— Зои, — кашляет Кайл, стоя на четвереньках.

— Зои, ты уже можешь остановиться, — мягко говорит Логан.

Я оглядываюсь через плечо и вижу одним глазом Жнеца. Я жду, что он придет за мной, или мистером Мэйсоном, или Логаном, но он просто испаряется.

— Хм. Похоже, все-таки мое время умирать еще не пришло, — шепчу я и падаю с мистера Мэйсона на спину. Я успеваю моргнуть, глядя на белоснежную луну, прежде чем все погружается во тьму.

Оказывается, смерть очень похожа на сон. Нет ни боли, ни страха, а только тихое, долгожданное спокойствие.

Во всяком случае, так я ее запомнила.

Жизнь же приносит охрененную боль. Я чешу руку в том месте, где вставлена капельница. Под пластырем жутко зудит, но это меньшая из моих проблем. Зрение возвращается в правый глаз через несколько дней. Или, может, недель. Кто, к черту, знает? Мне скормили столько болеутоляющих, что я не знаю, сколько на самом деле дней прошло. Иногда ко мне приходит Кайл. Он и сам сильно пострадал. Я должна быть осторожна и не смешить его, так как он с трудом дышит из-за сломанных ребер. Он читает мне или показывает забавные интернет-видео в своем мобильном.

Логан не оставляет меня ни на минуту. Он всегда тут, в углу палаты, наблюдает за мной. Я чувствую себя виноватой. Я действительно думала, что все вспомнив, он сможет уйти. Может быть, дело было совсем не в этом. Я стараюсь избегать этой темы. Даже когда он ночью ложится рядом со мной на постель.

Полицейские приходят и уходят. Мистер Мэйсон все еще в коме — так мне говорят. Часть меня надеется, что он умрет, другая часть — что он выживет и ответит за все, что сделал. Я в любом случае не буду переживать. Мама постоянно заглядывает ко мне — работа в больнице дает определенные преимущества. Она навещает меня в каждый свой перерыв. Она не расспрашивает меня о случившемся, но присутствует при моем разговоре с копами. Я им рассказываю все, конечно же, умолчав о Логане. Мне хочется выйти из больницы, а не загреметь в нее на всю жизнь. Близняшки приходят ко мне с цветами, Беккер с Кэссиди приносят журналы. Даже Мэдисон с Беккой заходят, хотя, как я подозреваю, только для того, чтобы вызнать побольше, а потом посплетничать.

Сегодня Карлос тайком приносит мне бурито, который после больничной бурды кажется мне манной небесной. Кайл сидит на стуле около меня, зачитывая вслух очередное пожелание скорейшего выздоровления. Кто бы знал, что я стану такой популярной?

— Я должна спросить тебя: как ты узнал, что мне нужна помощь? — тихо спрашиваю я, когда Карлос уходит купить мне содовой.

Кайл хмурится.

— Я был дома, печатал на компьютере, когда вдруг ни с того ни с сего на экране начали выскакивать слова. — Он отводит взгляд. — Это был Логан, Зои. Он снова и снова повторял: «Зои», «радиовышка», «сейчас». Затем: «помоги ей», «помоги ей», «помоги ей». Я бросил все и поехал к вышке. — Он смотрит на меня. — Думаешь, я сумасшедший?

Логан улыбается из своего угла.

— Лучше бы ты просветила беднягу, а то он ненароком сам себя засадит в психушку.

Я касаюсь щеки Кайла не забинтованной рукой.

— Нет, ты не сумасшедший. — Я глубоко вздыхаю, не обращая внимания на боль в груди. — Помнишь, ты как-то сказал мне, что у тебя такое ощущение, словно меня тебе послал Логан, потому что знал, что я тебе нужна?

Он кивает.

— Ты ошибался. Логан привел меня к тебе, потому что знал, что тынужен мне. В то время я не поняла, почему, но он пришел и сказал мне… сказал, что я должна впустить тебя в свое сердце. — По моей щеке скатывается слеза.

Кайл, улыбнувшись, целует кончики моих пальцев.

— Я сказал полицейским, что беспокоился за тебя, потому что мы должны были встретиться, а ты не отвечала на мои сообщения. Сказал им, что поехал к радиовышке, потому что знал, что ты иногда ездишь туда поразмышлять.

— Спасибо за это.

Он пожимает плечами.

— Спасибо за то, что спасла мне жизнь.

— После того, как ты спас мою.

Я зеваю, и он отодвигается.

— Ладно, тебе нужно отдохнуть. Доктор подумывает о том, чтобы выписать тебя завтра, так что смотри не чуди.

Я ухмыляюсь в ответ. Он выпускает мою руку, целует меня в лоб и уходит. Как только он исчезает за дверью, его место занимает Логан. Я смотрю на него, положив голову на бок. У него глаза сегодня изумрудного цвета. Я хочу навсегда запечатлеть его лицо в своей памяти. Хочу, закрыв веки, в любое время, когда бы мне того не захотелось, ясно видеть в сознании эти его потрясающие глаза.

— Он прав, хулиганка. Тебе нужно отдохнуть.

Я тихо смеюсь.

— Наотдыхаюсь после смерти.

Он хмурится.

— Что? — спрашиваю я.

— Я думал, ты умрешь. Ты чуть не умерла, Зои.

В моей голове проносится сотня вопросов, первый из которых: это, правда, было бы так ужасно для тебя? Но я не произношу его вслух, потому что прекрасно знаю ответ.

И я знаю правду. Правда в том, что, вися там, над обрывом у моста, я могла разжать пальцы. Было бы так легко и просто перестать бороться. Но я не смогла. Что-то внутри меня, что-то, о чьем существовании я даже не подозревала, хотело уцепиться за жизнь, сражаться за нее любой ценой. Инстинкт самосохранения помог мне забраться на мост, прилив адреналина помог справиться с мистером Мэйсоном. Похоже, я не могу больше этого отрицать — я хочу жить. И самое смешное, что Логан видел это, даже когда я не видела этого сама.

— Ну, я же обещала, — наконец говорю ему я.

Мой первый день возвращения в школу похож на возвращение из мертвых. Можно подумать, что меня не было не две недели, а целых три месяца. Все облепляют меня, по-разному пытаясь узнать подробности случившегося и поиграть со мной в няньку. Некоторое время я креплюсь, но на обеде не выдерживаю. Мэдисон нарезает мою пиццу на маленькие квадратики, чтобы я могла есть ее вилкой, так как моя правая рука еще на перевязи.

— У меня повреждена рука, но я не инвалид. Хватит с меня этого! — раздражаюсь я.

Мэдисон обиженно возвращает мне тарелку.

— Прости, Мэдисон. Просто вы мне вздохнуть спокойно не даете, окружая своим вниманием . Но я очень благодарна тебе за заботу обо мне, — поспешно добавляю я.

— Да, ты та еще штучка, — говорит Беккер, кидая в меня жареной картошкой фри.

Не могу не ухмыльнуться в ответ.

— Сегодня голосуют за Короля и Королеву бала. Ты уже проголосовала? Я могу сделать это за тебя, если ты с больной рукой не в состоянии сделать этого сама, — подкалывает меня Дарла.

— Я уже проголосовала за Беккера и Кэссиди, — указываю я на них вилкой.

Кэссиди прижимает ладонь к груди, словно я сделала что-то невероятно трогательное. Кайл, наклонившись ко мне, шепчет:

— Кайли всегда заставляла всех голосовать за нее несмотря ни на что.

Я вздыхаю. Кайли была сучкой, и к лику святых ее после смерти никто причислять не стремился. Мне жаль, каким образом она умерла, но на этом сочувствие к ней иссякает. Но я ничего не говорю, лишь тепло улыбаюсь.

— Кэссиди будет красивой Королевой бала, я знаю это. Я видела ее платье.

— Кстати, во сколько ты хочешь, чтобы за тобой заехал лимузин? — спрашивает Бекка, накалывая вилкой листок салата и отправляя себе его в рот.

— Лимузин? Я думала, что лимузины заказывают на выпускной бал.

Закатив глаза, она пытается утащить вилкой мой кусочек пиццы, но я, с ухмылкой, мешаю ей это сделать.

— Вообще-то, так и есть. Но в свете всего случившегося, я решила повеселиться на всю катушку. Жизнь коротка, верно?

Все за столом таращатся на нее так, словно она ляпнула что-то не то.

— Верно. — Я поднимаю кусочек пиццы ко рту.

В угловой кабинке Логан смотрит в окно на проходящих мимо людей.

Оставшиеся занятия пролетают незаметно и быстро, учитывая что сегодня пятница и вечер встречи выпускников. Коридоры украшены бордовыми и белыми лентами, все стены завешаны постерами. Сегодня бал, завтра — игра. Кайл — сплошной комок нервов.