До отправления поезда осталось пять минут

Теперь, когда я бываю в Одессе, то в день отъезда, перед тем, как прибыть на вокзал, совершаю, ставший традиционным, прощальный маршрут. Начинается он на углу Преображенской и Дерибасовской – там, где в советское время располагался центральный гастроном (№1). По Дерибасовской следую до Ришельевской, по пути – на углу Екатерининской забегаю в кондитерский, где прихватываю бутылку одесского коньяка («Киев», «Одесса» или «Десна» – в порядке убывания стоимости). Дохожу до поворота к оперному театру и, обойдя его справа, выхожу к элегантному воздушному зданию купеческой биржи на Приморском бульваре. Отмечаю: памятник Александру Сергеевичу на месте, пушка – тоже. Далее – вдоль Приморского к Дюку (памятнику де-Ришелье. Дюк в переводе – герцог). Вид у Дюка явно растерянный, его взгляд, устремлённый вниз на ступени Потемкинской (бывшей Бульварной) лестницы, как бы говорит:

– Братцы–матросики, верните недостающее. Было 200 ступеней, теперь – вот, глядите – 192. Когда уволокли, не заметил?

Прощальный взгляд на море. Оцениваю чистоту горизонта. Чистый горизонт, прозрачный воздух – хорошая примета к дороге. От Дюка мой путь лежит к возрожденному памятнику Екатерине II и далее вновь выхожу на угол Екатерининской и Дерибасовской (раньше здесь располагалось весьма популярное кафе «Алые паруса»). На этом месте первая часть моего маршрута заканчивается. Ловлю «бомбилу» и – вперед. Нет, не на вокзал – на Привоз. Это также входит в ритуал – посетить Привоз и «затариться» в дорогу одесскими деликатесами. Вспоминаю В. Катаева: «Он привозил из Одессы в подарок копченую скумбрию, маринованную брынзу в стеклянной банке с водой… Он кричал, что это лучшая еда в мире, пища богов!» М. Жванецкого: «А какая колбаса была! А хлеб! А бублики!.. Возьмешь его – он пахнет на весь квартал… Внешний вид еды еще можно восстановить по фотографиям, но вкус – только через художественную литературу». Это все про Привоз!

* * *

Захожу в мясомолочный корпус. Иду по рядам, одновременно ухватываю короткие характерные диалоги:

– Почем ваши яйца?

– Это куриные.

– Куриные? Похоже, что вы держите голубей.

– Посмотрите на этого умника! Ты, что – может, прямо из Австралии? Так наши куры не брали обязательств нести яйца вместо страусов.

А вот и брынза.

– Почем брынза? Она свежая?

– Сегодняшняя. Только что «с Колосовки». – В разговор вклинивается соседка:

– А вам какая нужна – рыхлая или упругая? Настоящая брынза – она таки упругая. Вот попробуйте мою. Она упругая, выстоянная. Самый смак. Товар должен быть зрелый. Совсем молодой – он еще не набрал вкуса. Продавец – ядреная зрелая молодуха озорно стреляет глазом. Я делаю свои скромные покупки: полкило брынзы, триста грамм ароматного копчёного мяса, столько же слоёного (с жиром) мяса – «почерёвок» и еще колечко благоухающей специями домашней колбасы.

Не выдерживаю и захожу в рыбный ряд. Вдруг увижу сардель (хамсу) свежего (вчерашнего!) посола. Размечтался! На прилавках, в основном, мороженая рыба: ледяная, вялый хек, еще что-то из неизвестных пород. А где же свежая? Где знаменитая кефаль, камбала, скумбрия, сардель, бычки, наконец? Свежая рыба есть, но не морская. Округлые, здоровые, как поросята – это «короп» (карп – карась).

– С Турунчука?

– Да, с Граданиц.

– А раки – с Тилигульского лимана?

– Нет, с Днестровского – Шабо.

– О, Шабо! А шабского на разлив нет? (Шабо – известное место виноградарства и виноделия в Белглрод – Днестровском районе).

– Приезжайте – угостим. Подходит покупательница:

– Почём ваша глось?

– Это камбала.

– Какая же это камбала? В ней весу – и кило не будет. И где шипы?

– А вот пощупайте.

– Разве ж это шипы? Так, хрящики.

– Так это же молодая камбала, подросток.

– А, тинэйджеры? Что ж вы их ловите, не даете дорасти до камбалы?

* * *

Выхожу из корпуса. Неожиданно ко мне, как к своему старому знакомому, по-свойски обращается полная интересная дама (это в Москве сказали бы – тетка, в Одессе – нет, принято, как я сказал):

– Ты посмотри! Поменяла пятьдесят рублей (имеются в виду американские) и что? Посмотри на мой базар. Баночка сметаны (в корзине – двухлитровая банка), кусочек маслица (из корзины выпирал кулек домашнего масла килограмма на полтора), колбаски (два круга домашней колбасы), синеньких (в отдельной авоське овощи – баклажаны, помидоры, еще что-то, зелень). Нет, скажи – так можно жить?

– Да, уважаемая. С каждым днем всё хуже. Что поделаешь?

– Куда они смотрят (имеются в виду власти) Вот раньше…

Последнее, что я покупаю на Привозе – тапочки. Нет, вы не понимаете. Не тот китайский пластик, что сейчас повсеместно продают. А бессарабские тапки, сплетенные из мягкого тростника. Похожие на лапти, только без задников. Они недолговечны, зато легкие и удобные. А мне и надо – всего-то только для поезда. Если кто заинтересуется, их продают слева от выхода в сторону вокзала. Там же торгуют настоящими вениками, а также поделками народных умельцев.

* * *

Мой прощальный маршрут завершается. В ходе него я впитал в себя какую-то толику особого одесского воздуха. Глоток безсуетной жизни. Теперь в Москву. В водоворот бесконечных дел и автомобильных пробок. В пасть Молоха. В Геенну огненную…

Подхожу к вокзалу. До отправления поезда осталось пять минут.

Из Одессы до вечности рукой подать

Главный конструктор

Одесса и вечность. Не в смысле Одесса – «вечный город». Как мне кажется, вечность – это всё то, что понять нам не дано. Но человек такое существо… «Хочу всё знать» – такой был детский журнал. Вот и космос из разряда вечности. И в этом смысле Одесса всегда славилась не только отчаянными парнями, но и любознательными очкариками. Не случайно с Одессой связан ряд известнейших «космических» имен. Конструкторов и космонавтов, о которых пойдёт речь ниже.

Пока же мы остановимся на одном из главных соратников Сергея Королева (часть жизни последнего также связана с Одессой) – на ведущем конструкторе в области ракетных двигателей и космической техники Глушко Валентине Петровиче, который родился 2 сентября 1908 г. в Одессе.

Родился обыкновенным вундеркиндом. Судите сами.

Вместе с учёбой (1919-1924 гг) в Реальном училище (IV Профтехшкола «Металл» им. Троцкого) Валентин успевал еще на занятия к Петру Столярскому (да, да, именно, к тому Столярскому, который учил вундеркиндов «на Ойстраха») и в астрономическую обсерваторию. Одновременно он руководил Кружком общества любителей мироведения при одесском отделении Русского общества любителей мироведения.

С 1923 года вёл переписку с самим К. Э. Циолковским!

Одновременно с дипломом об окончании Профтехшколы в 1924 году Валентин закончил работу над первой редакцией своей книги «Проблема эксплуатации планет». В это время публикуются и другие его научно-популярные статьи о космических полетах «Завоевание Землей Луны», «Станция вне Земли» (в 1926 году) и др.

Конструкторская деятельность Валентина Петровича в области ракетостроения началась после окончания в 1929 году Ленинградского государственного университета, когда он (уже в 21 год!) стал руководителем подразделения знаменитой Газодинамической лаборатории (ГДЛ) по разработке электрических и жидкостных ракет и ракетных двигателей.

Одно перечисление названий созданных под руководством В. Глушко ракетных систем займет не один десяток строк. Вместе с тем, что скрывается за каждым наименованием – какой произведён прорыв в науке и технологиях, по достоинству могут оценить лишь избранные. Отметим только важные вехи жизни и достижений Большого Конструктора.