Посетителей в магазине было немного, и Дженнифер вплоть до самого ланча в основном оказалась предоставленной самой себе. Виктории она сказала, сегодня в кафе не пойдет, и в перерыве заняла наблюдательный пост у окна.

На обычном месте Мэгги не было, и Дженнифер стала выискивать ее глазами. Наконец она увидела девушку у большого витража, рядом с ней стоял один из менеджеров. С презрительным выражением лица он что-то ей говорил, затем протянул большой конверт и указал на выход.

Неужели бедняжку увольняют? Дженнифер похолодела.

Мэгги на негнущихся ногах подошла к двери, сказала что-то двум юношам, своим коллегам, и один из них выронил большую коробку, которую, видимо, должен был поднести к дожидающемуся у входа автомобилю.

Вдруг Мэгги вздрогнула, словно ее кто-то позвал, и нерешительно побрела обратно. На лестнице показались чьи-то ноги. Похоже, это Лейн, но Дженнифер с ее места почти ничего не было видно.

Кабинет хозяйки… Оттуда видно площадку между первым и вторым этажом Бейджхауса! — быстро сообразила Дженнифер и, не раздумывая, без стука влетела в кабинет.

Тетя Элен была поглощена теми же самыми наблюдениями и не заметила ворвавшуюся Дженнифер. Затаив дыхание и встав на цыпочки, чтобы видеть все поверх головы хозяйки, девушка стала наблюдать за происходящим.

Лейн взял девушку за локоть. Мэгги вскинулась, подалась вперед, вся ее фигура выражала вдруг засверкавшую надежду. Он что-то сказал. Она вздрогнула и отпрянула, глядя на него огромными зелеными глазами. Он взял ее за подбородок, пристально посмотрел в глаза и опять что-то сказал. Мэгги снова вздрогнула. Он резко отпустил ее подбородок, и голова девушки безвольно повисла. Лейн развернулся и пошел наверх, а Мэгги все стояла, низко опустив голову. Он обернулся. Остановился. Сердце Дженнифер бешено заколотилось. Нет, он не оставит Мэгги, он не может, не имеет права сейчас оставить ее… Ведь он ее любит, он только с ней смеется и создает самые удачные модели…

Тетя Элен нервно выдохнула и совсем прилипла к окну. Она тоже волновалась. А вдруг он дрогнет? Может, надо срочно звонить Эмили?

Мэгги подняла голову. Как она сейчас прекрасна! — восхитилась Дженнифер. Боль, отчаяние, надежда, любовь — все застыло в больших влажных глазах… Ну?!.

Лейн резко развернулся и ушел наверх. Мэгги, закусив губу, провела рукой по лицу и бросилась к выходу.

У Дженнифер все внутри свело судорогой. Тетя Элен довольно хихикнула. Еще секунду обе смотрели, как Мэгги вылетела из дверей Бейджхауса и резко остановилась возле витрины их магазина. Из глаз девушки текли слезы.

Теперь надо позвонить Эмили и сказать, что все в полном порядке, подумала тетя Элен и отвернулась от окна. Перед ней стояла онемевшая Дженнифер. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Дженнифер поняла, что не может сейчас видеть сияющую тетю Элен, и ничего не хочет от нее слышать, и ничего не хочет говорить. Она выбежала из кабинета и, чуть не сбив с ног возвращающуюся с обеда Викторию, вылетела из магазина. Взгляд Дженнифер упал на витрину. Ей стало больно, стыдно, она закрыла лицо руками, разрыдалась и бросилась бежать по улице. Она куда-то сворачивала, на кого-то натыкалась, снова куда-то бежала. Наконец она опять обо что-то споткнулась и остановилась, услышав под ногами оскорбленное мяуканье. Дженнифер перевела дыхание и подняла глаза. Перед ней стоял невозмутимый папаша Кло с огромной корзиной, доверху забитой продуктами.

— Боже, Дженни, ты нас с Патрицием до смерти напугала! Что случилось и куда ты так несешься? — спросил папаша Кло, подталкивая ногой развалившегося Патриция. — Пошли, пошли, меня супы ждут…

— Давайте я вам помогу, папаша Кло, — выдохнула Дженнифер.

— Ни в коем случае, детка, не мешай мне наслаждаться жизнью. Я же просто иду и чувствую, какое количество блюд зарождается сейчас в моих руках. Ты лучше мне расскажи, во-первых, что с тобой стряслось, а во-вторых, ты уже обедала?

— Нет, я еще не обедала и совершенно не хочу сейчас есть, — ответила Дженнифер, почувствовав облегчение от встречи с папашей Кло. — Я только что убежала с работы.

— Пойдем, пойдем, я понял главное: ты еще не обедала. Тебе придется проводить меня до закусочной, и, пока будут вариться мои супы, мы попробуем с тобой во всем разобраться. Заодно и пообедаешь.

Дженнифер кивнула и легко зашагала рядом.

Пока папаша Кло при помощи вездесущего Патриция разбирал продукты и, как он выражался, «запускал кастрюли в процесс», Дженнифер молча сидела на трехногом табурете. Ей нравилось вот так просто молча сидеть и смотреть, как возится и ворчит папаша Кло. Не хотелось ни говорить что-либо, ни думать о чем-то, ни идти куда-то.

Папаша Кло оторвался от кастрюль и пытливо посмотрел на девушку.

— Так ты что, сегодня уже не вернешься на работу? — спросил он, будто прочитав ее мысли.

— Я вообще туда больше не вернусь… Никогда! — резко ответила Дженнифер со слезами в голосе — перед ее глазами вновь возникли сияющая физиономия тети Элен и залитое слезами лицо Мэгги. Девушка закрыла лицо руками и зарыдала.

— Вот тебе и номер с перцами, — покачал головой папаша Кло и присел рядом с Дженнифер.

— Ну-ну, Дженни, у меня в хозяйстве достаточно и воды, и соли, перестань, пожалуйста. Пока я ничего не понимаю, поэтому тебе придется все подробно рассказать. Тебя что, обидела эта курица… — он виновато осекся, — то есть, прости, я хотел сказать, миссис Вейст? Мне что-то трудно в это поверить.

Он встал, помешал содержимое кастрюль, а поскольку Дженнифер продолжала судорожно всхлипывать, папаша Кло вздохнул, подошел к ней и решительно потряс за плечи.

— Ну-ну, рассказывай поскорее.

— Я злая, бессердечная, гадкая… — прорыдала Дженнифер. — Из-за меня сегодня выгнали человека с работы. То есть не из-за меня, но я… А тетя Элен… Она вчера… Модельер, из-за которого она… Ой, что я говорю! Мэгги, мне так жаль ее…

Папаша Кло качал головой, внимательно слушая обрывки фраз, прорывающиеся сквозь рыдания Дженнифер. Он терпеливо молчал, пока она изо всех сил пыталась что-то объяснить, путалась, плакала, начинала сначала, говорила, что она не виновата и не хотела. И только когда девушка немного успокоилась и взяла на руки Патриция, выражавшего сочувствие жалобным мяуканьем, папаша Кло наконец заговорил.

— Давай так. Дженни. Как ты знаешь, я старый и бестолковый, но кое-что все-таки понял. Если что не так, ты меня будешь поправлять. Идет?

Дженнифер смахнула слезы и кивнула.

— Значит, как я понял, ты часто задерживалась, чтобы оформить витрину или посидеть и что-то там поделать. Вчера в окно ты наблюдала, как работает этот модельер и ему помогает девушка по имени Мэгги. Потом пришла тетя Элен, стояла у тебя за спиной, тоже смотрела, вы с ней столкнулись, она раскричалась, ты убежала, утром сделала красивую витрину, к тете Элен пришла жена модельера Эмили, Мэгги увидела витрину и разрыдалась, потом ее выгнали. Но я не понимаю, Дженни, какое преступление в том, что ты смотрела, как они работают, тем более что тетя Элен тоже смотрела? И почему из-за чего-то на витрине надо плакать? И за эти слезы выгонять?

Дженнифер поняла, что придется рассказать папаше Кло самое главное.

— Мне так стыдно… Но я вам сейчас все расскажу, то есть объясню. Когда тетя Элен… то есть я… Они уже не работали!

— Вот как? — Папаша Кло удивленно взглянул на нее.

— Да, — продолжала Дженнифер, низко опустив голову, — но я не хотела этого видеть, я повернулась, чтобы уйти, и в темноте налетела на тетю Элен, которая стала кричать, что я задерживаюсь на работе, чтобы полюбоваться развратом… А я повернулась и убежала.

— Ну ты и набегалась за эти дни!

Дженнифер наконец улыбнулась.

— Да, поначалу я растерялась, потом разозлилась, пришла с утра пораньше и выложила на витрине на манекене черный купальник, в котором была вчера Мэгги, и на нем красные губы из шелка. И окутала это все прозрачным шифоном…

— Красиво, должно быть, — задумчиво произнес папаша Кло.