Кэт замерла в стороне, восхищаясь невероятной силой волшебницы: девушка понимала, что таких сложных заклинаний ни она, ни Эдмунд, ни Лилиан создать никогда не смогли бы.

Однако долго стоять на месте Кэт не пришлось: вольфенты заметили её и, скалясь, ринулись в атаку. Кристаленс знала заклинание, которое могло бы отогнать этих ужасных зверей, но сейчас их было слишком много… Один уже смотрел в глаза Кэт, заставляя позабыть о бдительности. Пара массивных лап грузно опустилась девушке на плечи, и, не удержав равновесия, она повалилась вниз: это другой зверь прыгнул на неё и опрокинул. Кэт беспомощно смотрела на раскрытую над ней пасть, не в силах что-либо сделать, когда вдруг поблизости раздались звуки волшебной песни. Зверь заскулил, соскочил с Кэт и попятился назад, поджав хвост.

После второго удара светящимся магическим шаром вольфенты снова исчезли — и снова ненадолго.

Неожиданно кто-то схватил Кэт за руку, и в тот же миг девушка почувствовала, как куда-то летит. Она приземлилась на траву.

Было темно. Сначала Кэт ничего не могла разглядеть во мраке, но вскоре её глаза зацепились за выделявшуюся на фоне чёрно-синего неба фигуру, укутанную в плащ: таинственная волшебница, только что с таким поразительным мастерством отбивавшаяся от вольфентов, стояла рядом. Кристаленс пробрало неприятное предчувствие. Она подумала о прислужнице Маунверта, приходившей прошлой ночью в дом Рейнсов. Что если под капюшоном сейчас скрывалась именно она? Скорее всего, так оно и было (Кэт не очень-то верила в совпадения), а это означало только одно: девушка снова оказалась в плену.

Она украдкой осмотрелась. Судя по всему, её занесло на опушку леса. Слева невдалеке вздымалась громада высоченных деревьев, шумевших переплетёнными кронами, справа тонула в густом тумане долина. Кэт была в этом месте впервые, но догадывалась, что оно находилось за пределами привычного для неё мира. Окружающая природа поражала причудливостью своих очертаний.

С одной стороны, Кэт рада была попасть сюда. С другой — радоваться этому было как-то глупо. Девушка попробовала мысленно перебрать варианты дальнейших действий и вдруг очень остро осознала всю плачевность своего положения: перебирать, в общем-то, было нечего. Бежать бессмысленно. Окрестностей Кэт не знала; не представляла, что могут таить в себе лес и скрытая сизой дымкой долина. К тому же, приспешнице тёмного мага с её-то способностями не составит труда найти беглянку, где бы та ни спряталась. А камень телепортации остался дома. Да и вообще: он не помогал Кэт. Ведь она уже столько раз брала его, говорила про другой мир, дом Квэйнов, но всё было бесполезно. Похоже, он больше не действовал.

От таких рассуждений неприятно скрутило живот. Если всё обстояло именно так, как думала девушка, и она действительно была без пяти минут пленницей Маунверта, то жить ей, скорее всего, оставалось недолго. И друзей своих увидеть было вряд ли ещё когда-нибудь суждено. Не станет же она выдавать их? Да ни за что на свете. По крайней мере, она очень надеялась на свою силу воли. Понятное дело, тёмный маг не погнушается никакими пытками, чтобы выудить из Кристаленс нужные сведения, но она не собиралась ничего рассказывать ни про комнату, ни, тем более, про осколки зеркала Вечности. «Ну что ж, Кэт, — горько усмехнулась про себя девушка, — тебе наскучила спокойная жизнь, вот и получай». Она поднялась на ноги.

Хотя лицо её спутницы (или правильнее сказать «тюремщицы»?) почти полностью скрывала тень, Кристаленс видела, как шевелятся аккуратные губы, но слов, сколько бы ни напрягала слух, разобрать не могла. «Интересно, с кем она разговаривает? — думала Кэт. — Может, вызывает своего повелителя?»

Кэт стояла неподвижно, вглядывалась, напрягая зрение, в фиолетовые сумерки и чего-то ждала, хоть и сама не понимала, чего именно. Пособница Маунверта всё так же что-то шептала. Потом её голос стал громче, но разговаривала она, похоже, не с Кэт.

— Неужели я действительно такая! Не может быть! — Голос был довольно молодым (Кристаленс невольно отметила про себя, что под капюшоном, скорее всего, не женщина, а юная девушка); в нём слышалась смешанная с удивлением радость, как бывает, когда человеку преподносят подарок, которого он долго ждал и который уже потерял надежду получить. Девушка вновь понизила голос до шёпота.

Постепенно начало светать, однако странная беседа девушки с самой собой всё продолжалась. «Может, она сумасшедшая?» — подумала Кэт, уже сомневаясь, что тёмная волшебница вызывала своего повелителя. Впрочем, всё могло быть. Вполне вероятно, прислужнице Маунверта было что обсудить с господином. Или же она спорила с кем-то из других его людей.

Просто ждать всё это время Кристаленс не могла, а потому терзалась отчаянной идеей предпринять-таки хоть что-нибудь, но вдруг девушка повернулась к ней:

— Иди за мной, Кэт Кристаленс.

— Откуда ты знаешь, кто я?

Девушка поднесла руку к капюшону, тёмным треугольником обрисовывавшему её лицо, и откинула его назад. Кэт отступила на два шага: эти ядовито-рыжие волосы, ярко-синие глаза… И, конечно же, мелодичный потусторонний голос, который она уже слышала. Перед ней стояла её старая знакомая, ученица белой школы — Кантида Сауз. Правда, теперь она, скорее, походила на воспитанницу чёрной: странно было видеть её в длинных тяжёлых одеждах, а не в том белом платье, которое запомнилось Кэт при первой встрече с волшебницей. Кантида тоже выглядела удивлённой.

Она куда-то звала Кэт, но та не спешила идти за ней. Как ни крути, Кантиду сложно было назвать нормальной, а их знакомство — достаточно близким, чтобы доверять, не задумываясь. Тем не менее, посчитала Кэт, просто так стоять на месте смысла не было.

— И куда мы идём? — спросила Кэт.

Девушки спустились с пригорка, на который перенесла их Кантида во время схватки с вольфентами, и теперь удалялись от леса. Сумрак редел, и туман тоже, и перед Кэт постепенно открывалась широкая равнина; она заполняла собой всё пространство от востока, где уже едва-едва светлел горизонт, до запада, ещё по-ночному тёмного, но край её всё равно терялся в голубоватой, сливавшейся с небом дымке.

— Я должна рассказать обо всём моей семье, — ответила Кантида.

— Твоей семье? — недоверчиво переспросила Кэт. Нигде не было видно хоть какого домишки или любого другого строения, в котором могли бы жить люди, но даже это казалось мелочью по сравнению с одним неоспоримым и, безусловно, весьма существенным фактом: у Сауз не было семьи. Кэт об этом хорошо помнила.

— Да, — невозмутимо отозвалась Кантида, — я должна поговорить с ними.

Сказать, что Кэт удивилась — ничего не сказать. Слова Кантиды были настолько абсурдны, что у Кристаленс почти не осталось сомнений: Сауз действительно помешалась. И, быть может, именно потому, что у неё не было семьи? Кто знает, при каких обстоятельствах погибли её родные. Что, если их смерть оставила неизгладимый отпечаток в душе девушки и она так и не нашла в себе сил справиться с потрясением?.. Как бы там ни было, любопытство вновь брало верх над Кэт, и она по-прежнему брела следом за спутницей: всё-таки хотелось выяснить, что же Кантида имела в виду.

— А ты знаешь, что произошло с тем мальчиком, Джимом? — решила сменить тему Кэт. Этот вопрос уже давно не давал ей покоя. — Кто его убил?

— Нет, — ответила Сауз, — я только догадываюсь, но надеюсь, что скоро узнаю.

Они вывернули на дорогу, парой серых нитей протянувшейся поперёк долины. «Пожалуй, это можно считать добрым знаком, — решила Кэт, — не с чего дороге появиться в совсем уж безлюдных местах, а значит, где-то поблизости есть поселение… Или было. Когда-то очень давно». Колея поросла бурьяном, в котором то и дело путались ноги — вряд ли по ней сейчас часто ходили. Кэт снова погрузилась в свои мысли. Сауз тоже не стремилась поддерживать разговор, поэтому довольно долгое время они шли молча, пока наконец Кристаленс не произнесла: