– Стоять! – Птицын распахнул раму и сиганул наружу. Следом за ним вывалились ещё двое сотрудников. Мягко приземлившись на ноги (этаж был, к счастью, лишь второй), Толя увидел убегавшего. Размахивая пистолетом и призывая остановиться, бросился в погоню. Следом за ним едва успевали сразу задохнувшиеся местные оперативники. Расстояние между ним и сволочью быстро сократилось. Видимо тот давно перестал придерживаться здорового образа жизни. Воробей тоже его не придерживался, но старая военная закалка ещё не пропала.

Районные опера окончательно отстали. Птицын едва не наткнулся на кучу дерущихся мужчин. Краем глаза он увидел среди них заместителя начальника отделения Ивана Перфильева. Он вместе с незнакомым Воробью капитаном милиции, пинал ногами третьего, лежащего на асфальте.

«Интересно, что они не поделили? Надо будет спросить», – успел подумать Толя и что есть мочи заорал:

– Стоять на месте. Не двигаться!

Обессиленный погоней негодяй тяжело, хрипло дыша, сел на корточки. При приближении распалённого Птицына, кратко, с надрывом бросил:

– Ша. Сдаюсь! – и поднял руки.

Воробей сцепил его руки за спиной браслетами и отконвоировал к месту засады. Проходя мимо того места, где дрался Перфильев, увидел лежащего на асфальте мужика в наручниках. Рядом возбуждённо курили Иван и капитан.

– А, Птицын? – заметил Анатолия Перфильев. – Принимай клиента и учись.

Воробей ничего не понял:

– Какого клиента?

– Что не врубаешься? Того, которого искали.

Птицын удивлённо посмотрел на Ивана:

– А ты не офигел в атаке? – и ткнул пальцем в грудь своего задержанного. – А это кто?

Перфильев бросил сигарету и внимательно оглядел объект, затем вытащил из бокового кармана фотографию и удовлетворённо подтвердил:

– Точно он. А ты кто? – потребовал ответа, склонившись над мужиком.

– Документы в нагрудном кармане, – прохрипел тот. – Я сразу говорил. Расстегни браслеты, руки затекли.

– А чего дёргался? – спросил Иван, снимая оковы.

– Так в магазин вышел. А тут вы налетели и сразу валить. – Мужчина встал на ноги и принялся растирать запястья.

Это был крепкий человек, с жёстким обветренным лицом, густыми нависающими бровями, из-под которых пронзительным и незлым огнём сверкали глаза. Если увидеть его издалека, то можно было найти отдалённое сходство с задержанным преступником. Но для этого нужно было обладать недюжинной фантазией или очень плохим зрением.

– Документы предъявите, гражданин, – напомнил Перфильев. – Взял протянутую бардовую книжку, поднёс к глазам и тут же вернул назад:

– Товарищ полковник, что же сразу не сказали.

– Так не успел, так навалились, что не до разговоров было, – вдруг улыбнулся полковник.

Иван помог полковнику авиации отряхнуться:

– Извините, перепутали.

Лётчик понимающе кивнул головой:

– Бывает, работа у вас такая.

«Хороший мужик»-подумал тогда Птицын.

Задержанный преступник негромко кашлянул, привлекая к себе внимание Воробья.

– Чего тебе? – раздражённо спросил Анатолий.

– Я когда к Людмиле шёл, то мимо них проходил. Месились уже конкретно.

– И, что? – переспросил Воробей.

– Предложил помочь, а длинный тот, – мотнул головой в сторону Ивана, – сказал, чтобы я не лез и проваливал. Пообещал, что если не свалю, на пятнадцать суток оформит. Если рассказать кому, обос…ся ведь, – громко заржал подонок.

– Врёт, гадина! – проворчал Перфильев.

Воробей дёрнул излишне говорливого зека за рукав:

– Хорош трепаться, пошёл!

– Дай хоть напоследок постебаться…

Незаметно за воспоминаниями Анатолий удивительно быстро доехал до нужного адреса. Чтобы не светиться, припарковал автомобиль за расположенным поблизости сквером и пешком направился вдоль дома, высматривая нужный подъезд.

Поднялся на бельэтаж и проверил содержимое почтового ящика. Судя по отсутствию какой-либо корреспонденции, нужная квартира была вполне обитаема, что вселяло надежду.

Остановившись у квартиры, осмотрелся. На лестничной площадке было чисто и неприятно попахивало моющим средством, содержащим хлорку. Определённо, недавно вымыли пол.

«Это нормально», – подумал Воробей. Прежде чем позвонить, приложился ухом к двери и какое-то время слушал. В квартире было тихо. Птицын нажал кнопку звонка.

Позвонил ещё раз, более настойчиво. За дверью послышались шаги.

– Кто? – спросила из-за двери женщина, обладательница глубокого меццо-сопрано.

Птицын сразу решил не шифроваться:

– Откройте, милиция.

– А что вам нужно? – Последовал риторический вопрос.

– Пашков Дмитрий Олегович, здесь проживает?

– Да, а что случилось? – женщина за дверью насторожилась.

– Откройте и я вам всё объясню.

Восстановилась тишина, видимо, оппонент находился в некотором замешательстве. Потом заскрипела надеваемая цепочка, щёлкнул замок, и дверь приотворилась. В образовавшейся щели показалась половина лица.

Птицын достал и раскрыл служебные «корочки»:

– Вот моё удостоверение.

Дверь закрылась, чтобы распахнуться.

На пороге стояла невысокая, чуть полноватая, моложавая дама, одетая в длинный махровый халат бардового цвета, который придерживала левой рукой на груди.

– Разрешите, я пройду, – вежливо попросил Воробей и, не дожидаясь ответа, между дверным косяком и грудью хозяйки, стал протискиваться в квартиру. Дама немного отступила, открыв Анатолию небольшой проход.

Очутившись в прихожей, Птицын широко улыбнулся:

– Здравствуйте, меня зовут Анатолий Алексеевич, а вас?

– Татьяна Михайловна.

– Очень приятно. Скажите, а где мы с вами можем поговорить?

Татьяна Михайловна повела рукой в сторону кухни, при этом ворот халата распахнулся и перед Воробьиным взглядом предстал фрагмент очень привлекательной части женского тела.

«Ничего себе, тётечка», – повёл опытным взглядом Анатолий Алексеевич. Заметив острый, неприкрытый интерес Птицына, Татьяна Михайловна поправила одежду и первой прошла на кухню.

– Садитесь, – показала на табурет и сама присела на диванчик у стола. – Я Вас слушаю.

Воробей поерзал на табурете, устраиваясь удобнее. Пора начинать:

– Кем приходится Вам Пашков Дмитрий Олегович?

– Это мой сын. А в чём дело? – вновь тревожно переспросила она.

Анатолий пропустил её вопрос мимо ушей:

– Когда Вы в последний раз его видели?

– Я не буду отвечать ни на какие вопросы, пока не скажете, почему Вы здесь. Утром, в выходной день! – запальчиво произнесла Татьяна Михайловна.

– Хорошо, хорошо, только не надо себя накручивать, – примирительно сказал Птицын, – Я обязательно всё объясню. Ответьте мне, когда вы его видели в последний раз?

– Два дня назад. Он ушёл утром, и больше я его не видела. – И опережая встречный вопрос, добавила, – Он часто не ночует дома – работа, друзья, товарищи…

– А знаете ли вы, Татьяна Михайловна, его друзей или знакомых? – Вкрадчиво поинтересовался Анатолий.

– Нет! – резко бросила она.

«Темнишь, голубка», – удовлетворённо подумал Птицын. Значит, тема для разговора уже была.

– Так, что всё же произошло? – Очень настойчиво поинтересовалась она. – Вы пообещали сказать.

«Ну, держись!», – решился Воробей:

– Вчера ночью обнаружили его труп. Свалился с платформы и попал под проезжающий поезд.

Выпалив информацию на одном дыхании, он замолчал, предвидя неизбежную в таком случае реакцию. Но, к большому удивлению Воробья, никакого обморока, истерики с заламыванием рук и душераздирающего, с захлёбом воя не последовало.

Женщина подошла к буфету и достала бутылку коньяка.

– Вы выпьете? – тихо спросила она Птицына.

– Нет! Я на работе и к тому же за рулём.

Татьяна налила спиртное в кофейную чашку и залпом выпила. Затем прикурила сигарету и села напротив Анатолия.

– А я чувствовала, что с Димой должно что-то произойти.

Воробей удивлённо поднял брови: