Снаружи было темно, но в воздухе до сих пор витала тяжесть дневной жары и влажности. Я не пошла к машине, предпочла остаться на клочке травы около отеля, подальше от посторонних глаз. Я повернулась к ним лицом, широко расставив ноги и продев в лямки рюкзака обе руки на случай, если мне придется драться, но я молилась, чтобы до этого не дошло.

— Происходят странные вещи, — промурлыкала Катерина. — Согласна?

Я на всякий случай держала руки по бокам.

— У тебя есть еще один шанс сказать, зачем вы здесь. Если нет — я ухожу.

Глядя на меня, она сощурила свои темные глаза-бусинки, и Марек, заговорив, сделал шаг вперед.

— У нас есть парочка вопросов, дочь Белиала. И все.

— У вас? Или у тех, кто послал вас?

Безумно волнуясь, я начинала терять терпение.

— Ты девственница? — выпалила Катерина.

Отлично.

— Так значит, вас послали спросить.

Она оскалилась. Мой живот свело от ужаса.

Марек бросил на Катерину сердитый взгляд.

— Я не буду отвечать на ваш вопрос, — сказала я. — Я вам не доверяю.

На этот раз ее улыбка была веселой.

— Это правда — ты не доверяешь мне. Но избегание вопросов почти всегда свидетельствует о вине.

— Почти, — заметил Марек, говоря с Катериной. — Но не всегда. Ты загнала ее в угол, и она, очевидно, чувствует себя под угрозой.

— Если умеешь лучше, то сделай это сам!

Взгляд, который она ему послала, пугал. Он возвышался над ней на фут, но она смотрела на него так, словно могла уложить одной левой.

— Забудьте об этом, — закричала я. — Отстойно уже то, что приходится иметь дело с шептунами, которые меня повсюду преследуют. А уж с парочкой Нефов — тем более. Я пошла отсюда.

Я развернулась и быстрым шагом направилась к парковке.

— Мы еще не закончили, — выплюнула Катерина.

Марек сказал ей что-то на незнакомом мне языке, это походило на выговор, и она ответила ему тем же. Я слышала, как они идут за мной, и дрожала, шагая к машине. Затем сунула руку в карман для ключей на сумке.

Они пропали.

Позади меня что-то звякнуло. В мгновение ока я вытащила из кармана нож, открыла его и повернулась, выставляя оружие перед собой.

Марек и Катерина стояли в пяти метрах от меня, позади машины. В вытянутой руке он держал мои ключи, его лицо светилось от удовольствия. Как, черт возьми, он их достал? Гребаный фокусник!

Стоило Катерине увидеть нож, ее глаза расширились.

— Отдай ключи, — сказала я.

Марек ответил спокойно:

— Отдам, но я должен быть уверен, что ты с нами поговоришь прежде, чем уедешь.

— Брось их мне, — потребовала я.

Катерина скрестила руки.

— Не раньше, чем ты ответишь на наши вопросы. Если предпочитаешь этого не делать, спорю, сыновья Тамуза будут более чем счастливы нанести тебе свой визит.

При упоминании сыновей Тамуза меня затошнило от страха. Тамуз был Князем Убийства, и я знала, как он вытягивает информацию. Когда милашка Марна была еще ребенком, они ломали ее, причиняя боль немыслимыми способами до тех пор, пока она не увидела демонов-шептунов.

Понимающая улыбка осветила лицо Катерины.

— Вижу, ты о них наслышана. А знаешь ли ты, чем они зарабатывают себе на жизнь, дочь Белиала? Они похищает южноамериканских детишек ради выкупа.

Я должна была заткнуть ее прежде, чем она скажет еще хоть слово о тех двух психах.

— Меня не прельщает мысль, что вы появились без предупреждения. Я не буду отвечать ни вам, ни любому другому Нефу. Я делаю только то, что велит мне отец. Он не из тех Князей, с кем бы вы хотели столкнуться, верно? Поэтому лучше бы вам вернуть ключи и оставить меня в покое.

Катерина начала было смеяться, но быстро перестала, увидев, как свободной рукой я поймала ключи, которые бросил мне Марек. Она недоверчиво взглянула на него.

— Но она же не ответила на вопросы!

— И не ответит, пока ты выставляешь ее нашим врагом.

Мне было жаль Марека. Не хотела бы я иметь дело с разъяренной девушкой-мини-вамп.

Я нажала кнопку разблокировки, распахнула дверь и забросила рюкзак внутрь.

— Счастливо оставаться, — крикнула я Мареку, быстро скользнула внутрь, заперлась и завела двигатель.

— Погоди! — заорал он, хватаясь за ручку двери. На его лице отчетливо проступила паника. — Не уезжай!

А чего он ждал, когда бросил мне ключи? Катерина обежала машину и встала впереди, чтобы загородить мне проезд, но я ударила по педали газа, и стоило машине тронуться с места, как девушка отпрыгнула назад. Они ответят перед Князьями за то, что дали мне уйти.

На первом же светофоре я открыла рюкзак и шарила в нем, пока рукоять не оказалась в моей руке, и только тогда выдохнула с облегчением. Я отправила отцу свой информационный код: “A411”. Попытки услышать двух Нефов закончились ничем, они молчали, и я не очень представляла, как определить, преследует ли меня машина в то время, когда вокруг много других. Потому, на всякий случай, следующие три часа я продолжала ехать, пока организм не заявил о потребности в отдыхе.

Я завернула на парковку позади супермаркета и пристроила подголовник вместо подушки. От отца ответа не было. Засыпая той ночью, я вспоминала сожаление, появившееся в глазах Марека в тот момент, когда я уезжала. О чем именно он сожалел? Он был врагом или союзником? Я не знала, но собиралась выяснить.

Наутро я проснулась в своей машине совершенно не выспавшейся. Я даже не уверена, что подобная беспокойная дремота может называться сном.

Первым делом я написала Патти.

«Ты в порядке?»

«Да. А ты?»

«В норме», — ответила я ей.

На этом переписка прекратилась, и я удалила ее с телефона, желая, чтобы можно было открыто сказать, как я ее люблю. Я бы все отдала, чтобы сейчас оказаться с ней на нашем балконе и привычно потягивать кофе, обсуждая планы на будущее и другие нормальные вещи.

Я снова написала папе.

Он не отвечал, что лишь еще больше расстроило меня. Я чувствовала себя так, словно топчусь на месте, понятия не имея, каким будет мой следующий шаг. Я решила заскочить в нашу квартиру в Картерсвилле, чтобы проверить почту. Это, конечно, был не самый разумный шаг, но я постаралась быть осторожной. Я остановилась неподалеку от дома и осмотрелась. Никаких подозрительных машин или людей. Расширив слух, я обследовала нашу квартиру. Там было тихо, но, тем не менее, я не собиралась идти внутрь. Забрав почту, я уехала как можно быстрее.

Я поехала к Джею и, остановившись на его подъездной дорожке, перебрала письма.

Я обрадовалась, получив письма из Вирджинии с информацией о регистрации в кампусе университета, а также из банка и от риэлтора — по поводу нового дома Патти в пригороде Ринета.

Я бросила все в рюкзак, закинула его на плечо и, быстро осмотревшись в поисках шептунов, направилась к дому Джея.

Его родители были на работе, из комнаты слышалось клацанье по клавиатуре. Дверь была открыта, поэтому я постучала и сразу вошла.

— Привет, — сказала я.

Он попытался улыбнуться, но получилось натянуто.

— Думаю, что нашел кое-что, но вообще-то, я сам не понимаю, что делаю. Я...

Я приложила палец к губам, кивнув в сторону ручки на его столе. Он взял ее и написал неряшливым почерком: «Церкви в Атланте требуется ночной сторож, жилье предоставляется».

«Сторож?», — написала я.

Он пожал плечами, казалось, даже более неуверенно, чем прежде. Он склонился над листком и накидал еще одно сообщение.

«Мне придется прекратить работу ди-джея по ночам, я не знаю, что еще делать. Я смогу купить какую-нибудь переноску, когда заработаю денег».

Я подчеркнула слово «переноска»и поставила вопросительный знак.

Он указал на монитор компьютера с изображением различных детских переносок и у меня на глазах выступили слезы.

— Эй, ну перестань, — мягко сказал он. — Не начинай.