ЧАСТЬ 2. ПЕРСОНАЛЬНЫЙ ЛИМБ. Глава 1

«Я хочу знать замысел Бога.

Все остальное — детали»

Альберт Эйнштейн

***

Белый потолок. Резкий запах медикаментов. Холодно...

Голубоватый свет люминесцентных ламп, льющийся сверху, казался нестерпимо ярким, болезненно выжигая воспаленные, почти совсем ничего не видящие глаза. Сознание Мари медленно возвращалось в реальность. И первое, что девушка отчетливо почувствовала, была сильнейшая головная боль. Она полыхала в мозгу яростным пожаром, лишая возможности нормально думать и чувствовать.

Окончательно раскрыв опухшие веки, Мари смогла лишь глухо застонать. Находящаяся в палате медсестра, услышав это, развернулась к ней и что-то громко воскликнула, но девушка, однако, не смогла разобрать ни слова. Она все еще плохо соображала и не могла даже толком понять, ни кто она, ни где находится. Взгляд с трудом привыкал к свету, пытаясь сфокусироваться на деталях. Через несколько секунд Мари все-таки попробовала сказать что-то суетящейся рядом медсестре, но из пересохшего рта донесся лишь слабый, прерывистый хрип. В ответ на это, женщина вновь что-то сказала ей, а затем, в явной спешке, куда-то выбежала.

На несколько мгновений Мари измученно прикрыла глаза, и поэтому не смогла, в итоге, уловить тот момент, когда в палате появились другие медики. Доктор что-то говорил ей и отдавал распоряжения медсестрам, но девушка все еще, как ни пыталась, не могла понять ни слова, потому что они неизбежно сливались в голове в сплошной бубнящий гул. Одна из медсестер, тем временем, послушно кивнула доктору и поспешно ввела какое-то лекарство в прозрачную трубку капельницы. Сразу после этого Мари почувствовала, что начинает быстро проваливаться в сон.

«Энни..., - успела подумать она, стремительно засыпая, - Где моя Энни?»

После этого сознание девушки вновь мягко погрузилось во тьму...

***

Мари не имела ни малейшего представления, сколько времени после введенного лекарства она проспала. Наверное, несколько часов. Но когда она вновь открыла глаза, то первое, что почувствовала, было облегчение. Облегчение от того, что она снова проснулась в больничной палате, а вовсе не в том бредовом кошмаре, где, как ей представлялось, провела последние несколько дней.

«Значит, Тэус мне все-таки не солгал, - вяло подумала она и тут же поймала себя на мысли, что подобные размышления теперь выглядят довольно нелепо, - Боже, Мари. Все это было лишь сном... И сам этот Тэус, и весь остальной бред. Как ты и предполагала в самом начале, этот кошмар был лишь результатом травмы мозга, полученной при аварии. Но теперь ты наконец очнулась, и все закончилось. А потому хватит уже об этом думать».

Однако сознание, по-видимому, еще не было готово отпустить эти бредни. Слишком уж яркими и реалистичными они казались ему до сих пор. К тому же Мари вдруг ощутила тягостную и щемящую тоску на сердце.

«Джесс, - печально произнесла она про себя имя этой тоски, задумчиво прикоснувшись пальцами к собственной груди. И в следующую секунду резко вздрогнула, нащупав до боли знакомый кулон на шее, - Что это?! Мой аммонит?!»

Да, без сомнения, это был он. И этот причудливый камень подарил ей лучик счастья одним лишь своим существованием. Но вспышка радости продлилась недолго.

«Ты просто подумай, Мари... На самом деле, все довольно логично, - холодно одернула она себя, - Кулон, наверняка, уже был у тебя до аварии. А сейчас дезориентированное сознание пытается сыграть с тобой злую шутку, подло подменивая реальные воспоминания вымышленными».

От этих циничных, но правдоподобных мыслей снова стало грустно. Как бы там ни было, а этот парень с самого начала казался слишком нереальным и хорошим для того, чтобы быть правдой. Просто-напросто мозг, находясь в болезненном бреду, решил выдумать его, наделив теми качествами, которые Мари мечтала видеть в других людях.

Размышления ее внезапно прервал легкий скрип осторожно приоткрывшейся двери, и Мари, к своей огромной радости, увидела в дверном проеме родной до боли силуэт любимой сестры.

- Энни!! - охрипшим голосом воскликнула она, протягивая ослабевшие руки по направлению к вошедшей.

Увидев это, сестра едва ли не бегом пересекла комнату и, радостно, но осторожно, заключила Мари в теплые объятия. Она тут же затараторила что-то срывающимся от счастья голосом, но, из-за всхлипываний, Мари смогла разобрать лишь собственное имя и несколько отдельных, разрозненных слов. Но слова были вовсе не нужны, когда заботливые объятия Энни кричали о том, как сильно ее здесь ждали и как отчаянно волновались за нее. От этого осознания и радости, что она вновь может видеть и обнимать свою драгоценную сестру, Мари сама безудержно расплакалась.

И тут в ее голове, словно короткая, яркая вспышка, промелькнула странная и страшная картинка. Мари вдруг отчетливо и реалистично, будто это происходило наяву, ощутила безжизненно обмякшее тело сестры в своих объятиях и услышала собственный, полный бескрайнего горя, стон. А уже в следующую секунду Энни испуганно дернулась в ее руках, и жуткое видение бесследно исчезло. Поспешно отстранившись, сестра взволнованно уставилась на нее.

- Что?! - упавшим голосом воскликнула она, - Тебе больно?! О, Боже, я сейчас позову врача!!

Энни быстро нажала на кнопку экстренного вызова, расположенную возле кровати, и лишь тогда Мари поняла, что стонала вслух.

- Нет, нет, я в порядке, - слабым голосом заверила она, - Правда в порядке... Просто страшные видения... Словно жуткие кошмары наяву...

Энни понимающе кивнула, немного расслабившись. А вслед за этим в палату вбежала медсестра.

- Простите, пожалуйста, - стараясь говорить максимально ровным голосом, сказала Мари, - Я в полном порядке. Просто немного напугала сестру...

- Ну, если бы вы были в полном порядке, то вас бы сейчас здесь не было, - ласково улыбаясь ей, пошутила медсестра, на всякий случай проверяя показания приборов жизнеобеспечения, - И как вы себя чувствуете, в целом, мисс Ровер?

- На самом деле, вполне сносно, - улыбнулась в ответ Мари, - Только голова немного болит...

- И это совсем не удивительно, - кивнула медсестра, - Учитывая, что у вас сильное сотрясение мозга. Мы вводим вам обезболивающее, но часть боли все же сохраняется. Хотите, чтобы я позвала вашего лечащего врача? Он был у вас не так давно, но вы тогда еще спали.

- Нет, не стоит, я правда в порядке. На самом деле, не такая уж это нестерпимая боль, поверьте. В конце-концов я даже отчасти рада, что могу ее чувствовать и понимать, что все еще жива.

- Хорошо, - вновь кивнула медсестра, - Тогда доктор зайдет к вам где-то через час. Но если боль хоть немного усилится, непременно вызывайте меня.

- Спасибо вам, - почти одновременно сказали обе сестры.

Мари тихонько рассмеялась, вспоминая, что такая спонтанная синхронность была им с Энни иногда свойственна. Ведь они все-таки были двойняшками, и это, наверняка, на них как-то сказывалось.

Медсестра покинула палату, и Энни вновь обняла Мари, но на сей раз уже без рыданий, а с широкой сияющей улыбкой на своем весьма хорошеньком лице. Немного отстранив ее от себя, Мари с нежностью на ту залюбовалась. Ведь ее Энни была самой настоящей красавицей. Темные, слегка вьющиеся на кончиках волосы мягко обрамляли ее милое, беличье личико с деликатно-тонким, точеным овалом. Небольшой вздернутый нос и чуточку заостренный подбородок вносили в лицо девушки что-то озорное и задорное. А янтарно-карие глаза с теплым оттенком меда, казалось ласково лучились летом и теплом.

- Моя Энни, - ласково прошептала Мари, погладив сестренку по щеке, - Прости, что я так сильно тебя напугала.

- Перестань, - поспешно замотала та головой, - Я так счастлива, что ты, наконец, очнулась! Господи, Мари, я просто с ума бы сошла, если бы ты..., - девушка резко осеклась и снова часто заморгала.

- Тише, солнышко мое, - погладила Мари ее влажную щеку, - Ты же знаешь, что меня так просто не прибьешь. И я торжественно обещаю, что успею еще не раз тебе надоесть за нашу долгую последующую жизнь.

- Они позвонили мне тогда и сказали, что ты попала в аварию, - дрожащим голосом прошептала Энни, - Я так сильно испугалась! Они сказали, что ты впала в кому, и что они не могут до конца понять, насколько это серьезно. Это сейчас врачи говорят, что у тебя лишь сотрясение мозга и множественные ушибы, но пока ты не очнулась, они все проводили и проводили свои обследования без конца... Они никак не могли понять причину того, почему ты впала в кому. И тогда они сказали, что я... должна быть готова ко всему..., - Энни не выдержала и вновь расплакалась, трогательно прижавшись к Мари своим дрожащим телом.

Девушка ласково погладила ее по голове, утешая.

- Все со мной будет хорошо, Энни, - прошептала она ей в самое ухо, - Я обещаю тебе. Я клянусь!! Поверь, у нас с тобой все будет просто отлично!

Тепло объятий сестры так сильно умиротворяло, что Мари начала, совсем не в тему, медленно моргать. Однако она упрямо старалась побороть подступившую волну сонливости. Заметив это, Энни ласково улыбнулась.

- Тебе надо поспать, Мари, - прощебетала она словно птичка, заботливо поправляя подушку, - Ты все еще очень слаба. Тебе нужно отдыхать. Я буду здесь неподалеку. Поговорю пока с твоими врачами... Ведь ты же обещаешь мне, что немного поспишь, правда?

Мари покладисто кивнула. Общая слабость и введенные медикаменты стремительно брали над нею верх. Да и встреча с Энни, сама по себе, очень сильно ее расслабила. Ведь это было так невероятно здорово, просто увидеть ее, наконец, обнять и понять, что с ней все в полном порядке. И, благодаря этому, вновь почувствовать себя дома. В любящих и нежных объятиях... И теперь, когда Мари убедилась, что сестре ничего не угрожает, она, наконец, могла позволить себе окончательно расслабиться и отдохнуть. Энни мягко поцеловала ее в висок и тихонько выскользнула из палаты. А буквально через несколько секунд, вконец успокоившаяся Мари уже безмятежно и крепко спала.