Кроме собственно контроля над территориями, общественный консенсус наблюдался и в вопросе поселенческой деятельности. Соответствующий опрос был проведен в августе 1974 года. 62 % респондентов поддержали создание Израилем поселений в Самарии, 65 % – в Иудее, 69 % – на приближенном к Израилю севере Синайского полуострова, 75 % – в Иорданской долине и 83 % – на Голанских высотах[125]. Развитие еврейской поселенческой деятельности на занятых в ходе Шестидневной войны территориях даже если и велось в то время относительно скромными темпами, опиралось на широкую общественную поддержку среди населения страны.

После Войны Судного дня (октябрь 1973 года) социологические опросы зафиксировали значительное изменение общественного мнения[126]. Наиболее ярко это проявилось в позиции населения относительно Синайского полуострова: если в марте 1969 года сохранение контроля над ним поддерживало 52 % населения, то в ноябре 1973 года – только 20 %.

Опрос, данные которого приводятся ниже, зафиксировал важную тенденцию формирования дифференцированного отношения к разным территориям, занятым Израилем в ходе Шестидневной войны, и их будущему политическому статусу. Задолго до визита А. Садата в Иерусалим и подписания в Кемп-Дэвиде мирного договора между Израилем и Египтом, в рамках которого Синайский полуостров был в три этапа возвращен Египту, подавляющее большинство израильтян (80 %) были готовы к подобному развитию событий. Вместе с тем израильтяне рассчитывали на будущую корректировку пограничной линии: 86 % респондентов надеялись, что район Шарм аш-Шейха останется под израильским контролем, что отразилось и в знаменитой фразе Моше Даяна, сказанной им в 1969 году: «Предпочтительнее Шарм аш-Шейх без мирного соглашения, чем мирное соглашение без Шарм аш-Шейха».

Число респондентов, поддерживающих сохранение израильского контроля над той или иной территорией в ноябре 1973 года, в процентах

Спустя десять лет Моше Даян в качестве министра иностранных дел в правительстве М. Бегина сыграл важную роль в выработке соглашения, в рамках которого весь Синайский полуостров, включая район Шарм аш-Шейха, передавался под контроль Египта. В израильской делегации А. Садат предпочитал вести контакты с тогдашним министром обороны Э. Вейцманом, а не с М. Даяном[127], однако вклад министра иностранных дел в заключение первого арабо-израильского мирного договора невозможно игнорировать. Историки и политологи, описывающие процесс переговоров в Кемп-Дэвиде, раз за разом отмечают, какой огромный путь прошел Менахем Бегин, десять лет резко выступавший против уступок на Синае – и вернувший полуостров египтянам целиком. Путь, который прошел Моше Даян, был ненамного короче. Его биограф отмечает, что он даже в ходе переговоров надеялся сохранить за Израилем часть Синайского полуострова, включая контроль над Тиранским проливом, что гарантировало бы свободу израильского судоходства в Красном море[128]. (Не следует забывать, что закрытие египтянами Тиранского пролива для израильского судоходства стало важнейшим фактором, предопределившим начало Шестидневной войны.) Более того, уже после начала израильско-египетских переговоров М. Даян лоббировал создание новых поселений, причем не только на Западном берегу, но и на юге Синайского полуострова[129]. В итоге, однако, Израиль вывел свои силы со всей территории Синая, включая разрушение всех созданных там еврейских поселений.

Возвращаясь к данным опроса, проведенного вскоре после Войны Судного дня, отметим, что четыре пятых респондентов выступали за сохранение израильского контроля над Голанскими высотами, то есть против их возвращения Сирии. Создание на Голанских высотах еврейских поселений, в том числе ставшего впоследствии городом Кацрина (это решение было принято правительством Голды Меир в 1973 году, реализовано оно было во второй половине 1970-х годов), опиралось на широкую общественную поддержку.

С момента перехода территорий под израильский контроль в июне 1967 года новые власти стремились провести выборы местных органов управления. Существовавшие на Западном берегу местные советы и их руководители (мэры) были избраны еще при иорданском правлении, в 1963 году, когда состоялись последние довоенные выборы. В течение четырех лет израильское руководство опасалось проводить на Западном берегу новые выборы, предполагая, что они приведут к росту нестабильности и напряженности. Кроме того, израильские власти испытывали серьезные сомнения относительно лояльности мэров, которые могли быть избраны. Однако в начале 1970-х годов к идее проведения выборов вернулись снова.

Выборы 1972 года. Отправной точкой в организации на Западном берегу новых выборов стала электоральная кампания в кнесет седьмого созыва[130]. Арабскому населению восточных районов Иерусалима было дано право участвовать в них. По итогам парламентских выборов, в которых приняли участие около семи тысяч иерусалимских арабов, был снова поднят вопрос о возможности проведения муниципальных выборов на Западном берегу и в секторе Газы.

В начале 1970 года в Министерство обороны был представлен доклад, подготовленный военной администрацией, в котором рекомендовалось проведение выборов на Западном берегу и не рекомендовалось – в секторе Газы[131]. Небезосновательные опасения относительно возможных проблем в секторе Газы основывались на отсутствии традиции проведения выборов в этом районе. (За девятнадцать лет своего правления египетские власти ни разу не проводили в Газе каких-либо электоральных кампаний.) Выборы же на Западном берегу вполне могли быть проведены и в случае успеха служили бы показателем нормализации положения и успешной деятельности военной администрации. Новоизбранные местные советы и мэры получили бы необходимую легитимацию и могли бы более успешно сотрудничать с Израилем. Вместе с тем противодействие выборам со стороны иорданских властей могло сорвать их проведение, подобно тому как такое противодействие сорвало переговоры о предоставлении палестинских арабам муниципальной автономии (о чем подробно говорилось в предыдущей главе).

М. Даян поддержал идею выборов, которые, по его предложению, должны были быть проведены по иорданскому законодательству. «Наша цель – разъяснить людям, что нас не интересуют результаты выборов; наша главная задача – организация и проведение самих выборов, как того требует закон. В случае бойкота… правительство само назначит местные советы», – заявил М. Даян[132]. 11 июня 1970 года межминистерская комиссия по оборонным вопросам одобрила идею проведения выборов.

При явном оптимизме с израильской стороны позиция палестинцев была значительно более осторожной. Среди них существовали серьезные сомнения в целесообразности проведения выборов. Главным аргументом противников этого шага было противодействие со стороны Иордании, а следовательно – ухудшение отношений с ней. В ситуации, когда жители Западного берега не получили израильского гражданства, сохранив иорданское, мнение иорданских властей они игнорировать не могли никак. Кроме того, высказывались опасения, что выборы, усилив напряженность в обществе, не приведут к власти новых лидеров по причине консервативности местного населения. Вместе с тем у идеи выборов нашлось и немало сторонников, среди которых был влиятельный палестинский политик, бывший мэр Шхема Хамди Кнаан.