Но Изабель не отходила от нее. Через несколько минут в комнату вошла Белинда: сияющая, со смешинками в глазах, она казалась просто счастливой. Более того, на ней были простенькая юбка с блузкой, босоножки и ни единой сверкающей побрякушки. Она слегка покраснела и встала у другого окна.

Стефани с трудом верила глазам своим — как не похожа эта скромная красавица на ту блестящую холодную леди, которая ее выпроводила из своего дома несколько месяцев назад.

Конрад обвел собравшихся деловым взглядом.

— Нам предстоит обсудить весьма деликатное дело, касающееся нашей семьи. Поэтому я вынужден попросить вашу знакомую подождать в соседней комнате.

Изабель попыталась протестовать, но Стефани остановила ее.

— Не волнуйся, со мной все в порядке. Сделай, как он сказал. Если надо будет, я тебя позову.

Конрад отвел девушку в спальню, запер за ней дверь на ключ, а ключ положил себе в карман.

Стефани смерила его презрительным взглядом, после чего села на стул.

— Что вам от меня нужно?

Конрад переглянулся с Рэем и жестким, сухим тоном стал излагать суть дела:

— Будучи в Нью-Йорке, вы сунули нос в наши семейные секреты. Вам удалось влезть в сейф и ознакомиться с документами, знать которые никому не положено. Эти документы исчезли из сейфа. Мы хотим знать, кому вы их продали.

Так вот оно что! Стефани кляла себя за то, что не превозмогла соблазна заглянуть в сейф, но надо же понять — там был ее паспорт. С легким вздохом она сказала:

— Можете не волноваться — я никому не продала ваши грязные семейные тайны.

— Не ври! — неожиданно рявкнул Рэй. — Я нашел твою поганую статейку о нашем семействе. Кому ты ее продала? Какой журнальчик, кормящийся грязными сплетнями, купил ее у тебя? Говори!

— Я уже сказала. Ни документов, ни статью я никому не продавала.

— Хоть раз в жизни скажи правду, — чуть сбавил он тон. — Я знаю, что ты продала статью, и тебе отлично известно, откуда я это знаю. Стефани взглянула на своего обидчика и усмехнулась, вспомнив, как они занимались любовью. Не в тот ли раз она забеременела? Вот ирония судьбы!

— Ничего смешного в этом нет! — резко отчеканил Конрад. — Будь проклят тот день, когда ты влезла в нашу жизнь!

Такое вынести было невозможно — она сидела, как обвиняемая, а эти трое высились над ней, как беспощадные прокуроры. Стефани взорвалась. Вскочив на ноги, она с ненавистью обратилась ко всем троим:

— Я больше, чем вы все, вместе взятые, проклинаю день нашего знакомства. Я сыта по горло вашей семейкой. Да, я продала статью, но другую, не имеющую к вам никакого отношения, журнал обещал опубликовать ее как юмористический рассказ. Сможете прочитать в следующем месяце.

Девушка повернулась к Конраду.

— Да, я влезла в сейф. Мне нужен был мой паспорт. Его запер ваш брат. Так что вы напрасно предлагали мне шестьдесят тысяч долларов за то, чтобы я оставила Рэя и больше никогда не переступала порог его жилища. — Стефани бросила взгляд на Рэя — интересно, знает ли он об этом предложении. По тому, как он, сжав зубы, с неприязнью посмотрел на Конрада, было ясно, что не знает. И продолжила: — Да, я прочитала ваши мерзкие бумажонки и узнала, как вы откупились от парня, влюбленного в Белинду, как ваша любовница подсунула мужу ребенка, которого вы с ней зачали. И после этого у вас хватает неприкрытой наглости обвинять меня в аморальности.

— Но та статья, которую я нашел в кухонном столе, далека от юмора, — сказал Рэй хрипловатым голосом.

— Правильно, но дальше кухни она никуда не ушла. Я написала ее, чтобы отвести душу, выпустить пары после очередного вашего судилища, однако у меня не было намерения продавать ее. Хотела разорвать, да за всеми делами забыла. — Она вскинула голову. — Вопреки вашему мнению обо мне, я никогда не зарабатывала тем, что лила на кого-либо грязь, даже на вас, двух лицемеров, тем более если есть риск запятнать ни в чем не повинное существо. Ваш ребенок даже не знает, какой подлец его истинный папаша! — Это она бросила в лицо Конраду, и он покраснел от замешательства.

— Но вы пытались шантажировать меня, вмешалась Белинда. — Помните, в тот день, когда заявились в ресторан вы назвали имя Патрика Чейза.

— Где же тут шантаж?

— Как это где? Для чего еще вы упомянули его имя, если не для того, чтобы я купила ваше молчание.

Стефани рассмеялась.

— О боже, вспомните, я пришла и сказала, что хочу вам помочь. Я думала, что вы и этот Патрик еще любите друг друга. Посчитала, что ваш брак, может быть, из-за него и распался. Если бы вы не помешали, я сказала бы, что он вовсе вас не бросил. Вас разлучил с ним настырный постоянно лезущий в чужую жизнь братец. Я хотела сказать вам, где можно отыскать Патрика. У меня был его калифорнийский телефонный номер. — Стефани насмешливо взглянула на нее. — А оказалось, что для вас его имя — пустой звук. Настала очередь покраснеть Белинде. Она хотела что-то сказать, но вмешался Конрад:

— Факт остается фактом — документы из сейфа исчезли. Вы их держите про запас?

Стефани засмеялась и покачала головой.

— Если бы на мне были те грехи, которые вы мне приписали, я давно бы на ваших тайнах разбогатела. Вы считали, что деньги для меня все. Если бы они были моей целью, я постаралась бы выжать из вас побольше за уход от Рэя, тем более когда обнаружила, что беременна.

Белинда ахнула, а Конрад с недоумением уставился на нее.

— Вы беременны? Вы в этом уверены?

— Она избавилась от беременности, — мрачно произнес Рэй.

Стефани гордо вздернула подбородок, показывая, что не собирается обсуждать с ними эту тему, и продолжила:

— Все, что мне требовалось, — это получить от Рэя при расставании заранее обещанную мне сумму… — Она бросила на него саркастический взгляд и закончила фразу: —…сумму, которую я, как мне кажется, честно заработала.

Несколько секунд все молчали, но Конрад решил все-таки добиться полной ясности в вопросе, который волновал его больше всего:

— Бумаги тем не менее исчезли. Верните!

Стефани передернула плечами:

— Мои вещи упаковывал Рэй. Спросите его, укладывал ли он в чемоданы ваши документы. Кроме того, он в тот день вытряхнул из моей сумочки все содержимое. Вот и поинтересуйтесь у него, были ли в ней ваши ужасно важные бумажки.

— Не было, — подтвердил Рэй. Он смотрел на Стефани не отрываясь.

— Тогда где же они? — упорствовал Конрад.

В нью-йоркской квартире, естественно. В кухонном ящике.

— Должно быть, ты уехал из Нью-Йорка следом за мной, — обратилась она к Рэю. Когда ты вернешься, то найдешь мое письмо. В нем я написала, где искать ваши бумаги. Стефани помолчала и добавила: — Кстати, в письмо вложен чек — ты мне дал сверх оговоренного, а мне больше не требуется. — Рэй всплеснул руками, но не успел и слова вымолвить, потому что она быстро продолжила: — В письме также говорится, что любые события прошлой жизни Белинды и Конрада — их сугубо личное дело и меня не касаются. Ошибки делает каждый, без этого не проживешь, но невозможно простить то, что было проделано со мной, вот почему я никогда…

Она остановилась на полуслове, потому что Изабель стала бешено колотить кулаками в дверь спальни и кричать, чтобы ее выпустили.

Конрад вынул ключ из кармана и сказал:

— Если выяснится, что вы солгали нам и ваша сомнительная статья все-таки появится в прессе…

— Этого не случится, — коротко ответила Стефани.

— Я за нее ручаюсь, — неожиданно прервала брата Белинда. — Я благодарна Стефани за то, что теперь знаю правду. Скольких бы бед мне удалось избежать, узнай я ее раньше! Когда в кафе ты произнесла имя моего парня, я, конечно, сразу вспомнила все, но мне не хотелось, чтобы ты знала, как много Патрик для меня когда-то значил.

Стефани смотрела на нее с удивлением, что-то уж очень непривычны и эти слова, и интонация. Так и скрывала свою искренность и боль под оболочкой холодной светскости. И хоть скорлупа у Белинды была инкрустирована бриллиантами, это весьма хрупкая защита от обид, наносимых жизнью. Неплохая она, наверное, женщина, да вот только их обеих ослепила обоюдная злость.