веточка неопалимой купицы, которую видел Моисей тысячи лет тому назад.

Мартин ответил уклончиво:

— Герцог Фридрих, наверное, очень богатый человек. Потратить столько денег на святыни, а после этого построить университет и содержать его!

— О, как раз в этом все и заключается. Видите ли, он содержит университет, оплачивает профессоров и так далее. И все это за деньги, которые платят, чтобы посмотреть солому, неопалимую купицу, мощи святых и тому подобное. — Человек усмехнулся. — Недаром его называют Фридрих Мудрый!

Мартину было двадцать восемь лет, когда он приступил к исполнению своих обязанностей в Виттенберге. С самого начала ему понравился и герцог Фридрих, и Иоганн фон Штаупитц, настоятель монастыря, преподающий университетским студентам Библию. Мартин тоже произвел на них приятное впечатление, и они были довольны, что пригласили его в Виттенберг. Они были уверены, что настанет день, когда новый профессор станет столь знаменит, что студенты всей Германии будут стремиться попасть к нему на лекции.

Уже через несколько месяцев люди в городке оглядывались вслед Мартину, когда он проходил по главной узенькой улочке вниз к каналу, по которому вода из реки бежала через центр города к водяной мельнице. Женщины, выливая помои в канал, мужчины, сидя в таверне, студенты, идя с книгами в руках и лютней на плече, подталкивали друг друга и шепотом сообщали:

— Это новый профессор. Говорят, толковый парень и очень благочестивый. Без конца молится. Однако нельзя сказать, что он выглядит счастливым.

К сожалению, это была правда. Более того, Мартин чувствовал себя несчастным, как никогда ранее. Он молился по многу часов подряд, ходил по церкви и рассматривал образы святых или гробы с мощами, лежал по восемь часов на полу в келье, надевал очень грубую одежду, которая не позволяла уснуть в то время, когда он подолгу смотрел на распятие, висевшее на стене, но, казалось, ничто не помогало. Бог по-прежнему был где-то далеко. Мартин испробовал все средства, которые, как ему казалось, могли бы загладить его грехи, но, увы: он был уверен, что Бог продолжает гневаться на него. От переживаний он даже похудел, его глаза впали и потускнели.

Заметив эту перемену, герцог спросил Штаупитца, что происходит с Лютером, и викарий монастыря вызвал монаха в свою комнату.

— Брат Мартин, — заметил он в конце беседы, — дело в том, что вы чересчур все усложняете в религии. Почему вы считаете, что Бог все время гневается на вас? Он любит вас, и от вас тоже требуется только любить Его.

Но совет не помог, и Штаупитц продолжал размышлять о том, как же помочь несчастному монаху. «Может быть, больше загрузить работой, чтобы отвлечь его от мрачных мыслей», — подумал он.

Однажды утром он увидел, как Мартин медленно ходит взад и вперед по монастырскому саду, и, собравшись с мыслями, вышел к нему, чтобы снова поговорить.

— Брат Мартин, — позвал он.

Лютер как раз остановился под росшей в саду грушей, и настоятель подошел к нему.

— У меня есть для тебя новость. Я думаю, мне придется отказаться от проведения некоторых занятий. У меня очень много других важных обязанностей, а времени не хватает.

Мартин с удивлением посмотрел на него. Старик продолжал:

— Я собираюсь отказаться от чтения лекций по Библии.

— Но… но как же так? — пробормотал Мартин. — Ведь студенты поступили в университет, чтобы прослушать именно ваши лекции. Это невозможно, герр. Кто же вас заменит?

Штаупитц выждал какое-то мгновение и пристально поглядел на Мартина.

— Ты заменишь, брат Мартин. Конечно, тебе придется хорошо потрудиться, но я думаю, ты отлично справишься с этой работой.

Мартин с ужасом уставился на профессора:

— Но я же почти не знаю Библию!

— Вот и настало время заняться изучением Библии, — спокойно ответил Штаупитц и удалился, оставив Мартина, недоуменно смотрящего ему вслед.

Слова Лютера не были преувеличением. Как и большинство монахов или священников того времени, Мартин изучил все, что касается церкви и богослужения в ней, знал кое-что о законодательстве и мог рассказать наизусть жития дюжины святых. Он прочитал множество книг, переписанных от руки и хранящихся в монастырских библиотеках, но самой Библии почти не читал. Следует отметить, что простые люди, обычно не знающие латинского языка, на котором она была написана и читалась в церкви, вообще никогда ее не читали.