ЧАСТЬ 1. НУЛЕВАЯ ОТМЕТКА. Глава 7

У Джесса в сумке были орехи и банановые чипсы, поэтому им даже удалось немного перекусить. А пока они с аппетитом грызли орешки, мир за грязным, толстым стеклом кабины крана полностью погрузился во тьму. И Мари вновь показалось, что тьма эта вполне осязаема, будто плотная черная жидкость, которая заполнила собою весь свет. Даже звуки в кабине стали звучать так, словно они раздаются внутри подводной лодки. Из-за этого возникало странное, трудно преодолимое желание вести себя как можно тише. У парня также оказался небольшой, но яркий фонарь, включив который, он пошутил, что кабина крана теперь выглядит снаружи словно маяк в ночи. Мари вынула из рюкзака свечи, которые захватила из паркового домика, и предложила взамен зажечь их, чтобы не слишком сильно привлекать внимание с улицы и сберечь заряд батарей фонарика. Девушка помнила, как все аккумуляторы и батареи после аварии неожиданно оказались полностью разряженными.

- Этот мир похож на липкий кошмар, - еле слышным шепотом промолвила она, - Мне до сих пор кажется, что я просто сплю и никак не могу проснуться...

- Может, ты и права, - также тихо ответил Джесс, - А ты помнишь, как попала сюда, Мари?

- Я очнулась на трассе рядом с дорожным указателем. Попала в аварию на своем мотоцикле. Наверное, не справилась с управлением или что-то в этом роде... Странно, что я почти не пострадала, но совершенно не помню, что было со мной перед инцидентом. Как будто этот фрагмент кто-то попросту удалил из моей памяти, - болезненно поморщившись, она легонько потерла пальцем висок, - Может, конечно, я просто сильно стукнулась головой...

- Попробуй вспомнить хоть что-то, - предложил Джесс, - Возможно, что одни твои воспоминания спровоцируют другие, и ты, в итоге, вспомнишь гораздо больше.

- А как ты сюда попал? - в свою очередь спросила Мари, - Ты помнишь?

- Да, - ответил Джесс, - Я помню... Но я-то, слава Богу, не попадал при этом в аварию. Возможно, что у тебя, действительно, серьезная травма мозга. Попробуй для начала вспомнить что-нибудь из своего прошлого. Может это даст тебе какую-нибудь зацепку.

Мари глубоко задумалась над его словами. Все ее попытки вспомнить утраченную часть заставляли голову гудеть от боли. Но сейчас, наряду с болью, в сознании начали мелькать какие-то смутные картинки, выглядевшие как короткие, невнятные вспышки. В начале они были слишком быстрыми и размытыми, но затем начали понемногу замедляться и становиться ярче и отчетливей. И пока Мари пыталась уловить их внутри головы, чтобы как-то разглядеть и осмыслить, она совершенно утратила чувство времени.

Заметив, что погруженная в собственные мысли девушка периодически поеживается от холода, Джесс снял с себя пальто и, усевшись рядом, заботливо укутал ее им. Мари вздрогнула и подняла на него взгляд. Шелковистая рубашка приятного золотистого цвета, которая оказалась одетой на нем под пальто, совсем не выглядела теплой.

- Ты совсем продрогла, - пояснил юноша свои действия.

- Но я-то, хотя бы, в кожаной куртке, а вот ты теперь, в своей легкой рубашке, точно замерзнешь, - возразила Мари, пытаясь было вернуть пальто, однако Джесс мягко, но настойчиво ее остановил.

- Я практически не чувствую холода, - заверил он, - Честно... Поэтому, пожалуйста, оставь его себе.

- Нет, - упрямо надулась Мари, - И тебе совсем не нужно так усиленно меня опекать! Я в полном порядке. И не хочу, чтобы кто-то замерзал со мной рядом, пока мне уютно и тепло.

- Ежик ты, - улыбнулся Джесс, взяв пальто из ее рук.

Мари хотела было возмутиться на «ежика», но парень вдруг сел совсем близко и мягко обнял ее, прижав к себе и одновременно укутав в накинутое на его плечи пальто. Девушка смутилась и ненадолго потеряла дар речи. Более того, Мари снова не смогла понять, почему лишь покорно притихла в ласковых объятиях, а вовсе не возмутилась и не вырвалась из них, как поступила бы в подобной ситуации раньше.

- Ты меня смущаешь, - тихо пробурчала она, - Зачем ты это делаешь? Специально?

- Я вовсе не задавался такой целью, - миролюбиво улыбнулся Джесс, - Я лишь подумал, что нашел компромиссный выход... Пожалуйста, Мари, прошу, не смущайся. Представь, что я, к примеру, твой брат...

- У меня нет брата, - возразила Мари, чувствуя как от Джесса исходит приятная волна человеческого тепла. Как это ни странно, в его мягких объятиях, и вправду, ощущалось что-то родное, умиротворяющее и дающее чувство защищенности, - У меня сестра, - добавила она доверительно, - И ее зовут Энни.

- Это здорово, - заметил Джесс, - Она старше тебя или младше?

- Мы двойняшки. Родились в один день... Но на лицо совсем не похожи, да и характеры абсолютно разные. Зато у нас одно имя на двоих...

- Правда? - искренне удивился Джесс.

- Да, - кивнула Мари, чувствуя как на нее накатывает мягкая волна воспоминаний, - Мари и Анна, а вместе Марианна. Так звали нашу маму... К сожалению, она умерла при родах. А нас с сестрой отдали в детский дом. Такая вот невеселая история...

- Сочувствую, - прошептал Джесс, с ласковой заботой заглянув ей в глаза. И лучше бы он этого не делал. Так как от его участливого взгляда Мари почему-то захотелось плакать, и из-за этого она начала часто моргать.

- Да все нормально, - замотала она головой, - Правда... Знаешь, нам с Энни всегда нравилось, что у нас одно имя на двоих. Имя мамы. И наше имя. Из-за этого мы как будто всегда были вместе... Как друг с другом, так и с ней.

- По-моему, это очень красиво, - заметил Джесс, прижав девушку к себе чуточку сильней. Это его действие было почти невесомым, но Мари ясно ощутила в нем легкую, незримую поддержку.

- А как зовут твою маму, Джесс? - спросила она тихо.

- К сожалению, я ничего о ней не знаю..., - грустно вздохнув, ответил парень, - То есть совсем ничего. Мне даже имя ее неизвестно...

- Это очень печально, - прошептала Мари, тоже робко заглянув ему в глаза. Она опасалась, что Джесс может говорить ей неправду. Чтобы как-то подстроиться под нее или сыграть на чувствах. Поэтому она пытливо вглядывалась в его лицо, будто страстно желая найти в нем ответ или какие-то доказательства того, что юноша действительно говорит правду. И даже при тусклом свете свечи, горящей совершенно белым, потусторонним огнем, Мари смогла увидеть, что голубые глаза Джесса затуманились серой дымкой, как если бы на ясном летнем небе начали постепенно собираться тяжелые грозовые тучи.

- Получается, что у нас много общего, - подытожила она. Мари очень хотелось верить, что Джесс, все же, сказал ей правду, - Знаешь, я сейчас почему-то уверена, что должна как можно быстрее найти свою сестру. Мне стойко кажется, что она в опасности. Я даже думала, что она тоже где-то здесь... Бродит совсем одна в этом кошмаре...

- Нет, думаю, что Энни сейчас, все-таки, в другом месте, - мягко возразил Джесс, - Там, где мир относительно нормален и полон красок, как мы с тобою...

Мари посмотрела на него долгим, испытывающим взглядом. Ведь Джесс действительно прав в том, что они оба выглядят здесь как нечто инородное. А точнее этот мир выглядит как нечто инородное им обоим. И может именно из-за такого «родства» рядом с этим загадочным юношей Мари почувствовала себя так неожиданно спокойно? Или причиной тому была мягкость его характера, а также неизменная доброта и забота по отношению к ней?

- Я совсем не знаю тебя, Джесс, но у меня такое странное чувство, как будто я знала тебя раньше. А может так оно и было? Может я просто не могу тебя вспомнить?

- А может мы виделись в одной из прошлых жизней? - вторя ей, произнес он, - Скажи, ты веришь в предыдущие жизни? В реинкарнации там или, скажем, параллельные миры?

- А ты? - не зная что ответить, спросила она.

- Я верю, - подтвердил Джесс, неожиданно вынув что-то из кармана пальто. С загадочной улыбкой он развернул девушку к себе спиной и одел ей на шею какой-то необычный кулон. Мари с любопытством приподняла его к глазам, пытаясь хоть немного разглядеть при неровном свете свечи. В серебристом металле кулона красовалась отполированная половинка распиленной вдоль окаменевшей ракушки-наутилуса, переливающаяся коричневато-золотистыми тонами. Много миллионов лет назад это было живым существом, но сейчас представляло лишь причудливый камень, с множеством вкраплений, окаменевших внутри полостей раковины.

- Это аммонит, - пояснил Джесс, - Он назван так в честь египетского бога Амона, чьи закрученные рога напоминает. Древние верили, что аммонит дарует предвидение, ясновидение, а также позволяет чувствовать связь с различными временами и другими мирами.

- А ты сам веришь в это, Джесс? - спросила Мари, разглядывая закрученный узор аммонита.

- Смотри, - прошептал парень и вытянул из-под рубашки точно такой же кулон, только аммонит в нем был закручен в противоположную сторону, - Это вторая половина, - пояснил он, - Так что эти двое на самом деле один, разделенный надвое... Прям как ваше имя с сестрой...

- То есть один из них ты даришь мне?! - Мари почувствовала странную смесь эмоций, состоящих из восторга, душащей нежности и еще какого-то сильного чувства, которое не смогла до конца понять, - Но... но почему?

- Может ты сочтешь это глупым, - ответил он, прикладывая свою половинку аммонита к ее, - Но я верю в то, что он всегда сможет помочь мне найти тебя, если что...

- Это вовсе не глупо, - возразила Мари, которой и самой отчаянно захотелось в это верить, - По-моему, это очень красиво, - она неожиданно почувствовала в горле душащие слезы и резко замолчала.

Никто никогда не дарил ей ничего подобного. Это было романтично, а Мари не могла вспомнить ничего романтичного в своей жизни. Более того, раньше парни всегда пугали ее. Вот и сейчас какой-то смутный мужской образ в голове приносил чувство опасности и страха, даже будучи лишь тенью воспоминаний. Мари не была пока уверена в том, что это за тень, потому что голова начинала болезненно ныть, как только девушка пыталась об этом думать. Все мужчины так или иначе опасны, всегда была уверена Мари. Однако Джесс казался совершенно другим. С ним было как-то неожиданно спокойно, с ним она чувствовала себя так, будто внезапно оказалась дома. Может, так чувствуют себя дети в объятиях мамы? Никогда не знавшая матери Мари не могла знать таких вещей наверняка, но она очень хотела верить, что именно так оно и есть. Подобное чувство доверия, как ни странно, вызывал в ней Дэвид, даже несмотря на то, что их встреча была довольно короткой.