Еще в конце прошлого века Гоше был весьма озабочен увеличением количества сортов и возведением помологии в ранг основы плодоводства. Он 'видел, что число сортов растет до бесконечности, они изменчивы в зависимости от местности и агротехники, и составлять классификации всего этого — пустая трата времени. Достаточно указать назначение сорта (десертный, столовый, на переработку) и сроки созревания. Он понимал, что внимания для плодоводства заслуживает буквально десяток сортов каждой культуры. На них и нужно сосредоточить внимание. Он сам держал питомники и предупреждал: если вы видите каталог с десятками и сотнями сортов, то каким бы он красивым ни был, смело отказывайтесь. В питомнике делаются десятки операций для получения саженца. Если в работе пять — шесть сортов, они запоминаются и путаницы не бывает. Если же их много, да еще появляются новые, рабочие не в состоянии запомнить их все, и ошибки неизбежны — достаточно перепутать местами пачки с этикетками, утерять бирки и т. д. И это — старательная Германия прошлого века! И вот через год-два выясняется: кто-то привил сюда не те глазки. Но привил мастерски — плохих не держим! Что же делать? Впадать в убыток? Конечно, нет. Вывезти на ярмарку и продать в розницу. Плоды будут только через пять лет, все деревья в разных садах, и всегда можно сослаться на «нетипичную реакцию сорта на условия». Поэтому серьезные хозяева, желая заложить сад, покупали саженцы примерно так.

Выбрав сорта, хозяин приезжает в конце лета и выбирает маточные* деревья, с которых будут взяты глазки для прививки (окулировки⁴"). Затем приезжает и контролирует прививку: на хорошие ли сеянцы прививают. Отмечает свои ряды. Потом интересуется агротехникой и состоянием саженцев. Затем делает выбраковку, убеждается в том, что сформирована хорошая мочковатая корневая система, и после этого платит деньги. Ну, а мы как купили, так и имеем!

Отнесем все вышесказанное к нашей действительности — и получим то, что и наблюдаю я на дачах каждый день: половина — вообще не то, что покупал, еще четверть — вроде и то, но что-то плоды какие-то не такие, вот у бабушки был сад — совсем другое дело!..

Что тут сказать? Сами виноваты. Не имеем своих верных каналов посадочного материала. Не понимаем, что частник, продающий что бы то ни было, прежде всего выживает и семью кормит. Частники, кстати, чаще называют сорта своими именами, чем совхозы и питомники. Для тех разделить одну охапку и разные бирки повесить — дело иногда просто необходимое, а частник, если давно занимается, имя свое все же бережет. Но мы и тут ему умудряемся имидж испортить: подходим, видим пучки без этикеток, и спрашиваем: «А у вас есть «Краса Кубани»?.. Против наивности такого вопроса может устоять только ненормальный. Надо быть врагом себе и семье, чтобы ответить отрицательно, когда ваши глаза прямо говорят о том, что вы с трудом отличаете черешню от груши, а пришли с деньгами. Не я, так другой что-нибудь «продаст». «Вот «Краса Кубани» — три штуки осталось!» Это не обман. Просто он — хороший продавец, а вы — ну очень хороший покупатель. И вы расстаетесь, довольные друг другом. А через пять лет вам будет не важно: подумаешь, розовая вместо черной!..

Но есть у нас один выход. Разбросаны по дачам интересные деревья и кустарники. Как драгоценные камни, редко встречаются удивительно обильные или необычно вкусные, интересные разновидности, которых не купить на рынке. Совершенно не важно, как называется сорт, и сорт ли это вообще. На практике есть два значимых названия: «нравится» и «не нравится». Важно, чтобы сорт рос у вас. И это — вполне решаемая проблема. Практически в любое время года можно укоренять черенки, а можно создать корни прямо на ветке. Кстати, среди условий, способствующих сохранению признаков, Мичурин называет корнесобственность*.

Может быть, для многих это окажется новостью: практически у всех культур с марта по сентябрь без особых проблем укореняются и одревесневшие, и зеленые, растущие черенки*. Укореняются даже хвойные. Укоренить можно любое растение, имеющее камбий — слой клеток между корой и древесиной, который делится, создавая и древесину, и кору. Такая укореняемость естественна: растения приспособлены к разным катаклизмам, и выживаемость их просто колоссальна. Это очень хорошо чувствовали старые мастера — они укореняли и оживляли буквально все.

А мы, сотни раз читая про черенкование, по весне бежим на рынок. Две трети дачников уверены, что это почти невозможно и слишком хлопотно, и даже не думают о черенках; еще треть согласна с ними, потому что пробовали — не вышло. Остаются совсем немногие, умеющие укоренить смородину или виноград, но и они, как правило, не пытаются укоренять деревья. Почему так? Потому что описываемые способы часто или невыполнимы (теп

дичка с туманообразующей установкой!), или ненадежны и хлопотны (опрыскивать 4–5 раз в день, а через две недели — 2 раза в день). Сколько черенков сгубил и я, пытаясь укоренять их как попало! И всякий раз они гибли из-за недосмотра: загнили, засохли, сгорели. Стон. Значит, нужна технология, исключающая риск, требующая минимума вмешательства. Конечно, она существует. Мой вариант, возможно, и не самый лучший.

НАШ МИЛЫЙ КАМБИЙ

Камбий — строительный слой — охватывает чулком все растение, от ствола до кончиков веток. Это то скользкое и прозрачное, что обнажается, если снять кору. Из совершенно одинаковых вначале клеток возникает внутрь — древесина, наружу — кора, и потом все разнообразие органов, включая плоды. Мазок клеток камбия помещали под кору другого дерева, и вырастал побег — получалась прививка! В зависимости от внешних условий камбий может вылепить из себя и почку, и корешки. Так же универсален камбий на корнях: он легко может сотворить почечку. Очень многие культуры «прорастают» корневыми черенками.

Что заставляет камбий работать? Две вещи. Во-первых, тепло. Точнее, тепло неиссушающее. Конечно, на батарее отопления черенок просто высохнет. Но на шкафу, в сырой тряпочке и в пакете, камбий начинает трудиться с таким энтузиазмом, что уже через неделю из срезов видны белые бугорки каллюса — ткани, заполняющей ранки. Из каллюса и образуются корешки. Во-вторых, работу камбия можно ускорить стимуляторами. Их сейчас много: силк, гуматы, ауксины и т. д. В растворе стимуляторов черенки выдерживают от 2 часов до суток.

Для нас важно, как заставить камбий создать корешки. Мне известно три условия. 1. Сила тяжести: выше образуются побеги, ниже — корни. 2. Свет стимулирует рост почки, темнота — рост корней. 3. Развитие корней стимулируется близостью влаги. На горизонтальной при-копанной ветке корни появляются часто по всей длине.

Одревесневшие черенки — это концы прироста⁺, вызревшего осенью или еще не тронувшегося в рост весной. Резать их можно с осени до весны. Хранятся они, как и овощи, в земле, в погребе в песке, в холодильнике в пакетах с опилками. Следите, чтобы не срезать больной или вымерзший черенок: у первого древесина желтоватая или коричневатая, у второго — стеклянистая, быстро темнеет.

Здоровая древесина беловато-зеленоватая, упругая. Черенки могут быть разной длины: от одной почки до десятка. Удобнее работать с черенками в 3–5 почек. Верхние две, в крайнем случае — одна, должны быть живыми. По это-: му над верхней почкой оставляют 1–3 см и делают пря-* мой срез. А снизу режут прямо под почкой и косо: с косого среза выйдет больше корешков, а еще они появятся возле почки. Заметим себе: если сделать внизу с двух сторон прорезы коры по 3–5 см, они начнут зарастать кал-люсом и из них но всей длине полезут корни. (Рис. на стр. 41, А,В) На нижней половине черенка почки можно вы щипнуть: появившийся «побежек» в почве все равно сгни ет, а силы на него будут потрачены. (Рис. Б).