– Почему ты спрашиваешь? – Его щеки раскраснелись от холода. – Ко мне кто-то наведывается?

Я осторожно помотала головой. Признаю, с живыми я могу быть жесткой. Но скорбь уважаю. Я спинным мозгом чувствовала, что Карсон, несмотря на тщательную небрежность тона, потерял очень важного для себя человека.

– Я никого вокруг тебя не ощущаю. Но могу приглядеться повнимательнее, если хочешь.

Где-то с наносекунду Карсон раздумывал над моим предложением. А потом двинулся дальше.

– Не беспокойся. – Он подхватил меня под руку и поспешно втащил на пост охраны транспортировки и торговли. – Поторопись. Я замерзаю, а ты голодна. Последние десять минут только и делаю, что слушаю, как урчит твой желудок.

Отлично. Я тут распиналась о метафизических загадках вселенной, а он ничего, кроме урчания желудка, не заметил?

Вот только меня не одурачить. Его поведение всего лишь часть целого. Карсон, которого он позволял видеть людям, – не более чем фантом с душой этого парня, спрятанной за неизведанными пределами.

Три двадцатидолларовые купюры убедили водителя фуры подбросить нас до ближайшего городка на его пути. Парень оглядел нас: Карсона, небритого, с порезом на щеке, в рубашке и перепачканных брюках, и меня, утопавшую в мужской парке, в полосатых гольфах и кедах с черепами. Словом, видок как у сбежавшей срочно пожениться парочки, но дальнобойщик сунул деньги в карман и вопросов задавать не стал.

А вот у меня было множество вопросов. Например: куда мы направляемся, и почему Карсон отключил телефон, а не вызвал машину – на которой можно от кого-нибудь слинять, – не пропахшую жевательным табаком и картонно-сосновым освежителем воздуха. Я пришла к выводу, что такова часть плана, ну того, где нас не должны убить или обдурить. Только вот мне всегда твердили, что именно этого и стоит ожидать, если тебе хватило глупости сесть в машину к незнакомцу.

Однако водитель, как и обещал, высадил нас на окраине следующего города, на большой автомобильной стоянке, удобно располагавшейся между закусочной «У Денни», отелем «Ла Квинта Инн» и круглосуточным универмагом «Уолмарт». На тот случай, если вы колесили по тундре, и в три часа ночи вам потребовался новый комплект зимней резины.

– Пошли, – сказал Карсон, стоило фуре отъехать. В свете уличных фонарей пар от дыхания создавал над его головой незаслуженный нимб. Стажер вышел из-под него, схватил меня за руку и потащил в ресторан подальше от холода.

Я уже расправилась с большей частью полноценного завтрака и приступила ко второй порции заказанных вместо бекона блинчиков. Карсон пристально наблюдал за стремительным исчезновением горы еды с выражением, которое я решила интерпретировать как благоговейный трепет.

– Тебе определенно полегчало.

– Моим суперспособностям требуется хорошее питание, – выдала я между укусами. – Лучше заправлю бак под завязку, а то мало ли какие события нас ожидают. Что, кстати говоря, не мешало бы обсудить. Можешь начать с того, почему отключил телефон, а не позвонил, чтобы нас подобрали или прислали еще одну машину для побега, или вывели из игры, или как там у вас это называется.

– Там у вас?

– Не заставляй меня произносить слово «гангстеры» посреди семейной закусочной.

Стажер оглядел практически пустой зал. Официантка оставила кофейник, когда принесла наш заказ, и с тех пор мы ее не видели.

– Никто не слушает.

– Хорошо. – Я уплела еще один кусок блинчика. – Потому что я хочу поговорить о колдовстве.

– А я хочу, чтобы ты рассказала мне все, что бабушка Алексис поведала тебе о парнях, которые приперлись на кладбище.

– Рассказывать особо нечего. – Я составила свои тарелки стопкой и отодвинула в сторону. – Она определила, что по крайней мере одного из них Алексис знала. Может, они встречались на какой-нибудь официальной вечеринке, что объяснило бы, почему Алексис надевала жемчуг. Миссис Хардвик говорила, что парни состоят в неком сообществе.

– Сообществе, – эхом повторил Карсон. Тон его определению не поддавался, но я склонялась к неверию.

– Вообще-то, она сказала «братство», что звучит более угрожающе. То есть, если бы я собиралась организовать похищение и создать магический клуб, то склонялась бы к этому термину, а не к «студенческой общине».

– Ты к этому серьезно относишься? – спросил стажер, и с этим тоном у меня проблем не возникло. Я ответила на него так, как он того заслуживал:

– А, ну да. Чувак со всей дури запустил невидимый мяч в заднее окно нашей машины. В придачу миссис Хардвик сказала, что те парни ей не понравились. Они заставляли ее нервничать. Пожалуй, не напрасно. Похитить дочку Магуайра? Да для того, чтобы записку о выкупе ему написать, у простых бандитов кишка тонка будет.

На самом деле разглядеть тех трех парней на кладбище было тяжело – из-за темноты, из-за того, что мы бежали со всех ног, ну и всего такого прочего. Но у меня осталось мимолетное впечатление, что они молоды и сошли бы за обычное хулиганье из колледжа, кабы не исходившая от них ощутимая угроза.

– Я ерничаю, потому что эти ребята меня пугают, – серьезно проговорила я. – Думаю, они что-то сделали с тенью миссис Хардвик. И фантом Верзилы – то есть Уолтерса – был… неправильным. Я считала, что причина – пуля в мозге, которая все смешала в его голове, но теперь не уверена.

Карсон принял информацию к сведению с безразличным видом:

– А что же еще?

– Пока не знаю. До сих пор пытаюсь разобраться.

Он отвернулся и уставился в окно. Я разглядывала его профиль, не ожидая, что многое прочту, и не разочаровалась. Но разум продолжал вертеть кусочки головоломки, и внезапно некоторые из них сложились. Улыбка Карсона на фотографии с Алексис, тот факт, что он называл ее Лекс и, похоже, чувствовал себя как дома в ее комнате и среди ее вещей.

Подобные мысли раньше уже крутились в моей голове, но теперь они приобрели определенное значение. Они не делали поиски Алексис более важными, чем мгновение назад. Просто делали их более… просто более.

– Вы с Алексис были… ммм… близки? – поинтересовалась я, собираясь задать вопрос тактично, но получилось неуклюже. – В романтическом смысле?

Стажер взглянул на меня, и, то, что прочел по моему лицу, смягчило угрюмое выражение на его.

– Не в таком. Она мне как сестра.

– Это довольно близко. – Я повертела в руках кофейную чашку. Живые люди гораздо сложнее теней. – Мне жаль, что ты подумал, будто я несерьезно к этому отношусь.

Мое извинение застало его врасплох, но Карсон его по-быстрому принял и попытался меня успокоить:

– Все нормально. Теперь я знаю: когда ты язвишь – ты напугана.

– Ну, иногда я именно язвлю.

Эта тема мне не понравилась. Таких подробностей ему обо мне знать не следует. Я вернулась к более важным делам, вроде нашего кладбищенского приключения:

– Как думаешь, почему эти ребята нас преследовали? Странно как-то, что похитители попросили выкуп, а потом сами поехали его искать.

Карсон обдумал вопрос.

– Ты слышала, что они сказали на кладбище? Они решили, будто Алексис сообщила нам, где кое-что найти. Может, посчитали, что если будут нас преследовать, то обойдут Магуайра. И никакой неприятной процедуры передачи выкупа не потребуется.

Я содрогнулась. Одно дело просто обсуждать, другое – думать, что все это означает. Напасть на нас, отобрать шакала – проблема решена.

– Да только вот шакала там не оказалось, – заметила я, открещиваясь от всяких жутких «если бы да кабы». – По крайней мере, они говорили об Алексис в настоящем времени. Если они не найдут то, что ищут, она станет для них бесполезной. То есть на данный момент с ней все в порядке.

Мгновение Карсон меня изучал, прочесть его было сложнее, чем обычно.

– Для того, кто без ума от черепов и черного лака для ногтей, ты настоящая оптимистка.

– Попрошу без оскорблений. – Я положила сцепленные руки перед собой на стол, готовая продолжать. – Итак. Что ты можешь мне сказать о разнесенном вдребезги окне автомобиля?