Я стиснул зубы.

- Мне нет дела до того, о чем ты сейчас говоришь, – прорычал я. – Я далек от их «Бога», и его дары мне не нужны.

- «Их Бога», говоришь… - задумчиво произнес Фабиан. Усмехнувшись, мужчина поднялся на ноги, и, проходя мимо, хлопнул меня по плечу. – Что же, посмотрим, сможешь ли ты сохранить своего Бога, Райан.

Глава XII.

- Я же сказал – не пить и не есть!

      Девушка, нахмурившись и закусив щеку, опускает взгляд вниз, сцепив руки за спиной. Ее до сих пор слегка пошатывает, хотя, как я понял, употребляла алкоголь она вчера вечером. Авелин что-то бурчит, морща нос, но я ни слова не могу разобрать. Вздохнув, я, поправив сползшие на кончик носа очки, прислонился поясницей к столу, на который поместил свое оборудование (далеко не лучшего качества), прихваченное из тюрьмы, и покачал головой.

- Я был о Вас лучшего мнения, мисс, – нравоучительным тоном произнес я. Авелин вздыхает, проведя ладонью по своим волосам, после чего поднимает на меня взгляд виноватых голубых глаз. Изогнув бровь, я насмешливо усмехаюсь, смотря на нее. – Ну и чего ты на меня так смотришь?

- Прости, Тошэки, – произнесла она, тяжело вздохнув. – Я забыла о том, что обещала сдать кровь. И вообще, - сложив руки на груди, девушка фыркнула, – это была идея Гаро. Он, видите ли, хотел «узнать друг друга лучше».

      Я страдальчески вздохнул, сняв очки и помассировав переносицу пальцами.

- Я должен был догадаться, что он к этому приложил свои загребущие ручонки.

      Шелест ткани отвлек меня, и я чуть вытянул шею, через плечо Авелин пытаясь увидеть, кто пришел. Девушка так же оборачивается, смотря на Натана, который как раз поправлял полотно, заменяющее дверь. Заметив на себе наши взгляды, он сразу же хмурится, и его черные глаза, глядящие на нас сквозь редкие пряди тонких белых волос, недоверчиво сужаются.

- Я не вовремя? – спрашивает он, продолжая стоять полубоком.

      Парень жутко худой, да и вообще выглядит так, словно он – только недавно начавший разлагаться труп. Точно так же выглядят все, кого бактерия довела до черты, но он до сих пор жив и разумен целых пять лет. Мне, черт возьми, просто необходимо узнать секрет их организма, который позволяет им жить спокойно.

- Нет, – я дружелюбно улыбаюсь ему, отходя от стола. – Ты очень кстати. Присаживайся на стул, процедура много времени не займет.

      Он кивает, подходя ближе, и, сев на стул, кидает странный взгляд на Авелин, из-за чего девушка слегка съеживается, отведя взгляд в сторону. Решив сделать вид, что ничего не заметил, я, достав из своей аптечки жгут и начав кокетливо им помахивать, повернулся к своему подопытному.

- Закатывай рукав, – велел я, кивнув головой на его водолазку. Без особого энтузиазма парень выполняет мою просьбу, и от открывшегося зрелища меня передергивает.

      Рука у Натана тонкая, словно бы нет в ней ничего, кроме кости и кожи. Эта самая кожа ужасающе белая и настолько тонкая, что я вижу каждую черную вену, которые, к слову, слегка выпирают. Прокашлявшись, я повязал жгут несколько выше локтя и вновь повернулся к столу.

- Знаешь, ты действительно исключительный случай, – произнес я между делом, протирая смоченной в спирте ваткой его локтевой сгиб. Он изгибает светлую бровь, показывая, что слушает меня. – Там, где я живу, люди с такими симптомами, как у тебя, давно уже мертвы.

      Он усмехается, отвернувшись, когда я взял в руки шприц. Надо же, а наши храбрые выжившие боятся иголок точно так же, как и простые люди!

      Это было самое страшное взятие крови для анализов в моей жизни. Клянусь, я никогда так не пугался, даже когда делал это в первый раз. Стоило мне слегка нажать иглой на одну из вен на его руке, как кожа лопнула, и поток черной крови хлынул из нее. Черт возьми, я же просто слегка нажал кончиком иглы! Я вскрикнул, как девчонка, и шарахнулся в сторону, продолжая держать шприц в руке.

- Какого черта?!

- Не обращай внимания, – произносит он, как мне кажется, несколько устало. Я смотрю на него круглыми глазами, что по природе моей невозможно. Как, черт возьми, можно не обращать на этовнимание?! У него кожа лопнула от легкого касания иглы, а этим потоком крови можно затопить все это здание! – Просто возьми столько, сколько тебе нужно, и дай мне полотенце. Кожа срастется через несколько минут.

      Я перевел шокированный взгляд на совершенно спокойную Авелин.

- Он это что, серьезно?

      Она легко пожала плечами, кивнув головой, словно для них происходящее – обычное дело. Вздрогнув, я подношу иглу к потоку (а как это иначе назвать?) крови и набираю немного в шприц, после чего как можно быстрее вручаю парню полотенце. Натан спокойно вытирает руку тканью, а я приседаю на корточки, чтобы лучше все разглядеть. Кровь продолжает стремительно бежать по его руке, но с каждой секундой место «прорыва», как я его нарек, становилось все меньше, тем самым уменьшая и кровотечение. Вскоре, прямо у меня на глазах, белая и тонкая кожа срослась, и даже следа не осталось на том месте, где она лопнула.

- Это… - в горле внезапно запершило, и я прокашлялся, -… интересно. Я никогда с подобным не сталкивался, – продолжая сидеть на корточках сбоку от него, я поднял на Натана взгляд, держа в одной руке шприц с его кровью, а второй поправил очки. - И давно это у тебя? В смысле, с кожей.

- Почти пять лет, – безразлично признается он, кидая полотенце в мусорное ведро, что стояло в углу «комнаты». Я присвистнул – и попал же! – Это началось примерно через две недели после того, как я был укушен одной из этих тварей.

- Как это вообще произошло?

      Рассел нахмурился, а Авелин, приобняв себя за плечи, отвернулась, делая вид, что ей безумно интересны корешки книг, что стояли на полках стеллажей, которые служили стенами для помещения, в котором мы трое находились. Я не знал, что между этими двумя произошло, но, как мне казалось, если оставить их наедине, то один попросту убьет другого, даже не пожалев об этом.

      Они оба молчат. Разумеется, и он, и она прекрасно знают, что случилось, иначе они так старательно не делали бы вид, что их вообще здесь нет. Я подхожу к столу и выливаю черную кровь парня из шприца в одну из пробирок, которую, от греха подальше, закрываю небольшой пробкой. Размяв пальцы, уже собирался отправиться на поиски жертвы, которая была бы заменой подвыпившей Авелин, да вот только Натан все же заговорил:

- У меня была старшая сестра. Ее звали Кетрин. – Голос парня на секунду дрогнул. Я посмотрел на Авелин – она сжала рукава своего свитера до такой степени, что костяшки ее и без того белых пальцев побелели еще больше. - На одной из вылазок на нас напали эти проклятые твари. Они схватили Кетти, позже сделали ее своей самкой. Меня же они истерзали, вырвали мне кусок из предплечья, и… Проще говоря, не самая приятная картина. Те, кто был с нами на вылазке, принесли меня сюда. Две недели я молил лишь о том, чтобы они убили меня, боль была ужасная, а потом все неожиданно прекратилось, и я стал таким, каким ты меня сейчас видишь.