Не прошли и километра, новое изменение обстановки:

— Кошак сошел со следа, теперь дичь мы, — Борода стал заметно нервничать, проверять свой арбалет, — без винтовок мы ему на один зуб, — говорил он.

— Мой арбалет на близкой дистанции — очень мощное оружие, не хуже карабина, а может, и лучше. Болт очень тяжёлый, — постарался успокоить его Ярослав.

— Зато мой ничего не стоит, — огрызнулся компаньон, — кол в печёнку твоему дружбану Олегу, отобрал карабин. И далось ему наше оружие, только талдычит: никаких ружей. Орков, что ли, боится повредить?

— Технологии распространять не хочет, —  возмущенно ответил ему тот, — но это долгий разговор.

— А ты расскажи, возможно, другой возможности не представится — зверюга съест! —  нервно настаивал Борода, — по какой такой причине, поджилки у меня трясутся, и оружие огнестрельное нельзя иметь? И давай, Славка, двигаться, нечего рот, как рыба, разевать.

Они продолжали идти по следу. Найда изо всех сил тянула поводок, стремясь быстрее уйти от опасного запаха. Ярослав не хотел, но постарался растолковать причины таких запретов.

— Не знаю, почему у тебя поджилки трясутся, возможно, медвежью болезнь подхватил, говорят, она заразная, —  тихо и язвительно шутил он.

— Ты не смейся, ты на вопрос отвечай, —  полушепотом наседал охотник, речь в лесу далеко слышно.

— Сам подумай, поймают орки, или кто другой, покруче, нашего балбеса и спросят: это что такое? Тот ответит, куда он денется: оружие такое, пулями стреляет, при помощи пороха. Те ему в ответ: а мы тоже хотим, ты, братан, нам такое же сваргань. Начнут тогда орки из ружей, друг в друга палить, а затем и до нас доберутся, и получится тогда эффект бумеранга: нами пущенный, в нас и попадёт. Ну что, убедил?

— Нет, не убедил. Пошто индейцы на Земле не могли сами ружей делать? — не унимался Борода раздраженно, но не повышая голос.

— Нецивилизованные были, неграмотные. Вот орки тоже не смогут, потому что дикари, но здесь не одни орки живут, на юге, тебе Олег говорил, государства есть и люди вполне грамотные, письменность, металлургия, и прочее. Вот они и представляют главную опасность для нас. Нас мало, и много никогда не будет. В Америке за белыми государство стояло, миллионы вооруженных людей, подобная опасность отсутствовала напрочь. У нас другая ситуация — государства за нашими плечами нет, да и ты, я думаю, его себе на шею вешать не жаждеш?

— Не затем я сюда сбежал, чтоб чиновничьи брюха кормить, но ты до конца меня не убедил. Пока аборигены наделают себе ружей, пройдёт лет двести, а то и более, мы за это время укрепимся, пулемётов понатыкаем, не взять будет.

— Ну ты уморил, Борода, какие лет двести? Страны на юге давно созрели в техническом плане, десять, может, двадцать лет, — и здесь армии, вооруженные до зубов винтовками, ходить будут. Им только идеи не хватает, пороху они не знают. У нас на Земле все очень быстро просекли, что такое пушки. Первое датированное ружьё в Китае относится к 1287 г. и лежит в музее, а в 1292 г. в Испании уже применяли огнестрельные бомбарды в морских сражениях. В 1302 г. отмечено применение бомбард в Англии. Потому можно считать, что пушки появились по всей Евразии почти одновременно, и кто поручится, что здесь будет иначе. Я считаю, на Троне это произойдёт гораздо быстрее. Не знаю, убедил я тебя или нет, но прими этот запрет, аки дитя. Он не блажь свихнувшегося сталкера, а способ уберечь всех нас от беды в будущем, хотя и вынуждает страдать медвежьей болезнью в настоящем.

Дальше они шли молча. Убедил Ярослав в своей правоте Бориса, или нет, неизвестно, но только тот перестал задавать вопросы, целиком погрузившись в изучение следов. Найда весело бежала вперёд, ныряя под ели, и обходя завалы. Поход продолжался до самой ночи, и все они втроем, были уверены, что зверь идёт за ними неотступно. Смеркалось. Прятаться от кошки было бессмысленно, останавливаться опасно. Включили фонари, решили идти по следу и ночью.

Неожиданно Орочий лес закончился, так же, как и начался. Перед ними возвышались холмы, покрытые редколесьем и лиственными породами деревьев, светили три луны, а след дикарей уходил в распадок меж возвышенностей. Недолго думая, последовали туда. Из тайги послышалось злобное рычание, как будто зверь сожалел об упущенной добыче. В распадке, и дальше по следу, стелилась луговая трава, поэтому приходилось целиком полагаться на чутьё собаки, слава богу, нос её не подводил. Так шли почти полночи, пока не повалились в изнеможении на землю. Решили передохнуть и поспать по очереди.

В путь двинулись ранним утром, пока окончательно не выветрился след. Найда долго не могла его взять — запах ослабел, — но потом почуяла, снова повела на запад. Местность постепенно повышалась, пологие холмы с редкими деревьями, переходили в скалистые утёсы с совершенно голыми вершинами и подножиями, покрытыми зарослями дубов, грабов и многочисленных ягодных кустов. По ходу дела рвали похожие на голубику крупные чёрные плоды: обалденно хотелось есть, но продуктов мизерное количество, и подножный корм шёл в дело.

В первой половине дня след вывел к крупному озеру меж двух холмов. И если идти далее вдоль берега к вытекающей из него речке, её исток оказался перегорожен огромной бобровой плотиной, ещё более увеличивающей размер водоёма. Единственный путь, как по мосту, пролегал по плотине. И след вёл туда. Вроде можно переправиться, но не тут‑то было: пара орков ловила с неё острогами рыбу. Путь оказался перекрыт. Пришлось потратить час, спускаясь вниз по течению, и переходя преграду вброд. На другом берегу Найда не смогла снова взять след, только виляла хвостом и виновато развесила уши. Пришлось идти наугад.

Только поднялись от озера на холм, в небольшую долину, как налетели на группу орков, детей и женщин, собирающих здесь коренья — место оказалось нечто‑то вроде огорода. Орчихи копались палками в земле, добывая съедобные, а дети таскали за ними крупные корзины. Пришлось немедленно ретироваться, пока их не обнаружили. Сделав ещё один крюк, вышли к настоящей тропе, проложенной в глубине распадка. Двигаясь в стороне от неё, заняли позицию на вершине холма, откуда открывался чудесный вид, — две скалистые, поросшие кустарником гряды, меж ними проход, место, где скрывалась тропа. Перед проходом пара орков с копьями, щитами и дубинами несут караул, из кустов тянет дымок — их товарищи пекут мясо.

— Похоже, дикарей становится слишком много, — кряхтит Борода, лёжа на брюхе и рассматривая в бинокль охранение.

— Ты прав, Борис, — соглашается с ним Ярослав, — за этими холмами деревня или лагерь, туда и вели парня. Мы с тобой достигли цели. Теперь нам нельзя дальше идти вдвоём, тем более тащить собаку, она нас выдаст.

— Что ты предлагаешь? —  нервно спросил тот.

— Ты с Найдой и вещами останешься здесь, хотя бы вон в тех кустах, — он головой указал на подножие холма, — а я дальше один, налегке, разведаю обстановку. Постараюсь найти нашего парня, и далее по обстоятельствам.

— Долго проходишь? - озаботился Борода.

— Трудно сказать, скорее всего, вернусь ночью, потому ты должен первым меня обнаружить, я выйду к тому месту, что указал.

Он сдал Бороде все свои вещи вместе с рюкзаком, оставил бинокль, ночной прицел и японский клинок вакидзаки. Передохнув минут пятнадцать, перекусил галетами из сухпайка, но не взял собой никакой еды, дабы не иметь лишних запахов. Налегке, где ползком, где перебежками направился к каменистому холму в надежде по нему взобраться наверх. Надежда оказалась тщетной — холм слишком крутой, а известняк в нём подвержен осыпи. Пришлось снова делать приличный крюк в поисках прохода наверх. Только в полдень, потратив уйму времени, удалось взобраться на возвышенность, при этом он обнаружил интересную систему сигнализации, изобретённую дикарями и реализованную ими на практике.

Небольшая тропинка, ведущая наверх, была выбрана им для подъёма. На кустах вдоль неё, на ветвях, были закреплены острые рыбьи кости, наподобие крючков. От них протянуты нити бечёвок к кучкам камней на краю обрыва. Зацепление за эти крючки приводило к обвалу каменных сигнализаций. Орк, знающий об устройстве, спокойно пройдёт мимо, посторонний, да ночью, точно зацепится. Пришлось обезвреживать все найденные приспособления, потому как ночью при возращении они могли сработать.