Забравшись в тайник, и замаскировав его, стал ждать лучших времён, но жара и усталость сморила и он заснул. Проснулся только к полудню от звука шагов и голосов орков. Они чего‑то требовали от привязанного человека, но тот ничего не понимал, и ответить не мог. Затем посещения стали регулярными, Орки носили продукты в соседнюю комнату, кормили пленного, чем‑то занимались за стенами в непосредственной близости от дома. Даже в склад, где спрятался Ярослав, наведывались один раз, приносили свежевыделанные шкуры. Весь день он просидел, как на иголках, боясь каждого шороха.

Но самое интересное произошло ближе к вечеру. К этому времени, наш спасатель уже освоился с местом пребывания, и сидел у штор, поглядывая внутрь зала, и следя за происходящим. Он, выспавшийся и отдохнувший, старался контролировать из окна и охрану периметра, где постовой орк нёс свою службу.

Неожиданно в зал вошёл человек в чёрном, расшитом яркими рисунками, балахоне. То есть не совсем человек, глаза его были совершенно красные, лицо, только с виду напоминало человеческое, кожа лица и рук имела не естественный красноватый оттенок. Строение клювоподобного носа и широких заострённых скул, не оставляло надежду на человеческую сущность. Скорее такое существо можно назвать демоном. Он подошёл к пленному и жестом приказал подняться. Заговорил скрежещущим голосом, пытаясь разговорить, но человек, отвечал односложно, что ничего не понимает, и просит отпустить. Тогда демон стал повторять попытки допроса явно на других языках, не похожих друг на друга, результат оставался прежним. Разочарованный он шагнул в сторону комнаты Ярослава. Тот долго не думая, шмыгнул в свою нору, и постарался прикинуться оленьей шкурой. Краснолицый зашёл в комнату и порылся в стопе, ярко вышитых тканей, у окна. Найдя, что искал, вышел в зал. Ярослав осторожно последовал за ним. В узкую щель занавески он увидел, что делает странный человек. Тот достал из принесённого мешочка жезл, и поднял его над головой стоящего землянина, вновь начал нечто говорить. Жезл озарился свечением, как будто в его вершине загорелась небольшая лампа.

Ярослав почувствовал сильную слабость, головокружение, тошноту и страх, что происходило за занавеской, он уже не понимал, сил оставалось только занять место под шкурами. Затем он потерял сознание, или что вероятнее всего уснул, но проснулся быстро, сразу после окончания действия необычного устройства. Он осознал, что эта штука представляет собой излучатель некого волнового колебания, подавляющего волю к сопротивлению. Сколько времени пролежал под шкурами не помнил, но окончательно очухался, когда уже день клонился к вечеру. В доме никого не было, человек сидел на своём месте и дремал. Охранник уже один и без собаки бодро расхаживал неподалёку. Пора сматываться. Порывшись в стопе ярких тканей, у окна, он обнаружил, увесистый, пурпурный мешочек с жезлом. Демон вернул его на место. Развязал и достал.

То, что он увидел вблизи, поражало воображение. Волна горячего жара прошла по телу, когда он взял тёплую рукоять предмета. Чувство похоже на укол в вену гидрохлорида–кальция. Жар пронизал всё тело от пальцев ног до корней волос, но это был жар не вызывающий боли или отвращения, а наоборот дающий приятное чувство внутреннего тепла тела. Как будто тепло начинает излучать весь твой организм. Как будто его излучатель ты сам, как батарея центрального отопления, или паровой котёл. И как котёл, тебя начинают переполнять сила и энергия готовые вырваться наружу или взорваться.

Сам жезл являлся произведением необыкновенной красоты и искусства. Его венчал огромный белый алмаз, хорошо обработанный, и заключённый в золотую четырёх частную шпинель (держатель). Этому камню, его чистоте и размерам могла позавидовать любая корона Земли. Рукоять жезла, выполненная из белой кости длиной примерно сорок сантиметров. Всю её поверхность покрывал вьющийся орнамент виноградной лозы, выполненный из золота. Листья винограда искусно изготовлены из ярких изумрудов, а гроздья ягод, из круглых бордовых рубинов, даже ветви имитировали вставки из тёмно–зелёной яшмы. В результате могло показаться, что белую кость обвивает настоящее миниатюрное виноградное растение (лоза). При всей своей роскоши предмет выглядел удивительно изящно и строго.

Насладившись видом, Ярослав торопливо спрятал вещицу в чехол, а затем за пазуху. Начал обшаривать склад, под покрывалом он обнаружил множество вещей, несвойственных простым оркам.

Он нашёл метровый в диаметре, бронзовый, целиком позолоченный щит, богато украшенный орнаментом. На нём изображались сценки различной тематики из жизни людей: посев зерна, уборка урожая, схватки воинов. Нашёл похожий на щит шлем с массивной личиной, крупный боевой лук с колчаном стрел и отличный стальной меч в золочёных ножнах. Всё это были трофеи, в прошлом снятые с убитых людей. Перевернув все тряпки, в самом низу обнаружил самое ценное и полезное для Ярослава: мешочек с золотом. Часть его составляли женские украшения: подвески, кольца, пряжки, а часть — слитки благородного металла с оттисками знаков на них. Похоже, это были местные деньги. Из всех вещей больше всего понравился меч: сантиметров восемьдесят длины, одноручный, прямой полукруглый дол, прекрасно заточенное лезвие. Вся его поверхность являла собой выложенный серебром орнамент, а золотая рукоять сверкала кроваво–красными рубинами.

Вначале он хотел взял с собой только деньги и жезл, но, увидев меч, решил, что тот может ему пригодиться в бегстве из деревни. Без щита мало толку от меча, решил взять и щит — вдруг пригодится, — если будут стрелять в него из луков, можно надеть на спину. Ну а где щит, там и лук с колчаном, тоже полезные вещи. Экипировавшись таким образом, закрепив щит в чехле, колчан и меч — на спине, подумал, что оставил оркам один шлем, а это нехорошо, те могут обидеться. Чего доброго, начнут гоняться, ловить — шлем ему в подарок отдать. Зачем такую суету несчастным орчатам создавать, решил заодним и шлем прихватить.

За столь меркантильными делами его застала ночь. Орк за окном не оставлял своего поста ни на минуту, перед центральным входом дежурили ещё двое. Пополз в зал — пора освобождать парня. Зажал ему рот рукой, тот задергался, открыл глаза, а увидев человека, успокоился. Разрезали путы, перебрались в складское помещение. Ярослав дал понять ему, чтоб помалкивал и делал то, что скажут. На словах шепотом пояснил:

— Как только прикончу часового, — он показал его землянину в окне, — сразу лезь и беги за мной, не отставая. Бежать долго сможешь?

— Не знаю, —  неуверенно ответил тот, — ноги затекли, а так ничего, убежать смогу.

— Ты, главное, не отставай и не шуми. Понял?

Тот мотнул головой в знак согласия.

— Тогда приготовились, — скомандовал Ярослав, но ждать удобного момента пришлось довольно долго.

Стало совсем темно, Первая луна освещала тусклым светом предметы. Наконец часовой подошёл достаточно близко к дому. И свернул в обратном направлении. Ни кого в поле видимости не наблюдалось. Ярослав вынул вакидзаки, и мягко спустился из окна на землю.

Быстрым легким шагом устремился к орку. Тот, услышав шорох за спиной, обернулся. Ярослав изо всех сил и со всего маху полоснул его по шее мечом. Похоже, удар был рассчитан не совсем удачно — он рассёк дикарю не только горло, но и всю шею и часть позвоночника. Кровь хлынула из артерий, как из водопровода. Из лёгких вырвался шипящий воздух, предназначенный для крика, но кричать было уже нечем, и он ушёл в пустую атмосферу. Быстрее, подхватил убитого и потащил в кусты. Напарник уже находился рядом и пытался помочь. Затащив труп подальше в кусты, бросили в ложбину, прикрыв заранее приготовленной дерниной. Не задерживаясь более ни секунды, рванули по известному маршруту к тропке, ведущей с холма. Бежали не быстро, чтобы не запыхаться, и не особо прячась — маловероятно встретить ночью в зарослях случайного орка.

Расстояние, которое Ярослав ползком преодолевал четверть дня, ночью прошли за полчаса. Сделав при этом приличный крюк по зарослям, огибая, пустую от растительности вершину холма. Тропинка не принесла сюрпризов, снятая днём сигнализация, оказалась не восстановлена. Засады на ней, которой так опасался Ярослав, не имелось. А это означает, что орки не сделали обхода периметра охраняемого объекта, и допустили грубую ошибку караульной службы. Не воспользоваться такими ляпами просто грех, чем Ярослав и не согрешил.