...Вадик взял у Тани (с улыбкой сказавшей "Доброе утро, ешьте на здоровье!") тарелку с кашей и котлетой, машинально отметил, что размер котлеты опять уменьшился, и тут его окликнул командир.

- Зайди!

Ко всему готовый, Вадик вошел в столовую, увидел весь отряд в сборе. Командир нетерпеливым жестом позвал его за стол, где сидел штаб отряда.

- Вчера случилось ЧП. Все знают об этом. Нарушение сухого закона. Наказание - отчисление из отряда. Но, раз это касается Вовика, нашего трудновоспитуемого, то решайте вы, весь отряд.

Комиссар поерзал на скамейке, с трудом выдавил из себя:

- Хуже всего то, что пили не на свои, а на деньги Вовика.

- А мои деньги не хуже ваших! - выкрикнул Вовик, открывая фиксу.- Мне мамаша прислала. Показать квитанцию?

- На первый раз простить надо,- подал голос Витя-завхоз.

- Тебе слова не дано, ты сам пил,- отрезал комиссар.

Ребята молчали. Потом кто-то выдохнул:

- Дождь какой!

- Что решим?- поднялся командир.- Отчислим?

- Если отчислим - пятно на отряде,- сказал Игорек многозначительно.- Это стратегически неверно.

- Оставим! - загалдели ребята.

На этом собрание и закончилось.

После завтрака часть ребят осталась в столовой играть в шашки, читать; в углу вокруг Вовика сели играть в карты, а Вадик завернулся в громадный брезентовый дождевик дяди Саши, надел сапоги и с удочками пошел ловить рыбу - удочки он привез с собой из Москвы. Он часто уходил по берегу далеко, к развалинам церкви, и там, в глубокой нише под обрывом, усевшись на гладкий ствол мертвого дерева, читал, дремал. Клева не было.

А в книге, которую он читал, были такие слова:

"...Тяжкое бремя соскользнуло с моей души. Я больше не нес на себе роковой ответственности за все, что бы ни случилось на свете. ...Я почувствовал себя впервые человеком, объем ответственности которого ограничен какими-то рамками".

Иногда за ним сюда прибегала Таня, он принимал пациентов или осматривал кого-нибудь на дому; тогда появлялась работа - возникала потребность идти к больному на следующий день. Был профессионально интересный случай: цепной пес, ростом с теленка, искусал, изрезал зубами пьяного гостя хозяина, хлопот хватило на целый день - надо было звонить в район, связываться с санэпидемстанцией, следить за пациентом, менять повязки...

Каждые два дня он, дождавшись, когда ребята приедут на обед, шел на стройку, наполнял аптечку бинтами и йодом и возвращался. Два раза он провел поголовный осмотр отряда: уклонились только командир и Оля. Документация у него была в порядке, за содержанием мяса в магазинном холодильнике он следил ежедневно, но вот поймать пройдоху Витю-завхоза, урезавшего норму, никак не удавалось, какие только способы Вадик не придумывал. Хуже всего, понимал Вадик, что Оля с командиром заодно, а Таня молчит и в улыбке ее натянутость.

Сегодня был день проверки аптечки. Вадик захватил с собой пакет с перевязочным материалом и намеревался прямо с бережка отправиться в поле.

"Шлеп-шлеп",- послышалось слева, издали. Потом была минутная тишина, и затем все ближе и ближе стал скрипеть песок. "Хитрая,--усмехнулся Вадик,- демонстрирует послушание, а сапоги за поворотом надела. А ведь я у нее на карантине. По поводу какой же инфекции? И не спросишь!.,"

- Клюет ведь! - насмешливо предупредила .Оля.

Вадик повернул голову в ее сторону, встретил ее дразнящий взгляд из-под капюшона плащика.

- Почему опять босиком ходила?

- Это полезно, доктор. Никакая простуда не возьмет. Можно сесть? Место не куплено?

Вода рябилась от ветра и мелкого дождя, почти пыли; поплавки прибило к берегу, они лежали на песке. Вадик не пошевелился.

- Скучно живу,- сказал он.- Вот роман читаю. О дьяволах в наших душах. Сколько дьяволов - столько у человека и работы.

- Будешь нужен - будет работа,- присаживаясь рядом, отозвалась Оля.- Правильно говорю?

- А твой приятель...- Оля закрыла ладошкой ему рот. Вадик поцеловал ладонь, накинул полу дождевика на ее плечи.

- Он переживает,- внушала она Вадику.- Мы сильно из графика выбились. Видел, первый этаж еще не закончили.

- Ну и не закончили... Объективные обстоятельства: дождь, перебои. Что так смотришь?

- Дом-то для людей, Вадик. Не сарай - дом! Надо нажимать - пятую часть не сделали против плана.

- Слушай! Член штаба ведь я, а ты лучше меня все знаешь. Может быть, и подробности о выпивке знаешь? Расскажи!

- А ты интересовался? Тебе все доложить надо!- Оля отстранилась от него.- Я тебя никак понять не могу,- серьезно произнесла она.- Ничего тебя не волнует, наши дела тебе не интересны. Я понимаю,- она задержала его возражения,- у тебя другая работа, но все равно, как-то... То верю тебе, то не верю. Сиди спокойно,- остановила она Вадика.- Вот ты не скрываешь, что я тебе нравлюсь, что сейчас ты переживаешь,- это хорошо. Это мне приятно,- без улыбки сказала она просто и спокойно.- У нас так не делают. А вот совсем не спрашивал - может быть, у меня дома жених есть? Ничего у нас с тобой, Вадик, не выйдет, ты не обижайся! Очень мы разные... Мы друг другу еще десяти слов не сказали, а ты уж целоваться полез. И после... Одно только хорошо - слабостью моей не воспользовался, когда мне плохо было. Если б не так - не пришла бы сейчас сюда.- Оля встала, отошла на несколько шагов в сторону,- А я тогда испытала тебя, ага! - Она кивнула ему и вздохнула, словно сбросив груз, и улыбнулась, глядя на насупленного Вадика.- Не обижайся! Я ведь узнала, что ты хороший, что с тобой дружить можно. Будешь дружить со мной? - Она лукаво усмехнулась.

- Я все про тебя понял,- помолчав, ответил Вадик.- Ты, друг Оля, не беспокойся, не трать зря силы - я тебя не комиссую, если только сама не попросишь. И извини, что лез к тебе... Дурак был.

- А теперь вдруг поумнел? - насмешливо восхитилась Оля.

- Ладно-ладно!..-Вадик вытащил из воды наживку- толстых неподвижных червяков, поплевал на них и забросил обратно в воду.- Между прочим, очень ты эмоциональная. Это вредно.

- Так ведь я живая! Мне и холодно бывает, и жарко, и больно. Как тебе, как всем, А ты со мной - как с куклой. Можно так?

- Извини,- не глядя на Олю, повторил Вадик.- У тебя ноги не замерзли? - спросил он позже, когда молчание затянулось.

Оля с любопытством смотрела на него и не уходила, а когда Вадик опять занялся червяками, усмехнулась и, повернувшись, зашлепала по воде в сторону лагеря, не оглядываясь, веселая.

Вечером внимание отряда было привлечено большим парадом - по улице одна за другой, осторожно ныряя в колдобины, проползли четыре заляпанные грязью "Волги" с московскими номерами,' затормозили у дома егеря. Захлопали дверцы, послышались мужские голоса, закричала Надежда: "Гости дорогие!.. Саша, гости к нам!"

"Эх, дядя Саша!.." - подумал Вадик, из дверей медпункта наблюдая, как бодренько побежала к дому Веры-продавщицы Надежда. Он перехватил ее на обратном пути: Надежда остановилась, перевела дух и, взяв авоську, вздутую свертками и бутылками, в другую руку, сказала:

- Да разве его, черта, удержишь? У него ж опять - ходит, ладони чешет... Самый верный признак,- она засмеялась,- к улову и гулянью.- Она заспешила к дому, во всех окнах которого уже горел свет.

Отряд еще ужинал, когда из-за оврага от барского дома вдруг, и громко - так, что все перестали есть,- послышалась музыка. Вовик тут же выскочил из-за стола и через пять минут вернулся, сияя улыбкой:

- Мужики! Там техникум приехал! Девчонок целая рота! Сейчас танцы будут. На целый месяц они - овощи убирать. Ну, мужики!..

Ребята заторопились, загремели посудой дежурные. Таня закричала:

- Не бросайте на прилавке, оглашенные!

Но ее никто не слышал. Ребята кинулись в избу прихорашиваться, и уже скоро зарыдала гитара в руках Игорька, загудели голоса. Вадик, покурив на бревнышке, еще раз зашел на кухню, взглянул на распаренную Олю, быстро моющую в тазу с горчицей грязные миски, и такую же красную, но еще более суетливую Таню, на Юру Возчикова, скребущего ножом столы.