Я прислушалась, активируя одно из последних изученных мной заклинаний. Точнее изучал его Степа, но за колбасу я с удовольствием помогла. Звук рябил, становясь то тише, то громче. Но все же я разобрала:

— Пойми ты, Снежана даже не твоего уровня ведьма!

— Но и не вашего, дядя Мирослав! — с пеной у рта доказывал Богдан, сжимая кулаки. — Откажитесь от этого! Еще есть время.

— Слушай, парень! Я понимаю, что ты над ней взял негласную опеку на пару с нашим завхозом. Но разговаривать о том, куда она пойдет и в составе какой группы, я буду не с вами, а с ней лично. Кстати, тебе бы взять пример у Арии. Она приняла все спокойней, — Мирослав одной рукой сгреб его в охапку, чтобы выглядело угрожающе.

Но Богдана так просто ректором не напугать. Он вывернулся, крикнув что-то, что я не разобрала, и добавил уже более спокойно:

— Да, у нее выбора не было! Снежана не могла отказаться под вашим натиском.

— Да, ну?! — в голос спросили оборотни, окуная меня в недавние воспоминания.

Помнится, как только я вернулась из Лайори, сутки я доставала их с вопросом, как лучше расцарапать морду Деяниру. Когда мне сказали, что этот трюк у меня пока что не получится, я вообще на них обиделась. Страх, захвативший меня почти полностью, начал сдавать свои позиции. Нельзя бояться того, чего хочешь. Даже если ты не знаешь, чем это закончится.

— Слушай, Богдан, иди-ка ты отсюда! Мы, наверное, лучше знаем, что она думает по этому вопросу.

— Я сам ее спрошу!

— Да, пожалуйста, — пожал плечами Олег, который скрывал за безразличием ярость. — Кстати, она запаздывает.

— Я здесь! — подала я голос, забыв, что слушаю их с приличного расстояния.

Все люди обернулись в мою сторону, как будто бы врезаясь в меня невидимой волной. Богдан сначала не понял, что происходит, и кто я вообще такая. Сравнивать два моих лица было кощунством.

Олег приветливо помахал рукой, перекрикивая пошедшие шепотки:

— Доброе утро, Снежана!

— Здравствуйте, принцесса Миранда, — сделал нажим на имени Мирослав, заставляя шепот усилиться.

Видно было, что не все в курсе того, кто сегодня пойдет вместе с ними. Но Богдан плевать на это хотел, он прорвался ко мне сквозь толпу, то и дело повторяющую с разным придыханием: «Она похожа», «Как две капли».

— Снежа! — он остановился на две ступени ниже, чем стояла я. — Еще не поздно отказаться! Останься, пожалуйста, в замке. Сражения это не для тебя, тебя ведь могут убить или ранить! Не стоит подвергать себя такой опасности.

Я закрыла глаза, слушая его слова, которые буквально кружили мне голову как перед обмороком. Все замолчали, ожидая моего ответа, а я в душе переживала все слова моего студента. Кровь, развалины, крики проносились в моей голове, пусть я и не видела их так явственно, как когда-то та, чье лицо я забрала себе. Я могу отказаться, могу отступить и сбежать, спрятавшись за спинами других. Но сейчас они не в состоянии выдержать эту битву в одиночку. Да, я могу немного, но эта крупица вместе с сотнями других способна снести горы. Запрятавшись в одиночку по разным углам, мы не сделаем ничего.

Я не знаю, почему я так близко к сердцу приняла страдания чужих людей. Наверное, потому что просто не люблю боль. Всю жизнь я была бесполезна. И почти никому не нужна. Страх перед тем, что кто-то узнает о моих способностях, не давал мне делать то, что следовало. И если я смогу сейчас помочь, то сделаю все, что в моих силах. Я не хочу больше быть обычной девочкой, которая ни на что не способна.

Я раскрыла глаза, но вместо этого хотелось кричать от боли, разрывая себя на куски. Замахнулась, ударила, оставляя на щеке парня алеющий след. Я хотела броситься помочь ему, спросить, не больно ли, но вместо этого, оставшись неподвижно стоять с выпрямленной, как струна, спиной, заговорила:

— Не позорься! Ты воин, а не тряпка. Почему я, законная королева, должна прятаться за спинами других? Это и моя война тоже. Я лично хочу сделать все возможное для защиты Рейхарда.

Я спустилась на ступень ниже, проходя мимо студента с остекленевшими глазами. Не надо, Богдан, не обижайся на меня. Я ведь тоже боюсь. И не только я. Зачем ты лишний раз бередишь сердца? Мне это надо. Если сможешь, пойми меня. Можешь не прощать, я сейчас не права. Как друг.

— Идем? — уточнила я, подходя сквозь расступившийся строй к Олегу и Мирославу и натягивая перчатки. Хорошо, что раньше не додумалась.

— Все готовы? — окликнул онемевших людей старый барон.

— Да! — нестройно раздалось со всех сторон. Наверное, я веду себя жестоко. Интересно, меня тоже убьют? — Да здравствует королева! — гаркнули почти в голос с разницей в долю секунды. Второй раз повторили слаженней.

Не выдавая своего удивления, я обернулась к воинам, улыбнувшись чужой улыбкой:

— Да пребудет с нами удача! Да защитит нас единый и справедливый Бог!

И взорвались, отвечая. Кричали, свистели, аплодировали, с воодушевлением принимая королевскую дочь.

— Пошли! — скомандовал Мирослав, как только гул от голосов хоть немного стих.

Мы быстрым шагом направились к одной из трех полян, точке перехода, через которую должна была выйти наша группа. Она выходила почти вплотную к замку, что позволяло незамеченными пройти в подвал.

— А ты молодец. Я уж думал, испортишь о себе мнение как о королеве, — начал разговор Мирослав, когда мы отошли от натоптанной тропы.

— Пощечиной?

— Нет, ты ей как раз все исправила. Я думал, ты начнешь с ним нянькаться, уговаривая, чтобы он о тебе не беспокоился, — похвалил меня ректор, хотя мог бы и деликатно молчать.

— Я, конечно, поступила как свинья, но и без него тошно.

— Отчего же? Боишься?

— Ну, пока боюсь, а потом будет некогда, — пожала я плечами.

— Ты же сама рвалась в бой? — удивился Олег, вспоминая мой восторг, когда я узнала о намечающемся мероприятии.

— Вчера вечером Ария Юрке такой скандал закатила, когда он сказал, что хочет на следующий год проситься в одну из боевых групп, — неожиданно раскрылась я, понимая, что на самом деле стало причиной моей депрессии. А ведь я до этого даже не думала, что со мной что-то может произойти. И что это будет печально.

— О да! Заразное настроение от дурного завхоза! — начал ворчать Мирослав. — Она кого хочет до истерики доведет и в гроб загонит. Я думал, она сегодня с утра разорется, но, когда я сказал, что ты лично хочешь лицо Деяниру подпортить, притихла сразу.

В душе неприятно заныло. Наверное, лучшего довода для Арии нельзя подобрать. Если бы Юрка зашел с этой стороны, то и вчера бы она не кричала.

— Вообще правильно ты этому мальчишке пощечину дала, — отвлек нас от темы завхоза Олег, совсем не вникавший в чужой разговор. — Иначе, я бы сам ему что-нибудь на память оставил. Что он вообще о себе возомнил? Неужели он думает, что я не смогу тебя защитить?!

Я смогла только улыбнуться, слушая подобное от оборотня. Страх сразу ушел далеко, оставляя в сердце только отважную безмятежность.

— А если с тобой что-нибудь из-за меня случиться? — посетила меня только одна мысль, которая не слишком походила на реальность.

— Слушай, альтруистка, ты меня уже однажды спасла! Должен же я теперь тебе долг вернуть?!

У дворца постоянно ходили люди в неизменных серых плащах, только с жезлами. Я подозревала, что это уже давно просроченные закупки из Лайори, но точно сказать не могла. Мирослав вел нас тайным ходом, который начинался с подвала, а потом поднимался выше.

Дворец выглядел полуразрушенным, напоминая о безжалостном течении времени, неподвластном никому в этом мире. Коридоры были неожиданно пустые, изъезженные сквозняками и сыростью. Больше похоже на темницу, чем на обитель королей. Правда сейчас Деянир скорее пленник своей гордыни и короны. При Селене здесь все выглядело не так. Я даже видела полочки под горшки с цветами в стенах, гвозди под карнизы, лоскуты ткани содранных гобеленов.

Мирослав напрягся, когда, выйдя на третий этаж к хранилищу, мы не встретили никого. Даже шагов слышно не было. Поэтому, хоть появление перед самой заветной дверью Деянира во всей красе и стало неприятностью, но все же не оказалось неожиданным. Рядом с ним стояли два молчаливых стражника, жутковатого вида. Я обернулась, в то время как старший барон играл с узурпатором в гляделки.