е) умные грядки подняты над почвой: обордюрены и заполнены перегноем. Высота — 20–30 см и выше, а ширина разная. Для капусты, корнеплодов и кустовых бобовых оптимум — около метра. А для огурцов, высоких томатов, дынь и плетистой фасоли — не шире 60 см, и по центру — шпалерка для овощной «стены». Низ такой грядки используется под лук, морковь и зелень. Шпалеры для вьющихся овощей хорошо соединить «крышей» чуть выше головы и устроить перекрытые огуречные, тыквенные, фасолевые аллейки;

ж) такие же грядки делаются вдоль восточных и южных стен. Под южной стеной все растет втрое быстрее, чем на грядке. Плюс стена декорируется. Надо только принять меры для гидроизоляции, чтобы грядка стену не портила;

з) для тех, кому огород почти не нужен, самое лучшее — круглые грядки. Разбросанные по газону обордюренные островки разной высоты и формы. Оптимальная ширина — около метра. Красиво и удобно. Плетистые овощи отлично плодоносят на пирамидах: в основании — округлая грядка, по центру — опора. Полтора десятка растений лезут по веревочкам и оплетают конструкцию. Особенно хорошо, если наверху устроен «зонтик». Такие грядки отлично устраиваются на стволах усохших деревьев;

и) наконец, приствольные круги всех нестарых, достаточно осветленных деревьев также огораживаются, заполняются перегноем и превращаются в отличные грядки для зелени, многолетних сортов лука, а если дерево достаточно взрослое и центр кроны уже не плодоносит, то и для фасоли с огурцами. Урожай не велик, но растения сохраняются дольше;

к) ВСЁ, кроме огороженных гряд и цветников, никогда не трогается железом! Это — газон косимый. Самый нетрудоемкий, красивый и экологически грамотный способ содержания земли в саду. Фон для остальных растений, поверхность для хождения и валяния. С его создания и начинается сад-сожитель.

Теперь посчитайте, какая площадь земли будет обрабатываться. Если в общей сложности полсотки — овощей будет больше, чем нужно. А ведь можно перегной еще и мульчой накрыть: завалить соломой, шелухой, травой, тогда поливать и слегка подпалывать придется раз в. неделю — две.

А теперь повесьте план на стенку. Честно говоря, мне хотелось бы, чтобы в нем была какая-то заманчивость. Неудобство одно: это же сколько строить надо! Но эта проблема кажущаяся. Вспомните: именно потому, что мы ничего не устраиваем, мы и мучаемся все лето, и часто — без толку. Устроив сад один раз, мы не будем мучаться долгие годы. Не спешите. Берите из перечисленного то, что вам подходит. Начав работу, вы остальное придумаете сами.

Настал черед решать следующую проблему: где взять хороший посадочный материал, чтобы план обрел воплощение на участке? Есть два варианта: вырастить самому или купить. Рассмотрим сей вопрос с должной скрупулезностью и правдивостью.

Желаемое — в каталогах институтов и в литературе. Действительное — на наших рынках и дачах. Разница такая же, как между рецептом приготовления и самим осетром в винно-манговом соусе. За последние 80 лет у нас создано по нескольку сот сортов каждой плодовой культуры, сотни районированы⁴, наша селекция и помология⁴ достигли невиданных высот. Но на дачах у нас — полный хаос, избытка прекрасных плодов мы не имеем, а едим в основном старые сорта, коих совсем немного. Почему так? Ответы находятся в прошлом веке. Их давно нашли мастера. Я буду часто ссылаться на двоих, чье мастерство так и осталось непревзойденным до сих пор. Один из них — Николай Гоше, плодовод-практик, гений формового плодоводства, умевший придавать растениям любые формы и получать великолепные плоды. Он жил в Германии в середине и конце прошлого века. Другой — Иван Владимирович Мичурин. О нем давно упоминают, как о практике, неверно толковавшем свои наблюдения. Я не поленился изучить Мичурина по его собственным работам и испытал настоящий шок: ни одной ошибки я у него не нашел! Это был непревзойденный селекционер, нашедший способы во многом предсказуемо изменять свойства растений. Но самое потрясающее — он нашел и описал правильный способ сохранять свойства сортов. Этого никто не делает до сих пор. И мы до сих пор далеки от понимания того, что такое — сорт.

Вот в природе есть виды. Их генотип⁴ сохраняется благодаря неизменной среде. В потомстве постоянно появляются существа, отличающиеся то тем, то этим, но они оказываются неприспособленными к месту обитания, потомства не дают или просто гибнут. И гены остаются постоянными — для этого места. Но вот условия изменились, и тут гибнут почти все: старый генотип теперь н< годится. Остаются в живых несколько «нарушителей» генотипа: у них как раз подошло! Через полвека они тут обживутся. Но это уже не прежний вид, это новый подвид.!

Чем мельче тварь, тем быстрее возникают подвиды. Бабочке достаточно пары десятков лет, а тлям и клещикам — 3–5 лет хватает. Большинство живых существ, обитающих по всему миру или на большой территории не имеют четкого вида, а живут разновидностями, в каждом месте — чуть своя, без четких границ. Вообще, проводить границы — это человек выдумал. Это я к тому, что даже устойчивые виды на деле не устойчивы, а постоянно плывут, мерцают, меняются.

Теперь представьте: берем и скрещиваем два совершенно разных растения. Да еще перевозим куда-то. Получили гибрид⁺. Понравился! Несколько лет опыляем своими же цветками. Наконец в потомстве — почти одно и то же. Вот и сорт! Но это просто «вид», которому несколько лет от роду. Генотип его еще не обтесала среда. Не было отбора на месте. А его развозят по областям: сортоиспытание.

Пять, пусть даже десять лет — недостаточно, чтобы оценить приспособленность к условиям. Наблюдают при хорошем уходе, а тут бац! — перестройка, или тракторист заболел. Или год морозный, сухой или мокрый необычайно. И остаются самые древние, устойчивые сорта. А новые под влиянием неподходящих условий теряют качества — выжить бы! И мы морщимся: это разве «Джонатан»!

Изменчивость сортов просто фантастична. Часто дерево меняет качества плодов просто оттого, что в его крону привиты черенки другого сорта, — это подтверждали сотни опытов Мичурина, это же регулярно встречается в журнальных заметках опытников. Подвой⁺ также может менять качества сорта. Часто в юном возрасте дерево выглядит полудиким, но со временем, очевидно, под влиянием внешних факторов, начинает давать отличные сортовые плоды. Способность к укоренению за три-четыре года может дойти до 100 %, если укоренять черенки с укорененных ранее черенков. То же — способность приживлять прививки. Выходит, даже при вегетативном"¹" размножении нет гарантии полного сходства! Причем чем моложе дерево, тем неустойчивее его наследственность, тем меньше вероятность появления его признаков в гибриде или при прививке, если другой «партнер» старше.

Еще сорт тем «разболтаннее», чем он эволюционно моложе (недавно получен), чем больше различаются родители, чем в более непривычной среде он находится, чем большему стрессовому воздействию подвергся и чем более устойчив и древен подвой. Не поручусь, что наши селекционеры учитывали все это, и в Академии нам об этом говорили только вскользь. А вот Мичурин постоянно наблюдал за своими растениями 55 лет. И научился сохранять сорта.

Сохранить сорт можно, только выполняя роль среды: постоянно пересевая нужное и постоянно отбирая самое лучшее и характерное. Этим и занимается население сотни лет. Этим могли бы заниматься сортоотборочные станции в каждом районе. Это и предложил Мичурин. Но советская генетика и селекция обязаны были развиваться и выдавать на-гора. Она и выдавала. Но сохранить — такая задача, по-видимому, не ставилась.

Итак, мы с вами дошли до добросовестного питомника. Тут прививают десятки сортов. Что из этого получится реально? Увы, и тут наши шансы невелики. И не потому, что кто-то ленив или нечист на руку. Тут пытаются справиться с тем, что уже дала селекция. А справиться непросто.