В нескольких шагах от меня стоял Ник. 

Как он сумел подобраться ко мне? Такое еще никому не удавалось. Возможно, слишком легкая жизнь притупила мою бдительность. 

— Меня не хотели пускать, — заявил он.

Я открыла рот, но из него не вылетело ни звука. А Ник, казалось, и не заметил моей внезапной немоты. Он мотнул головой в сторону волков: 

— Что это с ними? 

— Я... не уверена. — «Есть! Я могу говорить». — Они выли, их что-то встревожило. — Я нахмурилась. — Ты прятался здесь? 

Это могло объяснить странное поведение волков, хотя они и привыкли к людям. Охранники присматривали за ними, и одно лишь присутствие Ника не повергло бы животных в такое смятение. 

Я посмотрела в направлении здания, щурясь на камеру наблюдения. Все же появление Ника должно было привлечь внимание охранника, тем более я предупредила его, что агент ФБР здесь нежеланный гость. 

— Я ушел, — ответил Ник. — А когда вернулся, твой громила не пустил меня с тобой поговорить. 

— Не о чем больше разговаривать. 

— Не согласен. — Он преодолел несколько разделявших нас шагов и указал на животных.

— Эти волки инфицированы? 

Его плечо коснулось моего, и я едва не брякнула: «Инфицированы?», словно понятия не имела, о чем он толкует. 

Одно прикосновение, которое и прикосновением-то не назовешь, а скорее случайностью — ткань скользнула по ткани, а вовсе не кожа по коже, — пробудило слишком много непрошеных воспоминаний. 

Вкус его губ в темноте. Запах влажных от дождя волос. Длинные ноги, сплетенные с моими. 

У нас не было секса как такового, но мы многое опробовали. Я хотела Ника со всей подавляемой страстью лишенной плотских радостей юной девушки. Ник Франклин так и остался непознанным, и это привело лишь к тому, что он фигурировал в каждой моей фантазии. 

— Нет, — резко бросила я и сжала кулаки, да так, что ногти впились в ладони. — Эти не инфицированы. 

— Но... 

— Здоровые волки мне тоже нужны. Я не могу исцелить недуг, не зная с чем его сравнивать. 

Это правда. Я пыталась вылечить ликантропию, вирус, превращающий людей в волков — или во что-то похожее. 

Ник уставился на деревья вместе со мной. Я помнила, что он способен корпеть над задачей до тех пор, пока ее не решит — раздражающая черта характера, благодаря которой он мог бы стать прекрасным защитником в суде. А стал, вероятно, еще лучшим агентом ФБР. Я только надеялась, что он не примется за разгадку тайны общества ягер-зухеров.

Шеф мог пойти на что угодно ради нашего дела. Он, как и я, знал, что мы спасли больше жизней, чем забрали. Мы занимались важной работой, и нам должны позволить заниматься ею и дальше. 

Я положила ладонь на забор из рабицы. Пора уходить, но здесь в лесу, стоя спиной к каменному зданию, я была готова забыть, каково это — жить в его стенах. 

Пальцы Ника накрыли мои. Его рука была крупной и смуглой, нежной и вместе с тем грубой. Я вскинула на него испуганный взгляд, и тут Ник меня поцеловал. 

На долю секунды я вновь стала молодой, полной надежд и планов на будущее. Вся прежняя любовь ожила, наполняя меня и все же оставляя до боли пустой. Сколько бы я ни прикасалась к Нику, мне всегда было мало. 

Он остался таким же на вкус: как красное вино в холодную зимнюю ночь. Его жар всегда плавил мой лед. С Ником я была теплой, спасенной, живой. Я не чувствовала ничего подобного со времен юности.

Только по этой причине я и не оттолкнула Ника, как следовало бы, а открыла рот, радушно принимая его, и сама провела языком по его слегка кривоватому клыку. Ник застонал и оттеснил меня к забору, приноравливая к себе. 

Забыв, где я, кто я и кто он, я распахнула его пиджак, ослабила галстук и расстегнула несколько пуговиц на рубашке, чтобы пробраться пальцами под нее и коснуться мягких завитков на груди. Мускулы Ника дрогнули и заиграли. Мозоли, которых семь лет назад не было и в помине, цеплялись за колготки, когда он провел руками по моим бедрам и выше под юбку. 

Нам не следовало этим заниматься, и на то имелась не одна причина. Но самой главной была камера наблюдения, посредством которой охранник, скорее всего, сейчас получал свою годовую порцию развлечений. 

Эта мысль заставила меня оцепенеть, но я не смогла бы вырваться. Плечи были прижаты к сетке, а сама я словно приклеилась к Нику. Он прикусил мою губу и приподнял меня ровно настолько, чтобы мы совпали друг с другом самым лучшим — а может быть, худшим — образом. 

Я совсем позабыла о камере. В это мгновенье меня совершенно не волновало, видит ли кто-то меня или нет. Я нуждалась… в чем-то. А может, в ком-то. 

Внезапно что-то врезалось между лопаток, и я вскрикнула от толчка. Если бы не Ник, я бы точно упала. 

Он поднял голову, округлил глаза и разжал объятия. 

— Что за черт? 

Я резко обернулась. Четыре взрослых волка словно обезумели: они бросались на забор, рычали и огрызались. Два щенка шмыгали туда-сюда у кромки деревьев. Поскуливая, они выжидали и смотрели, но не пытались приблизиться. 

— Ты же говорила, они не бешеные. 

Все еще не убирая руку, Ник прижимал меня к себе правым боком. Я отстранилась. Невозможно быть рядом с ним и мыслить разумно. 

— Они и не были. То есть, они и сейчас не бешеные. 

— А я бы сказал, что бешеные. — Он хмуро смотрел, как из пастей волков сочится слюна, как закатываются их глаза.

Я изучила этих волков вдоль и поперек. У них не было никаких отклонений. Если не считать данную вспышку психоза. Я внимательнее посмотрела на животных. Они чего-то боялись, но не Ника, и злились, но не на меня. 

Между тем волки продолжали бросаться на забор, брызгать слюной и рычать, глядя на здание, словно там скрывалось нечто такое, что они с радостью разорвали бы на клочки. 

Вопреки распространенному мнению, волки не злые животные, если только не голодны или не больны бешенством. Мои подопечные не подпадали ни под ту, ни под другую категорию. Я могла бы поручиться в этом собственной жизнью. Значит... 

Я шагнула в сторону здания, и тут оно взлетело на воздух.

От мощи взрыва нас бросило на землю. Проделав сложный акробатический маневр, Ник прикрыл меня собой. Вокруг градом сыпались осколки. В ушах стоял звон. Я думала, что оглохла, пока не поняла: волки выли прямо над головой. 

Ник скатился с меня и спросил: 

— Что это было?

Я села и уставилась на пылающее здание. 

— Думаю, большая-пребольшая бомба. 

— Бомба? — Ник вскочил на ноги. — Почему ты считаешь, что это бомба? 

— Это ты у нас всезнающий агент ФБР. На что это, по-твоему, похоже? 

— Взрыв газа? 

— Если бы он у нас был. Здесь все работает на электричестве. И когда я проверяла в последний раз, ток не мог вызвать пожаров и взрывов такого масштаба. 

Несколько долгих секунд Ник изучал свои испачканные туфли, потом протянул мне руку. 

— Ты права. 

Так как касаться Ника было не очень хорошей идеей, а целовать — еще худшей, я встала сама. Почему-то, когда я до кого-то дотрагивалась, случалось плохое. Глядя на ревущее пламя, я подумала: «Действительно плохое». 

Здание напоминало пылающий кратер. Охранник погиб. Не уверена, постигла ли та же судьба обитателей подвала. 

При сожжении трупы застреленных серебряными пулями оборотней превращались в пепел, но убьет ли монстров зажигательная бомба? Без понятия. 

Меня пробрал холод, но не от ветра. А если Билли выжил? Я пошатнулась и чуть не упала. Вдруг он выжил и оказался на свободе? 

Ник, который подбирался поближе к пламени, поспешил ко мне и поддержал под локоть. 

— Голова кружится? 

Я закрыла глаза при другой «радостной» мысли. Мало того, что приходилось волноваться о Билли, так еще и пропали все мои записи, сыворотка и противоядие. 

— Элиза, тебе лучше присесть. 

Я отстранилась от Ника, глубоко вдохнула, медленно выдохнула, затем сделала еще один вдох.