- Что тогда? Наркотики? – перебил ее Ронни. – Извини, но вид у тебя – краше в гроб кладут.

- Знаю, - Салли скривилась, помолчала. – Давай чаю попьем что ли, а я попробую тебе рассказать.

Пока Салли готовила чай, Ронни осмотрел квартиру. Смотреть, собственно, было не на что. Единственная комната с кроватью в алькове, маленькая кухонька, маленькая ванная. Стандартная безликая мебель. Пугающая, прямо-таки стерильная чистота, видимо, Салли все свое время тратила на уборку. Это еще больше подтверждало вывод Ронни о том, что с ней что-то случилось - особым пристрастием к порядку Салли никогда не отличалась. Беспокойство тяжело ворочалось в душе, разрастаясь в предчувствие большой беды, и Рон едва смог дождаться, когда Салли позовет его за стол.

- Давай, - сказал он, - рассказывай.

- Сейчас, только с мыслями соберусь… Это трудно, на самом деле.

Сэл посидела, механически размешивая ложечкой сахар в чашке, потом глубоко вздохнула, сцепила руки в замок и начала:

- Ты только не перебивай, выслушай сначала, потом спрашивай, ладно?

Ронни нетерпеливо кивнул:

- Хорошо, обещаю.

- Так вот… Месяца два назад… да, это весной было, господи, сколько времени-то уже прошло… Так вот, мы с Арти тогда вот эту квартирку сняли. Ну, район не ахти, но, если не высовываться, жить вполне можно. И дешево, и условия нормальные… В том доме, где раньше жили, арендную плату подняли, мы столько платить не хотели. В общем, квартиру эту нашли, я даже адрес матери сообщила, но жили пока там, на старом месте, оплаченный срок еще не закончился. Ну и в последний день там устроили вечеринку. Сюда-то особо гостей не созовешь, а там и площадь больше, и район приличнее. Помолвку решили отметить, - Салли всхлипнула, но сдержалась, продолжила, сглотнув слезы. – Восемь гостей пришли, с нами десять человек было. Все такие же, как мы, молодые, за лучшей жизнью приехавшие… Арти-то на орбитальной верфи работал, механиком, и меня туда же устроил, на склад. Так что друзья наши все оттуда были, а работали мы все посменно, время подгадали так, чтобы все были свободны, потому поздновато получилось. За стол сели уже в двенадцатом часу ночи. Выпили, поели, уже думали, куда пойти потанцевать и тут…

Салли сглотнула, в глазах метнулся ужас:

- Вот теперь ты, наверно, не поверишь, но это, правда, было, Ронни, я не вру, ты знаешь, я не лгунья и не фантазерка!

- Я знаю, Сэл, давай, рассказывай.

- Хорошо, - глубоко вдохнула, сцепила руки так, что костяшки на пальцах побелели. – Там квартира побольше была, но тоже только одна комната. Мы все сидели, кто где, болтали, все никак не могли выбрать клуб… И резко так, меня как будто холодной водой окатило, Рон, не могу передать… Все так ясно-ясно стало, как будто ненастоящее, знаешь… Сижу, смотрю – а все застыли, как мертвые, глаза такие пустые, стеклянные у всех стали… Так страшно, ты не представляешь… Потом комнату ярким белым светом залило, у меня глаза заболели, я их рукой заслонила и в самый уголок дивана забилась. А потом пришли они…

Салли побледнела еще больше, глаза выкатились, руки затряслись. Ронни подтащил стул, сел рядом, обнял ее за плечи:

- Тшш, успокойся, тихо-тихо… Успокойся, я с тобой, расскажи мне, Сэл, полегчает…

Девушка привалилась к нему, прикрыла глаза, часто-часто задышала. Ронни никогда еще не видел такого страха на человеческом лице. Сэл, наконец, успокоилась, отхлебнула остывшего чая и продолжила:

- Потом пришли они. Не-люди, Рон, другие, совсем другие… Такие, - ее передернуло, - омерзительные, одно слово. Маленькие, ниже меня на голову, тебе, наверно, вообще по грудь. Туловища, руки, ноги – почти как у людей, но хилые, тонкие, совсем прямые, как палки. А головы здоровенные, больше даже, чем у людей. Вместо носа – поперечная щель, рот длинный, безгубый, глазищи огромные, черные-черные, без белков. Совсем лысые, а кожа такого серого цвета и как будто мокрая, лоснится вся. Одежда на них тоже серая, комбинезоны какие-то. Я думала, умру на месте, Рон, даже кричать не могла, вся сжалась и смотрела, смотрела…

Ронни крепче прижал ее к себе, погладил рыжие кудряшки:

- Рассказывай, Салли, рассказывай…

- Вот, у нас окно было открыто, они в него и вошли. Знаешь, шли по воздуху прямо, как будто у них антигравы в подошвах, а может, и антигравы… Зашли так по-хозяйски, ребят всех погрузили на платформы, которые тоже сами по себе за ними плыли. Погрузили и ушли. А я осталась. Одна, понимаешь, они даже не посмотрели ни разу на меня!

Салли отпила еще чаю:

- Вот и все, вообще-то… Я так на диване час, наверно, просидела. Потом как будто подхлестнуло меня что-то, вскочила и, в чем была, прибежала сюда. Даже комм с собой не взяла. Пешком бежала, Ронни, ночью, через полгорода… И сижу с тех пор здесь, даже из дома выйти боюсь. Хорошо, что тут домашний терминал установлен, я с него и еду заказываю, и плачу за все, и в Сеть выхожу, пока деньги на счете есть. И вещи почти все мы успели сюда перевезти… Понимаю, что глупо это, надо что-то делать, но мне так страшно, Ронни, ты не представляешь… Даже на мэйлы свои старые не захожу, боюсь, что отследят. Как вспомню, так сразу накрывает, не могу даже подумать о том, чтобы выйти из квартиры. Я бы свихнулась, наверно, если бы ты не приехал, а может, уже свихнулась, а, Рон? Может, это мне в бреду привиделось?

Ронни не знал, что сказать, в голове царила пустота. Но сумасшедшей Салли не выглядела и придумать такое сама просто не могла, свою подружку он хорошо знал.

- Не думаю, Сэл, - сказал он. – Если ты и свихнулась, а то, что ты тут два месяца безвылазно сидишь, это ненормально, согласен, то свихнулась от того, что увидела, а не увидела от того, что свихнулась. В общем, ты меня поняла, да?

Салли кивнула и посмотрела в глаза Рону с извечной женской надеждой на сильного, умного, решительного мужчину, каковым тот, честно говоря, в данный момент себя совсем не чувствовал:

- Как хорошо, что ты приехал… Ты ведь поможешь мне, Ронни-бой?

Ронни вернулся в отель под вечер, просидев у Салли весь день. Она не хотела его отпускать, уговаривала остаться ночевать, вообще переехать к ней, но ему просто необходимо было побыть одному, подумать спокойно, решить, что делать. Он обещал, что обязательно вернется к ней завтра, уже с вещами, и только тогда девушка его отпустила.

Он поужинал в кафе при отеле и поднялся в номер – думать. Рассказу Салли он поверил. Она всегда была очень здравомыслящей, приземленной девушкой и даже в детстве ничего не выдумывала. Да и зачем ей такое придумывать и рассказывать? Нормальной назвать ее было нельзя, но сумасшедшей она тоже не казалась, скорее уж, напуганной до полувменяемого состояния, что немудрено, если принять ее рассказ за правду.

Подумав, Ронни пришел к выводу – надо обратиться к властям. Только вот куда именно – в полицию? Наверно, в полицию, хотя бы заявить об исчезновении… Ага, а они вот так возьмут и поверят, что неведомые создания так вот запросто пришли и похитили девятерых взрослых людей, а десятую даже не заметили… Вот это было самое странное и спорное место в рассказе Салли, и Ронни ничем не мог его объяснить. Как бы в полиции Сэл не превратиться из жертвы в обвиняемую… А куда еще можно обратиться, Рон просто не знал. Попробовал порыться в Сети, но быстро сдался. Все эти мудреные названия ему ни о чем не говорили. Может, надо было к военным, но Ронни не знал, есть ли они вообще на Каролине, и как к ним можно попасть… Вот теперь он гораздо лучше стал понимать, почему Салли просидела безвылазно дома эти два месяца. Куда бы она пошла?

Надо бы было с кем-то посоветоваться. Но с кем? Дед бы знал… Ронни горько вздохнул. Дед бы, конечно, знал, да его теперь уж не спросишь. А кто еще может знать? Не его друзья-приятели на Кобальте, уж конечно. А кроме них и Салли у него и знакомых-то нет. Хотя, стоп. Есть один. И он как раз может что-то знать. Но как же не хочется к нему обращаться… И он не поверит, еще и засмеет, обзовет опять как-нибудь. Черт, что же делать?