— Черт! — Драко поспешно прибавил холодной воды, чувствуя, что начинает возбуждаться лишь от одной мысли о ней.

Действительно, как странно устроен мир, не успевал удивляться Драко. Разве он мог когда-нибудь предположить, что он и Гермиона… Да даже если бы кто-то хотя бы в шутку посмел допустить подобное, то непременно получил бы от Драко прицельно пущенное непростительное заклинание.

Но не муки совести беспокоили Драко в этот момент. Драко всегда довольно просто относился к отношениям с женщинами, считая, что секс вовсе ни к чему не обязывает. И не обязательно, лишь переспав с кем-то, тут же строить планы на совместное будущее и полный дом вечно ноющих маленьких оглоедов, при одной мысли о которых Драко обычно прошибал холодный пот.

Нравственная сторона его жизни всегда волновала Драко меньше всего. Что на самом деле не на шутку встревожило Драко, так это его странное поведение сегодня утром.

Всему виной, скорее всего, были пары выдыхаемого Гермионой перегара, от которого Драко сам ненароком захмелел. Иначе как возможно по-другому здраво объяснить тот факт, что мучающуюся с ужасного похмелья Гермиону Драко находил не отвратительной, а даже в чем-то забавной?

Выключив воду, Драко наскоро вытерся полотенцем и, обмотав его вокруг бедер, перевел взгляд на свое отражение в зеркале. К его удивлению, на него оттуда смотрел весьма довольный улыбающийся мужчина.

За то время, пока Драко принимал душ, Гермиона, предприняв волевое усилие, заставила себя с горем пополам хотя бы поверхностно привести комнату в надлежащий вид. Собрав раскиданные по полу вещи, Гермиона сложила их в аккуратную стопку на стуле. Мешочек же с галеонами Гермиона положила на прикроватный столик рядом с часами Драко, надеясь, что так он их быстрее заметит.

— Я освободил ванную, теперь твоя очередь, — услышала она у себя за спиной голос Драко.

Вздрогнув, будто бы её с поличным застигли на месте преступления, Гермиона резко повернулась и, натянув на лицо фальшивую улыбку, кивнула.

— Отлично, а то я уже заждалась! Ну и горазд же ты копаться, прямо как барышня, — на одном дыхании выпалила Гермиона, стараясь в несколько шагов преодолеть расстояние, отделяющее её от двери ванной комнаты.

Как будто разгадав её маневр, Драко ловко схватил Гермиону за запястье, останавливая.

— Гермиона, с тобой всё в порядке? Ты странно себя ведёшь, — с подозрением поинтересовался он, пытаясь заглянуть ей в глаза. — Тазик пригодился?

Фыркнув, Гермиона подняла негодующий взгляд на Драко и, вырвав свою руку из его цепких пальцев, пятясь назад, ответила:

— Я себя прекрасно чувствую, не переживай. В моей жизни бывало утро и поужасней…

— Неужели? — изогнув правую бровь, удивился Драко. — Хотя, действительно, о чем это я… любое, даже самое жесткое похмелье покажется манной небесной по сравнению с проснувшимся рядом с тобой троллем-Уизли!

— Ха-ха, очень смешно. Пять баллов Слизерину! — воскликнула Гермиона, с силой захлопнув за собой дверь.

— Всего лишь пять?! — усмехнулся Драко. — Милая, это шутка заслуживает более высокой оценки, — пробормотал он, направляясь к шкафу. Достав из него белую рубашку и хлопковые брюки, Драко быстро оделся. Когда же Драко потянулся за часами, его рука наткнулась на бархатный мешочек, которого, он был уверен, с утра на столике ещё не было. Движимый любопытством, Драко развязал шнуровку и заглянул внутрь.

Гермиона резко подскочила, когда и без того хлипкая дверь ванной комнаты, открывшись, с силой ударилась об стену.

— Малфой! Ты что, охренел?! — воскликнула она, пытаясь с ног до головы укутаться в разноцветную шторку для душа. — Я же голая! Немедленно выйди отсюда!

Проигнорировав её слова, Драко, сделав несколько шагов вперед, протянул Гермионе синий бархатный мешочек.

— Что это? — ледяным тоном поинтересовался он.

— В смысле? А сам не видишь? — от попавшего в ванную холодного воздуха зубы Гермионы застучали, а по коже побежали мурашки. — Это деньги! Деньги — это такие монетки, на которые можно купить много всякой всячины! А теперь, когда ты это выяснил, будь добр, закрой дверь с той стороны, а то мне холодно!

— Деньги, значит, — подытожил Драко голосом, не предвещающим ничего хорошего.

И если бы Гермиона была не так разгневана его появлением, то непременно бы это заметила.

— Ну да, — согласилась она. — Это за прошлую ночь. Ты же говорил, что интим у тебя тарифицируется отдельно…

После слов Гермионы лицо Драко в одночасье переменилось и стало похожим на красивую, абсолютно лишенную каких-либо эмоций маску.

— Ну, в таком случае, ты слишком дешево ценишь мои услуги. Ночью мне пришлось изрядно потрудиться, — подкинув мешочек, Драко ловко поймал его и продолжил: — Здесь не хватает.

— Как не хватает? — Гермиона была просто обескуражена. — Но у меня с собой больше нет. Я… я отправила сову своему поверенному в Гринготтс с просьбой выслать мне ещё денег, но она вернется обратно не раньше завтрашнего утра… и… — Гермиона хотела сказать Драко, что обязательно заплатит недостающее, но под презрительным взглядом, которым он её одарил, она не смогла вымолвить больше ни слова.

— Да, Грейнджер, ты — это, действительно, нечто… — разочарованно произнес Драко и, больше не сказав ей ни слова,  вышел.

После того, как за ним закрылась дверь, Гермиона обессилено сползла вниз по холодной кафельной стене и разрыдалась от жалости к себе.

Гермиона не знала, сколько времени она просидела под струями горячей воды, уткнувшись лицом в свои колени. Слезы уже давно кончились, уступив место самобичеванию. Ей было очень неловко перед Драко за её неделовое поведение. Он на все сто выполнил свою работу, а она даже не смогла достойно ему заплатить. Но в этом ли на самом деле была причина её столь подавленного состояния? Конечно же, нет. Но она была настолько гордой, что ни за что не призналась бы в этом даже самой себе.

Накинув халат, Гермиона вышла в комнату, ожидая увидеть Драко, вальяжно развалившегося в кресле с газетой в руках, но, к её удивлению, его здесь не оказалось.

Что-то изменилось. Оглядевшись, Гермиона поняла, что именно: в комнате абсолютно не было никаких вещей Драко. Подойдя к шкафу, Гермиона резко открыла дверцы: одежда Драко тоже исчезла.

Драко ушел. Ушел, даже не попрощавшись.

Осознав это, Гермиона как подкошенная рухнула на кровать. Продавленный матрац спружинил, и рядом с Гермионой что-то звякнуло. Повернув голову, Гермиона увидела возле подушек два бархатных мешочка: небольшой синий и довольно внушительный по сравнению с ним коричневый. Гермионе даже не надо было заглядывать внутрь, она и так знала, что в них. Драко ушел, оставив свой гонорар за прошлую ночь и… тысячу галеонов за работу.

— Какая же я дура, — пробормотала Гермиона, глотая наворачивающиеся на глаза слезы.

Глава 13

Около получаса назад

С яростью хлопнув дверью ванной комнаты, Драко в нерешительность замер, размышляя, как поступить дальше. Столь бурная эмоциональность была вовсе не свойственна Драко, привыкшему всегда скрывать свои истинные чувства за маской безразличия. И до какого же состояния его надо было довести, чтобы он, забыв обо всем, стоял и орал, как последняя торговка на базаре?

Да уж, Гермиона по-прежнему не переставала его удивлять. Самая талантливая ведьма Хогвартса за последние десять лет, без проблем цитировавшая наизусть зазубренные отрывки из старинных фолиантов, квалифицированный специалист, в кратчайшие сроки взобравшаяся по карьерной лестнице чуть ли не до небес, в обычной жизни же оказалась типичной наивной дурой, не видящей дальше собственного носа. Из задумчивости Драко вывели всхлипы, раздававшиеся из-за двери.

— Проклятье, — пробормотал он, сетуя в душе на свою несдержанность. Размахнувшись, Драко бросил злополучный мешочек с галеонами на кровать.

«Раз в жизни решил сделать что-то от чистого сердца, не пытаясь извлечь из этого выгоду, и на тебе — никто не поверил! Хотя чего я ожидал? Думаю, Грейнджер скорее поверит в раскаявшегося Темного Лорда, чем в бескорыстного Малфоя. Печально, но факт…»