На вершине холма его встречало новое препятствие в виде орка, скучающего на самом верху и контролирующего все подходы. Пришлось в течение полудня ползком, передвигаться от куста к кусту, минуя бдительного стража. В результате этих нечеловеческих усилий Ярослав занял удобную позицию, с которой открывалась замечательная панорама на всю орочью деревню. Это стойбище, или посёлок раскинулся в пространстве небольшой долины, ограниченной по сторонам двумя холмами с лысыми вершинами. На берегу маленькой горной речки, забившись в кусты, Ярослав изучал жизнь населенного пункта. Что бросилось в глаза — это разумная система охраны. На противоположной вершине торчал еще один часовой. Внизу двое охраняли распадки меж холмами. Все посты размещены в прямой видимости, все подходы просматриваются, снять часового невозможно, все друг друга видят. Деревня также вся как на ладони — днём попасть невозможно совсем.

Тогда начал высматривать, в какой из хижин могут держать нашего парня. Надо отметить, что постройки в деревне имели несколько типов. Во–первых, самые многочисленные — небольшие, похожие на шалаши, с плотной, покрытой сухой травой кровлей и островерхой крышей. Они были разбросаны совершенно хаотично на территории населённого пункта. Рядом с ними в большинстве случаев находились орки, из чего мог следовать вывод, что это военный лагерь, или шалаши для дикарей–мужчин.

Вторым типом постройки являлись более крупные сооружения, установленные на сваи метровой высоты. Они уже имели стены, плетенные из сена, и высокие островерхие крыши, так же плотно крытые сплетенной травой. Эти дома имели капитальный вид, и население вокруг них составляли орчихи и их дети, занимающиеся домашними делами. Все женские дома имели спереди высокие островерхие навесы, защищающие от дождя вход, и крыльцо перед ним.

Третьим типом постройки были самые крупные здания, которых всего имелось два. Одно в центре перед импровизированной площадью, и второе несколько на отшибе. Эти отличались от женских большим размером, и лучшим качеством постройки. Их стены аккуратно промазаны, глиной и побелёны. Даже со стороны видно, что внутри они разделены на отдельные помещения, а в боковых стенах прорезаны небольшие окна. Назначение сооружений не ясно, возможно, это общественные склады.

Население деревни, на первой взгляд, не отличалось многочисленностью, но многие из орков могли в это время отсутствовать, занимаясь охотой или собирательством. Некоторые орчихи в тот момент занимались переработкой плодов охоты. Ярослав ясно видел, как одна семья, пожилая мать и её взрослые дочери, выделывали шкуру какого‑то крупного животного. Они натянули её на деревянную раму, чтобы с помощью щёток и скребков очистить от остатков дубильных веществ. Другие семьи занимались сушкой корнеплодов, рассыпав их прямо на земле. Время от времени приходили Орки с корзинами и рассыпали их содержимое для просушки. На жердях были развешаны сушащиеся травы и многочисленные гроздья ягод, издалека похожих на виноград.

Из других особенностей деревни Ярослав заметил клетки с поросятами, но не похоже, чтобы дикари занимались скотоводством, скорее всего они просто держали животных до момента употребления в пищу. Многие готовили еду, и аромат печёного мяса и трав больно раздражал желудок.

Многочисленные собаки грелись на солнце, или в безделии небольшими группами слонялись по деревне. Наличие этих дворняг делало попытку прийти на выручку пленному трудно выполнимой. Вся обстановка указывала на необходимость ждать ночи. Место нахождения нашего человека совершенно не представлялось возможным выяснить, никаких следов или намёков на присутствие не имелось, а без точного знания в каком шалаше его держат, делало проникновение в деревню бессмысленным. Неожиданно случай помог разрешить сей вопрос.

Двое вернувшихся из леса охотников принесли убитую свинью и сдали её с рук на руки орчихам. Те немедленно начали её разделывать. Охотники, немного помявшись и получив порцию жаркого, потопали в сторону шалашей. По дороге оказались остановлены пожилым орком, после чего побросали свои луки в шалаш, вытащили из него копья, и направились к большому дому на отшибе. Вход в это сооружение не был виден с наблюдательного пункта Ярослава, но в результате от здания вернулась другая пара дикарей, с явным желанием разжиться едой у готовивших свинину орчих. Все эти перемещения походили на смену караула, а что караулить в этой деревне, кроме пленного? Вывод ясен: он — в большом доме на отшибе.

Вечерело. Необходимо поторапливаться, до дома придется сделать большой крюк. Отход с насиженного места наблюдения приходилось выполнять столь же осторожно, как и его занятие, Ярослав делал перебежки от куста к кусту или переползал промежутки только в моменты, когда постовой смотрел в другую сторону.

Прибыв в исходный пункт для решительного броска к зданию, обнаружил, что подходы к нему совсем голые, а второй постовой не спускает глаз с окрестностей. И, кроме того, его сопровождает шелудивая псина, без конца вычёсывающая своих блох. Ярослав сразу отметил, что комаров здесь, на Троне нет, а вот, похоже, блохи есть! Оставалось только терпеливо ждать, подобравшись максимально ближе к орочьему дому, учтя направление ветра — он дул с юга и относил все запахи в сторону, противоположную деревне. Выбрав даже окно, в которое залезет, а оно было вполне достаточно для проникновения человека такой комплекции, как Ярослав: нерослого, но о–очень широкоплечего. Стал ожидать момента для короткой перебежки к заветному лазу. Однако момент все не наступал: орк охранник проявлял поразительную бдительность и неустанность. Он сновал по отведённому охраняемому участку, нигде не задерживаясь и никогда близко не подходя к кустам, в которых сидел Ярослав. Снять такого часового без шума трудно и опасно, приходилось ждать его ошибки. Пришла глухая ночь, только свет лун озарял небосклон, но даже его хватало, чтобы различить на голом месте человека. Всю ночь просидел человек на позиции, но дикарь не давал возможности реализовать задуманное.

Только наутро, когда заря своими первыми лучами коснулась крон леса, когда привязчивая дворняга, наконец, перестала чесаться, и её сморил сон, орк–охранник, похоже, решил отлить. Видимо, инстинкты у собак, людей и орков несколько схожи, и ему для столь трепетного дела понадобился куст или дерево. Чему он по простоте душевной и последовал, выбрав ближайшее. Ярослав не замедлил воспользоваться подходящим моментом. Когда орк отвернулся, он быстрым, летящим над землёй броском преодолел расстояние, отделяющее его от дома, и нырнул внутрь.

Там царила кромешная тьма. Похоже, помещение действительно представляло собой склад: множество вещей заполняло его объём. Передвигаясь наощупь и рискуя уронить что‑нибудь, он обследовал убежище. Оно оказалось небольшим, заполненным в основном мягкими вещами: шкурами животных и тканями. Вход в комнату и её окно закрыты плотными ткаными занавесками. Вначале Ярослав узнал, чем занят постовой: тот занял прежнюю позицию, отрезав путь назад. За занавеской обширное помещение с такими же, прикрытыми материей, дверями в пять других, меньших, расположенных по периметру. В центре зала находилось возвышение с плоским камнем посередине. В просвете центрального входа различил силуэты двух дополнительных орков–охранников. Здесь, привязанный к столбу, поддерживающему крышу, наблюдался и наш пленник. В данный момент он спал, сидя на деревянном полу.

Начинало светать, проснулись собаки, голоса петухов слышались сквозь плотные занавески. К охраннику, на улице, присоединился второй, о немедленном возвращении не могло быть и речи. Необходимо прятаться здесь и снова ждать. Солнца уже высоко взошли, и их свет проникал сквозь задёрнутые шторы. Чердака в этом доме не было, потолков тоже. Укрыться была возможность только внутри помещений. С большим риском, осмотрев пару соседних, он обнаружил: в одном, корзины с продуктами, а в другом кровать с кожаным переплётом. Прятаться негде. Пришлось организовать лаз под кипами шкур и тканей, жарковато между ними, но спокойнее.