редактор, который впервые опубликовал мои стихи, устроил мне
что-то вроде экзамена. Он, по мере того, как я приносила новые
стихи, предлагал мне разнообразные темы для стихов и прозы.
И сказал тогда: «Талант отличается от гения тем, что имеет границы.
В какой-то момент обнаруживается неспособность сделать что-
либо на определенную тему в предлагаемой форме. Пиши». И я
начала писать на заданные им темы. Это продолжалось около
года. Когда он попытался меня остановить, я напомнила о его
предложении — распечатать все, что будет готово к тому моменту, когда он предложит завершить эксперимент. Когда картридж за-
кончился, а стол был завален, он сбежал. Его терпению надо от-
дать должное. Кстати, этот же редактор был сторонником идеи, что женщине-поэту свойственно эксцентрическое сексуальное по-
ведение. И еще он говорил, что гениальным поэтом может быть
109
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
только мужчина, а просто поэтом — женщина, которая любит жен-
щин. Я не то и не другое, Джим.
— Я знаю.
Возникла пауза.
— Почему у тебя так мало опубликованных вещей? — спросил он.
— На самом деле не так уж и мало. Довольно много программ для
радио, сценариев видовых и документальных фильмов и тех, что
ждут своей очереди. А самое главное — это мои переводы и сбор-
ники стихов. К сожалению, то, что вышло, больше известно в Ев-
ропе, чем здесь. Но остановиться я не могу. Я пишу, как дышу.
«Я люблю тебя, — думал он, — у меня хватит терпения ждать, пока ты пишешь. Всегда. Всегда».
— Зимой пишется лучше всего, — тихо сказала она, — особенно, если много снега.
— А я с зимой расстаюсь легко. Весной и особенно летом много
дел — фестиваль.
— Хорошо, когда знаешь наперед, что будешь делать. У меня так
не получается
— Давай попробуем.
— Что именно?
Он наклонился к ней и взял ее руки в свои.
— Попробуем осуществить наш первый план. Я ищу голос для за-
писи романа. Женский голос.
— Записать «Перспективу»? С тобой?
— Да.
— Джим, это лучший подарок в этот день в моей жизни.
— В этот день?.. Господи, ты смешная! Сегодня день твоего
рождения?
Она кивнула.
— Подарок за мной.
— Это не обязательно.
— Еще у меня есть просьба, — продолжил он, — на церемонии по
поводу номинации за «Лучший дебютный роман» будь моей офи-
циальной спутницей. Пожалуйста.
— Хорошо, — улыбнулась она.
В тот вечер их недосказанная тишина так и осталась нетронутой.
Они легко прикоснулись щеками на прощание, когда она вышла про-
водить его, и задержались в этом прикосновении дольше обычного.
110
ЧАСТЬ I. ГЛАВА X
— Оставим все прошлое в прошлом, — сказал он.
— Я свободна, Джим.
— Я тоже.
Ее сценарии лежали в его рыжем портфеле, а стихи звучали
в душе.
Удивительные совпадения иногда становятся реальными собы-
тиями жизни. Ночью, лежа без сна, вспоминая их разговор и гра-
вюру с планом Венеции в библиотеке Эджерли-Холла, Джим
перечитал небольшой фрагмент своего романа.
«В 1615 году Себастиан Виллан* из семьи франкфуртских коже-
венников пустился в многолетнее странствие по городам Италии.
В 1619 году он добрался до Венеции — тогдашней столицы изда-
тельского мира, где поступил учиться в Скуола Сан-Гульельмо —
школу печатников, основанную английской четой. В 1621 году Се-
бастиан женился на Беатриче Артелли — дочери покровителя
школы, и увез ее в родной Франкфурт. Перед свадьбой Себастиан
сделал в подарок родителям невесты гравюру с изображением Ве-
неции — ведуту — вид города с высоты птичьего полета. Через два
года копию его работы синьора Артелли привезла в Лондон».
Это нить — нить истории, нить памяти. Она то исчезает, то по-
является вновь, но только тот, кто чувствует ее, помнит о ее суще-
ствовании, может своими руками иногда выловить ее, прежде чем
она вновь скроется под подобной морской — поверхностью на-
стоящего. Это история слов, людей и произведений. Если она
есть, она иногда всплывает на поверхность на протяжении жизни.
* Vellin (фр.), виллан — то же, что Kalbfell (нем.) — телячья кожа или пергамин
(разновидность пергамента) (прим. автора).
111
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
Глава XI
И наступит время, вот увидишь, и не будет больше слез, И любовь не разобьет больше твое сердце,
зато разгонит твои страхи…
Группа Mumford & Sons «После шторма»
На седьмое декабря назначили первую запись аудиокниги.
Виола обгоняла себя, добираясь до «Флори Филд» за пятнадцать
минут, вместо прежнего получаса, торопясь на репетиции. Зал те-
атра, где они работали, стал для нее главной точкой притяжения.
«Не удивляйся: моя специальность — метаморфозы. На кого я
взгляну, становятся тотчас мною»*.
Охваченная воодушевлением Виола встретилась с Линдой. Они
давно не виделись. Линда, как всегда, бурно и громко одобрила
последние новости.
— Похоже, что у него появились новые идеи для фестиваля.
И они связаны с некоторыми из моих пьес, — в конце разговора
добавила Виола.
— Наконец-то ты выбираешься из скорлупы. Слушай, ну а как он
тебе в…
— Да мы не ради этого встречаемся.
— Разумеется, не ради! Еще бы!
Виола только рукой махнула.
Не прошло и пяти минут после ее ухода, как Линда позвонила
Джиму.
— Какой же ты умница! Лучшего голоса не найти!
— Ли, я боюсь даже думать об этом, чтобы не сглазить. Скажи, мне все это снится?
— Не снится. Успокойся. Просто, по-моему, вы оба чуть сошли с ума.
24 ноября «Вечерний стандарт» назвал Джеймса Эджерли деся-
тым из двадцати самых популярных авторов года в категории «Ли-
* Бродский И. Вертумн.
112
ЧАСТЬ I. ГЛАВА XI
тература». За день до церемонии вручения премии «Дебютный
роман» в пабе у Мартина Виола показала Джиму эту заметку. Он
иронически улыбнулся и покачал головой.
— Что-то, по-твоему, не так?
— Приятно, конечно. Но, честно говоря, лучше, если бы это
было в категории «Театр».
— Обязательно будет.
Он снова покачал головой.
— Что все же не так? — снова спросила Виола.
— Завтрашний вечер… — он почти перешел на шепот. — На
самом деле я боюсь, что ты можешь неправильно истолковать мое
приглашение.
— Джим, — она улыбнулась и тронула его руку, — не думай так.
Вечером следующего дня он был полон решимости сместить
с поста мэра, не способного восстановить нормальное движение
транспорта в центре. Город был завален снегом, и машина плелась
по дороге, напоминавшей горные тропы.
Виола ждала. «Я вишу на пере у Творца крупной каплей лило-
вого лоска», — думала она, глядя на себя в зеркало. В ее жизни тер-
пение не раз испытывалось ожиданием, отбиравшим силы, когда
таяли надежды и чувства уходили, как вода в песок. Сейчас она не
подгоняла время и не сомневалась. Джим, элегантный, подтяну-
тый, в черном костюме, приехал с небольшим опозданием и долго
извинялся. У здания Художественного клуба стало очевидно, что
патетика этого события являет полную противоположность сдер-
жанности «Книжника». Здесь было царство литературного шоу-
бизнеса. Количество представителей прессы соответствовало
размаху мероприятия, а среди многочисленных гостей можно
было увидеть любителей и завсегдатаев подобного рода собраний
в мире искусства, бизнеса и политики. Всех встречал ковер – не
красного цвета, а оттенка слоновой кости, и распорядители, ре-
гулировавшие перемещение гостей по нему к открытым дверям.