— Когда ты высадишь меня у молла, я хочу, чтобы ты пошла прямо к тете Нэнси и дяде Дэвиду и рассказала, что происходит. Я расскажу всем, кому только смогу, в Ноктюрне.

Возможно, Джек поверит мне, он друг. Билли … не знаю, но я попробую. Но даже если не все поверят мне, я должна быть в состоянии заставить достаточное количество жителей потребовать посмотреть ванную самим. Как только они это сделают, с Рафаэлем будет покончено.

Будь прокляты те маленькие иголочки боли, которые вызвали эти слова. Что со мной такое, если я все еще расстраиваюсь из — за вполне заслуженной судьбы убийцы?

— С тобой все будет в порядке? — тихо спросила Лена. — Я знаю, ты всегда что — то чувствовала к Рафаэлю…

— Все хорошо, — оживленно сказала я, повторяя ее слова. Я не хотела говорить об этом, уж не говоря о том, чтобы думать. — Здесь есть какие — нибудь влажные полотенца? — продолжила я, меняя тему.

Она указала на бардачок. Я открыла его, испытывая облегчение, увидев упаковку бумажных салфеток и крошечную бутылочку дезинфицирующего средства для рук. Мне стоило бы вылить на себя все ее содержимое, да и то этого не было бы достаточно. Вместо этого я вытащила несколько салфеток и опустила автомобильное зеркальце, решив оттереть отвратительную грязь по крайней мере с лица и рук.

Но один лишь взгляд на мое отражение заставил меня заорать. Лену не занесло на этот раз, хотя она и орала "Что, черт возьми!” на пределе своих легких.

У меня не было слов. Я зажмурилась, пылко молясь любому богу, который мог меня услышать, чтобы я просто не видела этого. Затем очень медленно я открыла глаза.

Пять светящихся точечек вокруг моих зрачков остались на месте, насмехаясь надо мной. Я видела их прежде в глазах другого Частичного, в глазах моего отца, когда моя настоящая мать была жива. Они не были временными вспышками света, возникающими в острые моменты. Они были знаком принадлежности у моего рода, более тесной, чем обручальное кольцо, и избавиться от него было намного тяжелее.

Несмотря на мои прежние подозрения и то, что я узнала позже, в какой — то момент, когда я была в объятиях Рафаэля, демон во мне решил, что я принадлежу ему — и отметил мои глаза, чтобы все остальные тоже это знали.

Множество уличных огней, включаемых в одно и то же время каждый вечер, уже светили, когда Лена подъехала к торговому комплексу Bed Bath and Beyond. Как будто мы нуждались в напоминании о том, что времени у нас почти не осталось.

Она вдавила педаль газа, как только повернула автомобиль к задней части комплекса, и рванула к мусорному контейнеру. Мои пальцы в течение последних десяти минут нетерпеливо барабанили по приборной панели, теперь же я сильнее затягивала на плечах ремни своего нового рюкзака. Это стоило мне пары дополнительных часов, чтобы заполнить его необходимым, но не могло быть и речи о том, чтобы я вернулась в Ноктюрну неподготовленной.

Как только Лена резко остановилась у мусорки, визжа тормозами, я в последний раз натянуто улыбнулась ей.

— Отправляйся прямо к тете Нэнси и дяде Дэвиду, — напомнила я ей.

— Ладно. — Она крепко обняла меня одной рукой. — Возвращайся, Мара, — тихо и вспыльчиво пробормотала она.

Я кивнула, выпрыгивая из автомобиля.

— Я намерена вернуться.

Затем я побежала к контейнеру, увидев, что слабое мерцание вокруг него становится все более тусклым. Адреналин заставил мои ноги двигаться быстрее, пока я покрывала скудное расстояние.

Я сделаю это, я сделаю это! Твердила я, как будто сила воли могла заставить врата оставаться открытыми еще в течение нескольких секунд. Затем я прыгнула в мерцание, окружающее металлический контейнер, прямо в тот момент, когда оно исчезло, вполне вероятно отправляя себя в ужасное столкновение с баком вместо перемещения в Ноктюрну.

Но в следующий момент мое тело вместо твердого металла ударилось о мягкую землю. По привычке я покатилась, чтобы ослабить удар, долю секунды чувствуя подавляющее облегчение, что я не приехала слишком поздно. Потом вернулись мои инстинкты самосохранения, и я вскочила с земли, зажав в руках оба оружия.

Передо мной не было никого, кто пытался бы меня атаковать, уже хорошо. Это не означало, что я избавилась от неприятностей надолго. Я услышала цокот множества копыт, и они не были так уж далеко от моего местоположения.

Я полезла в кусты — самое близкое укрытие, которое я смогла найти — присела там, стремительно снимая рюкзак с плеч, и начала копошиться в нем. Два глока[1] отправились в мой пояс с оружием, еще два в самодельные ремни, которые я прицепила на уровне бедра на своих черных джинсах, а несколько дополнительных обойм я сунула в карманы. В дополнение к этому — и из почтения к Рафаэлю — я сунула несколько ножей в самодельные ножны на жилете, который я носила поверх черной рубашки. Плохо, что я не была в состоянии рискнуть и принести гранаты, но я слышала истории о том, что врата активизируют контакты, что для транспортера никогда хорошо не заканчивалось.

Может у меня и не было времени отмыть с себя вонь, но собрать так много оружия, сколько только можно унести, мне удалось. Это было важнее, чем хороший запах.

Освободив рюкзак, я вырыла руками маленькую ямку и засыпала его грязью. Рюкзак мне больше не нужен — он будет мешать во время борьбы — но я не хотела оставлять очевидное свидетельство своего присутствия.

Затем я подождала в течение нескольких сердцебиений и высунулась из кустов, окидывая пристальным взглядом окружающее пространство в поисках первого признака нападения.

Цокот копыт казался ближе, но я все еще никого не видела. Конечно же, это означало, что меня они тоже видеть не могли. Одна полезная вещь в бесконечной темноте Ноктюрны и нехватке электричества и батареек заключалась в том, что скрываться в ней было намного более эффективно. Свет факела едва ли дошел бы сюда.

Хотя, если здесь был Рафаэль, он мог бы увидеть меня и в темноте. Я все еще не была уверена, означало ли его превосходное зрение, что он сам Чистокровка, или же он просто предлагал те врата в своей ванной Чистокровкам только ради личной выгоды.

В действительности это не имело значения; так или иначе он был убийцей, и скоро я целиком признаю это, а те проклятые огоньки в моих глазах исчезнут. А до этих пор я буду рассматривать их как напоминание о том, что произошло, когда я проигнорировала свои подозрения о человеке.

— Проверь еще раз южную сторону, — услышала я, как позвал знакомый голос, а затем стук копыт направился ко мне.

Сердце подпрыгнуло. Джек. Могла ли я заставить его выслушать меня прежде, чем он поднимет тревогу остальным охранникам? Мы были друзьями, но он работал на Рафаэля намного дольше, чем знал меня.

Я побежала в более густую часть леса, взвешивая решение. По количеству цокающих копыт я предположила, что Рафаэль проснулся. Очевидно, он послал больше охранников наблюдать за границей, но не так много, чтобы привлечь неуместное внимание. Что еще раз говорит о его хитроумности.

Единственной вещью, которую я имела в свою пользу, был тот факт, что врата выкидывали на этой стороне людей где угодно на протяжении десяти миль. В противном случае, меня уже, скорее всего, швырнули бы прямо в стальную клетку, а Рафаэль потряхивал бы ключами за пределами моей досягаемости.

Рафаэль. Я продолжала проклинать его, мчась между деревьями. Как, должно быть, позабавится он, увидев эти пять горящих точечек в моих глазах. Скорее всего, он подумает, что я самая наивная Частичная в мире. Ну, зато я показала ему, когда он грохнулся как камень от того транквилизатора, хотя достаточно странно, что воспоминание о выражении его лица не приносило мне удовлетворение, которое должно было. Только пустоту и эхо боли.

Ты справишься с этим, холодно напомнила я себе. Как и жила достаточно долго до этого.

На расстоянии приблизительно в пятьдесят ярдов я услышала, как лошадь Джека начала пробираться сквозь кусты. Он был близко к тому месту, где я спряталась после того, как вошла в Ноктюрну. У Джека было невероятное мастерство всегда быть первым в поиске людей, пересекших границу. Возможно, теперь я могла бы использовать это в свою пользу.