в театре «Флори Филд» после того, как весь состав — актеры и слу-
жители кулис затащили его на сцену перед репетицией и поздра-
вили сердечно и громко, как это делают в дружных семьях. После
репетиции, проглотив крепкий кофе, он распечатал конверт.
39
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
«Уважаемый мистер Эджерли, мы благодарим Вас за участие
в конкурсе на получение премии “Книжник”. Вам и другим, без ма-
лого пятидесяти участникам, предстояло выдержать серьезную
конкуренцию. Рад сообщить, что Ваша книга “А лучшее в искус-
стве — перспектива” заявлена в номинации “Книга года в жанре
альтернативной истории”. С уважением,
Р. Каннингем».
Вот чем он обрадует сегодня родителей и друзей. Ради этого
стоило прожить и сегодняшний сумасшедший день, и время ра-
боты над книгой. Без самодовольства, но с нарастающей радостью
он перечитывал письмо. Сердце колотилось. Он закрыл глаза, глу-
боко вздохнул несколько раз, но возбуждение не проходило.
В мыслях он был далеко отсюда.
«Это твоя награда».
Когда бы встретить смог я на земле
Непревзойденность женского таланта,
То имя бы твое зажглось во мне —
Стефания Виола Иоланта*.
Он писал книгу каждый день, каждый час, каждую минуту этих
двух удивительных лет. Приходя домой, он садился за ноутбук
и прокладывал ей дорогу. Слова нанизывались одно на другое, приходили, становились точнее, она вырисовывалась, появлялась
то там, то здесь, он видел ее глаза, ее силуэт, ее лицо. Она улыба-
лась, дышала, шла по улице, засыпала и просыпалась, склонялась
над работой, спорила, шутила, бежала и оглядывалась по сторо-
нам, злилась, отчаивалась, смеялась, жила. Он звал ее. Он созда-
вал ее. Она должна была появиться, освободившись от цепей
невозможности. Это была надежда обрести ее.
После записи на ИТВ Джим поймал такси и поехал на Хилл-
стрит. С родителями — Мэри и Энтони — он виделся довольно
часто, и, тем не менее, они всегда с нетерпением и волнением
ждали его прихода. Известие о номинации его книги на премию,
* Стефания, Виола, Иоланта — значение этих имен восходит к греческому
понятию «фиалковенчанная» — одному из эпитетов, которым в античном
мире наравне с другими называли Венеру (прим. автора).
40
ЧАСТЬ I. ГЛАВА III
как он и ожидал, стало лучшим сюрпризом для них в этот особый
день. Разговор, однако, перетек в иное русло, когда отец и сын
остались во внутреннем дворе дома, а Мэри отвлеклась на теле-
фонный звонок подруги из Штатов, поздравлявшей ее с днем рож-
дения сына. Сэр Энтони начал без обиняков.
— Джим, женись, — сказал он.
— Папа!..
— Я настаиваю! Вспомни тех, кто стоит у тебя за плечами. Бла-
годаря им ты состоялся сегодня и имеешь все, что имеешь. Ты
обязан продолжить род. Медлить больше нельзя! Ты понима-
ешь? Давным-давно, когда ты был подростком, я сказал тебе —
будь разборчив, не торопись, — и ты ответил, я помню: «Папа, можешь не волноваться, я тебя не подведу». Но, Джим, время
идет… Я не понимаю, как ты при твоей жизни, при людях, при
центре, при театре до сих пор не можешь найти женщину. Это
ненормально.
— В том-то и дело, папа, имея все — не находишь. Я ищу свою
женщину. Вот только уровень и круг не всегда совпадают. Ты, ведь, это понимаешь.
Джим невесело вздохнул и улыбнулся.
— Я сам хочу внуков, папа.
— Внуков?
— Смешно, да? Ты не ослышался. Внуков. Мечтаю о них и о лучшей
для них бабушке. Не думай, я не закоренелый холостяк. Нет. Я тоже
хочу спокойно смотреть им в глаза — тем, кто стоит у меня за плечами.
— Это и на репертуар театра влияет, — заметила Мэри, закончив
разговор с подругой. — Да-да, не удивляйся. На твой выбор пьес —
в них слишком много мужского.
— Это естественно.
— Да, но женский подход — чувствительный, деликатный —
нужен обязательно, чтобы творческая идея не потонула в логике
и не захлебнулась в рационализме, как бы поэтичен и возвышен
ни был ее автор.
— Я знаю, что ты права, — кивнул Джим, — просто не могу не
поспорить.
— Это по-мужски. Но, по-моему, ты меня услышал.
— Я больше не коснусь этой темы, Джим, — заключил сэр Энтони.
— Хорошо. Спасибо.
41
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
Поздним вечером, почти ночью Джим добрался до паба
«У Маффина». Темно-зеленые панели и рамы широких окон, золотые буквы на вывеске, ампельные цветы по фасаду, затем-
ненный интерьер подействовали на него убаюкивающе. Он по-
чувствовал, как устал за последние дни. «Основан в 2000» —
мелькнула надпись на стекле входной двери. Джим улыбнулся.
Хозяин, видимо, всерьез рассчитывал на реакцию потомков
через столетие: «Вот это да! Смотри-ка, ровесник второму ты-
сячелетию!» Джим вышел на террасу. Друзья были там — Линда
в клетчатом шотландском пледе, защищавшем ее глубокое де-
кольте от речной прохлады, Мартин с гитарой и Форд — похоже
было, что вселенская печаль о несовершенстве мира на время
оставила его, и сейчас он был благодушен и даже слегка весел.
Вслед за Джимом быстро шла Энн и, не рассчитав, уткнулась
в его спину в дверях.
— Наконец-то! Я никак не приучу тебя приходить вовремя, —
поднялся ей навстречу Маффин, — старушка, это неприлично.
— Я думал, ты это мне, — сказал Джим, поймал руку Энн и, поце-
ловав тыльную сторону ее ладони, не выпускал еще несколько се-
кунд. — Нет женщин, которые не опаздывают.
— Ты уверен?
— Я женюсь на такой, как только встречу. А пока может отбить
у тебя Энн, раз тебе не нравится.
— Свою заведи.
— Ты не первый, кто сегодня мне это говорит.
— А кто еще?
— Мой почтенный родитель.
— Боже! — рассмеялась Линда. — И что же при этом говорят
в наше время — «сын мой»?
— Вот так и говорят: «Сын мой…»
Маффин и Линда переглянулись.
— А как на это отвечают в наше время примерные сыновья?
— Да, ничего, собственно говоря, не меняется, — Джим глубоко
вздохнул, сел, вытянув ноги, и с удовольствием ощутил холод
запотевшего стакана с пивом, который поставил перед ним
Маффин. — Почтенных родителей по-прежнему волнует наше
благополучие. Если хотите, наше счастье. И дети детей. И это
правильно.
42
ЧАСТЬ I. ГЛАВА III
— Ну, так что же ты ответил?
— Правду. Что я женюсь, как только ее встречу.
Теперь уже переглянулись Форд и Маффин. Линда махнула
рукой.
— Слушать страшно! Ладно, давайте уж мы его поздравим.
— Спасибо, ребята! А я вас кое-чем удивлю, — ответил Джим на
теплые слова их поздравлений и рассказал о главном подарке, по-
лученном сегодня, — номинировании романа «А лучшее в искус-
стве — перспектива» на литературную премию «Книжник».
43
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
Глава IV
«Хэрроус Мид вызывает Фрэнклин Гарденс и Эджвербери Лейн, вы меня слышите? Фрэнклин Гарденс и Эджвербери Лейн, вы слы-
шите меня?»
Этот комментарий пользователя под ником «Хэрроус Мид» по-
явился на странице одной из записей в блоге Мартина Грэма Финли, где спортсмен подводил итоги завершившегося чемпионата мира
по легкой атлетике. Было это в августе того года, когда главной
темой в прессе и разговорах стал экономический кризис, из-за ко-
торого Джим был вынужден отменить проведение фестиваля «Ме-
таморфозы», что позволило ему с головой уйти в работу над своей
книгой. Форд тоже работал, не зная отдыха, и не мог приехать
в Норфолк. Мартин — единственный из друзей, кто в то лето не-
сколько дней гостил в Эджерли-Холле, где предпочитал обходиться