– Через его сердце, – заметила Клеопатра, наблюдавшая за процессом с любопытством ученого. – Именно там находится душа.

Ну, еще оно качает кровь к мозгу и легким, так что я передала сообщение:

– Через его…

– Я тебя слышал, – перебил Карсон, передвинув руку вверх и немного влево.

Занятно, что он услышал тень, но в тот момент мне было не до этого. Покалывание обернулось пламенем, будто связующая нить тянулась и терлась о мои ладони, пока душа охранника возвращалась в тело. Не знаю, что там стажер делал, но это работало, однако что-то утаскивало дух и в обратном направлении, и это была не Завеса.

– Его сердце бьется сильнее, – напряженно сказал Карсон. – Думаю, может…

Мерцание Завесы исчезло, гул затих. А спустя секунду и образ охранника растаял, и я почувствовала, как он влетел в собственное тело, словно растянутая и отпущенная резинка.

И в тот же миг – что я не могла отмести как совпадение, но и объяснить не могла – завопила сигнализация.

Для двух людей, которые желают оставаться незамеченными, мы с Карсоном поразительно неудачливы.

В двери ввалились сотрудники музея и замерли на полном ходу от вида крови и мертвецки бледного мужчины на полу. Но когда я сказала: «Он все еще дышит», женщина, возглавлявшая новоприбывших, уронила, на мой взгляд, абсолютно неукомплектованную под такой случай аптечку, достала перчатки из латекса и велела мне не мешаться.

Я уступила место, но только после того, как незнакомка своей рукой зажала кровоточащую рану. Затем Карсон помог мне подняться, добавив кровавые отпечатки ладоней на мою и без того заляпанную рубашку. Джинсы тоже были влажные ниже коленей, и я выглядела так, будто сама пырнула парня.

– Не двигайтесь, – приказал нам со стажером другой охранник. – Копы захотят с вами побеседовать.

Кто-то отключил сигнализацию, и теперь я могла слышать полицейскую сирену. Знакомая удавка гейса начала извиваться и стягивать мою грудь.

– Жрица! – закричала Клео, появившаяся в сводчатом проходе. – Вор ушел сюда!

Не знаю, что на меня нашло – отчаяние, жажда мести или уверенность, что хуже-то быть уже точно не может. Я активировала свои газельи навыки, ринулась к двери, перепрыгивая через народ, оказывающий раненому первую помощь, и вылетела из египетского зала в месопотамский. За спиной раздались удивленный вскрики, и мгновение спустя Карсон повторил мой маневр, наступая мне на пятки.

Египтянка появилась на следующем перекрестке, и я двинулась вперед, мимо крылатых фигур каменных серафимов, наблюдавших за нашим бегом по стерильному кондиционированному месту их заточения.

В главном зале крыла, посвященного Древнему миру, я углядела некий силуэт и услышала вопль Клео: «Это он!». А потом заметила двух копов, что, вскинув оружие, заблокировали выход:

– Ни с места! Полиция!

Вор рванул вправо, между двумя задрапированными мраморными богинями, отмечавшими вход в римский зал. Скрипнув кедами на скользкой плитке, я тоже сменила направление и ринулась по коридору к туалетам. Вскоре меня догнал и сцапал за руку Карсон, останавливая мой стремительный бег.

– Давай же, – торопила я, указывая на дверь, через которую мы прошли раньше. – Мы можем нагнать его в Помпеях.

Перехватив инициативу, стажер отпихнул меня себе за спину:

– Оставайся здесь, я сам разберусь.

Не было времени спорить о неуместной галантности. Впрочем, и неуместной ее назвать нельзя. У парня нож, а учитывая, на кого Карсон работает, он, безусловно, справится с этим лучше, чем я.

Но черта с два я останусь в зале. Я укрепила свою защиту от смертельных отголосков, исходящих от Везувия, и побежала за стажером.

Вор направился в другую сторону и, тяжело дыша, остановился в центре воссозданного дома, окруженный гипсовыми слепками жертв вулкана. Парень странным образом двоился у меня перед глазами, будто я видела его и нормальным, и экстрасенсорным зрением, и картинки не вполне совпадали. Возможно, потому что в этих вельветовых брюках, немодном свитере и очках в темной оправе беглец походил скорее на лоботряса из кафешки, чем на музейного вора, размахивающего стилетом.

На плече его висела толстая сумка, и я догадалась, что украденный артефакт именно там, ибо в руках парня ничего не было. Зато на лице красовалась широченная ухмылка.

– Слишком медленно, команда Магуайра, – поддразнил засранец. – Прибавьте ходу.

Карсон удивил меня, стиснув кулаки и прорычав полным негодования голосом:

– Ты едва не убил его, придурок!

– Но вы ж его спасли, так что та-дам! – протянул вор. – Кстати, это было действительно впечатляюще.

Здесь происходило нечто странное, хотя я не всегда доверяю тому, что считываю с живых. Но парень явно в курсе, кто мы, да и в обвинительном тоне Карсона сквозило что-то личное, будто он тоже знал вора.

– Вы двое отлично действуете в паре, – заметил МакУблюдок. – Жаль только, не можете работать быстрее.

Его глумливые подначки только все ухудшили: я тут же представила, как он схватил Алексис, пырнул охранника – и все с этой улыбкой превосходства на лице. Добавьте сюда злость на себя за то, что мы не успели в музей первыми, да и общее ощущение отчаяния. В общем, хорошо, что между мной и вором стоял Карсон.

– Эй, говнюк, – выдавила я, безуспешно пытаясь обойти поднятую, чтобы меня остановить, руку стажера. – Говори, где Алексис. У вас есть шакал, и она вам ни к чему.

МакУблюдок удивленно моргнул, а затем расхохотался:

– Это не Черный Шакал. Я просто добываю нужные нам части. И все, больше я тебе о своем злодейском плане ничего не скажу, супердевушка. Уже и так достаточно разглагольствовал.

И прямо под эту реплику в двери за спиной вора ворвались два бравых сент-луисских копа со стволами наперевес и криком: «Стоять!»

Никогда прежде в меня не тыкали настоящими пушками. Этот день ну просто полон новых и неприятных ощущений.

Карсон расслабил плечи, как делал, когда тревожился или злился, и сдвинулся так, чтобы не мешаться. Затем с потрясающим хладнокровием продемонстрировал свои пустые – и сильно окровавленные – руки. Я все в точности скопировала – вплоть до крови на ладонях, благодаря которой мы никак не выглядели безобидно.

– Медленно повернись! – рявкнул один из полицейских на МакУблюдка. – Руки, чтобы мы их видели.

Вор растянул губы в «люблю-когда-все-идет-по-плану» улыбке и поднял руки. А когда развернулся, провел ладонью рядом с одним из экспонатов и пошевелил пальцами над муляжом жертвы вулкана, будто проверял температуру. Такое привычное мне движение… Мои пальцы дернулись, словно это я нащупывала призрачные следы.

Именно этим ублюдок и занимался. Я даже не успела подумать «Нафига?», а окружающий мир – оба моих мира – уже сошел с орбиты.

Поскольку стояли мы рядом, меня тут же накрыло эхо тысячи смертей от огня и удушья. Я не успела подготовиться и только ощутила, как духовный мир сдвинулся с оглушительным ревом, точно жерло вулкана, обрушивающегося внутрь себя. Я пошатнулась, будто до этого прислонялась к стене, а та вдруг… исчезла.

Что невозможно, ибо двухтысячелетняя психическая энергия не может просто испариться.

Карсон тоже напрягся, и я поняла: сейчас случится что-то плохое. И случилось, хотя и казалось просто невероятным. Вор махнул в сторону копов пустой рукой, и стена мощного ветра снесла их в соседнюю комнату. Сквозь рев в ушах, я услышала звук падающих тел, а секунду спустя – треск и грохот, будто булыжник рухнул. Полицейские опрокинули статуи, каждая из которых была достаточно тяжелой, чтобы проломить человеку череп.

Я инстинктивно рванула вперед, дабы хоть как-то помочь, но Карсон обхватил меня за талию и крепко прижал к себе. МакУблюдок развернулся к нам – улыбка кривилась на его покрытом слоем пепла лице. Руками он собрал призрачное облако из обломков вулкана, и все шесть моих чувств возопили о том, что вероятность нашей неминуемой смерти крайне велика.

Карсон накрыл меня собой, прижимаясь грудью к моей спине, и заорал в ухо: