Он спешил, пробегая с ней под лучами солнца, не обращая внимания на боль, когда они шли через кухню к небольшой двери, ведущей вниз по шаткой лестнице. Он достал маленький фонарик, освещая тесные, темные комнаты, чтобы не врезаться в мебель и бочки с вином, оставшиеся от предыдущего владельца.

Кора ничего не сказала, когда он, отсчитав винные бочки, вручил ей фонарик, а сам обеими руками схватил бочку, пытаясь ее отодвинуть. Послышался скрип, бочка с трудом сдвинулась и, перед их глазами в стене появился заросший паутиной вход.

– Заходи.

– Здесь есть мыши? Я их жутко боюсь.

– Если они есть, я не позволю им приблизиться к тебе, – пообещал он.

Она с недоверием посмотрела на него.

– Мне точно нужно идти туда с тобой? Этот Джулиан не знает меня.

Ее слова ранили его, хотя он понимал ее сдержанность. Если бы он был уверен, что ей не грозит опасность, то послал бы к черту совет и встретился с курьером. Но теперь он должен беспокоиться об их будущем, а не только о своем собственном.

– Нет, он не знает. Ты не должна идти со мной, если не хочешь. Пия может представить тебя как подругу, заглянувшую в гости.

Она смотрела на него секунд пять, затем кивнула и вошла в комнату.

Он улыбнулся ей вслед. Иногда ее действия невозможно предугадать. Он с трудом удержался, чтобы не шлепнуть ее по попке и не наброситься как дикий зверь.

Тайная комната оказалась дырой выкопанной в горе, там пахло землей. Алек вошел и дверь за ними закрылась. Кора стремглав бросилась к нему, сжимая его рубашку и подозрительно всматривалась, когда он посветил фонариком в крошечной комнате. Там не было никаких признаков присутствия грызунов, но Алек почуял их.

– Ты видишь что-нибудь? – спросила Кора, прижимаясь к нему.

Нет. Ты что серьезно боишься крошечной мышки?

– Шутишь, да? Ведь нет ничего страшнее, чем эти малюсенькие лапки и хвостики. Ну, хорошо, крысы тоже противные, но я их причисляю к мышам.

– Не вижу ни тех, ни других, – соврал он, встретившись взглядом с темноглазой, любопытной крысой, которая бежала через комнату и остановилась на сломанном стуле.

– О'кей, но если увидишь, я уйду отсюда. ГОСПОДИ, БОЖЕ МОЙ!

Завизжала Кора, указывая в направлении прямо противоположном тому, где находилась крыса, и прилипла к нему, карабкаясь выше, словно по дереву.

– Знаешь, – непринужденно сказал он, наблюдая как ее большая грудь прижималась к его лицу, когда она пыталась подняться еще выше по его телу, каблуками, впиваясь в его бедра, – мышь, вероятно, гораздо более напугана чем ты.

– Убери ее от меня! – визжала она.

Любимая, если ты продолжишь кричать, Джулиан точно тебя услышит.

Прости. Мышь! Мы уже можем уйти? Пожалуйста!

Не знаю,сказал он, и потерся об ее рубашку, запах ее тела пробудил в нем аппетит... оба... особенно не в плане еды. Я почти наслаждаюсь происходящим, не считая того, что твои каблуки впились в мою кожу. Не могла бы ты ... спасибо.

Прости. Я, правда, не люблю мышей.

Я уже понял. И очень рад этому, ведь мое лицо в твоей груди, но боюсь, когда-нибудь мне все-таки понадобится кислород.

Она отпустила его, и он, наконец, смог дышать.

– Прости, – повторила она, – ты видишь мышь?

Он посмотрел на крысу, она умывалась, одним глазом следя за ними.

– Нет, мыши не вижу, наверное, убежала в свой домик, когда ты закричала.

– Думаешь? – спросила она, вглядываясь темноту, – Может быть. Почему ты скрываешь от меня что-то? Я же призналась, что я твоя возлюбленная, неужели ты не должен предоставить мне пожизненный доступ к твоим мыслям?

Он облокотился на стену, она обхватила его бедра своими, а его руки сжимали ее великолепную попку.

– Ты тоже предоставишь мне пожизненный доступ к своим?

Это остудило ее пыл. Он чувствовал, как она была расстроена тем, что он может что-то от нее скрывать, но понимала, что не может требовать от Алека того, чего сама дать не может.

Он нахмурился, не понимая, что она может так усердно прятать от него.

– Возлюбленная не должна иметь секретов от своего темного, – чопорно заявил он.

– Обязательно передам первой встречной возлюбленной, спина не устала?

– Нет, хотя, если ты немного подвинешься, я смогу поцеловать тебя. Если только ты не хочешь, чтобы я снял с тебя рубашку и поцеловал твою обнаженную грудь?

Он чувствовал, что Кора обдумывала его предложение, но к сожалению, она медленно встала на землю.

– Не возражаешь? – спросила она, протискиваясь между ним и дверью, и спряталась за его спиной.

– Нет, ни одной крысе не позволю добраться до тебя.

Она замерла.

– Крысе!? Думаешь, здесь есть крысы?

Cielito, если ты продолжишь не дышать, то упадешь в обморок, мне придется помогать тебе прийти в сознание, значит я перестану охранять тебя, а мышь воспользуется случаем и дотронется до тебя своими лапками.

От его слов она мысленно завизжала, но попробовала вздохнуть. Он улыбнулся не понимая, как эта женщина могла бесстрашно встретиться лицом к лицу с демоном ярости Баэля, но вопит от ужаса при одной мысли о грызунах.

– Отвлеки меня, – приказала она его спине.

Он стал поворачиваться, пытаясь обнять ее.

– Не так! Ты должен охранять меня от мыши. Отвлекай меня, но наблюдай, не нападет ли зверь! А вообще, нам нужно поговорить об Элеоноре.

– Я так не думаю.

– Неприятно в этом признаваться, но я тоже не хочу. Какая же я трусиха. Расскажи мне... расскажи о своем прошлом. Джас рассказывала, что вампирами либо рождаются, либо становятся. Ты к какому типу относишься?

– Мой отец был неискупленным темным, так что я таким родился. Что ты хочешь знать о моем прошлом?

– Сколько тебе лет? Выглядишь примерно моего возраста, но что-то мне подсказывает, что ты старше...

– Я родился в 1336 году в городе Дахау, в Германии.

– Там где был концлагерь?

– Да. Довольно милое место, не считая этого позорного пятна в истории.

– Есть братья, сестры?

– Уже умерли. У моей матери было несколько детей, до того как отец соблазнил ее.

– Твой папа был коварным соблазнителем?

– Да. И отличался тем, что не мог встречаться с одной женщиной больше пары недель. Он умер во время пожара в 18 веке.

– Правда? Не думала, что вы можете умереть.

– Нас можно убить, но нелегко. В случае с моим отцом, он был заперт в здании, охваченном огнем и даже темный неспособен восстановиться после таких ран.

– Соболезную, – сказала она, и он знал, что она искренне сочувствует его потере.

– Спасибо. Я не был с ним близок, но он был моим единственным родным человеком. Я тяжело переживал его смерть.

Он замолчал, но Кора без труда прочитала его мысли.

Она нежно обняла его, щекой прижимаясь к его спине.

Сначала ты потерял возлюбленную, а потом отца. Мне так жаль, Алек. Жаль, что меня не было рядом, и я не могла тебя утешить.

Это не твоя вина, querida. Судьба сыграла с нами злую шутку.Он хотел добавить, что это стоило того, ведь он все же обрел свою возлюбленную, но решил держать эти мысли при себе.

– Что значит главный по личам?

– М? – вопрос Коры отвлек его от размышлений, хватит ли им времени, чтобы заняться сексом и сможет ли он ее уговорить, заверив, что мышей в комнате нет, – А, это тот, кто контролирует личей.

– Таких как Ульфур?

– Да. Вообще-то его Кристоф и Пия и пытаются спасти.

– Так вот откуда ты знал его?

Он проголодался, но скрывал это, ему надоело находиться в этой тесной комнате, но он готов до скончания века простоять здесь, защищая Кору, если она продолжит так прижиматься к нему. Без сомнений, она его возлюбленная, и он не мог понять, почему не узнал ее с первого взгляда.

– Да. Пия о нем заботилась, до того как де Марко украл его душу и привязал его к себе как лича.

– Бедняга. Думаешь, монах сможет вызвать и Даймонд?

– Из Акаши? Нет. Для этого нужна стражница, и если у него ее нет, он не сможет спасти твою подругу.