— О чем и речь, — подчеркнула Вивьен и пригубила бренди. — Поэтому одинокий ребенок, занятый только собой, своей работой и интересами, — это такая гора с плеч.

Ава слушала их разговор с непередаваемым выражением глубочайшего скептицизма на лице. Ей бы хотелось думать иначе, но мысль о том, что мама имеет в виду именно ее, прожигала весь мозг насквозь. Поэтому, когда Алекс и Полина ушли общаться с другими гостями и оставили мать и дочь вдвоем, она не сдержалась и спросила прямо:

— Ты сейчас про меня говорила, так?

Вивьен с равнодушным видом отпила из бокала и посмотрела на Аву нечитаемым взглядом зеленых глаз.

— И что с того? — чуть приподняв идеальную бровь, спросила она. — Если я действительно чувствую себя намного спокойнее, когда ты одна, полностью поглощенная любимой работой и карьерой, почему я должна это скрывать?

— Ты мне не доверяешь, — раздраженно процедила Ава и глотнула бренди.

— Скорее твоему выбору мужчин, — с легкостью парировала Вивьен и в ответ получила злой взгляд от дочери.

— Я надеюсь ты сейчас не начнешь мне сватать кого-нибудь из своих проверенных знакомых, — покривилась та.

— Сейчас нет, — ответила ее мама и убрала соринку с плеча Авы. — Но захочешь сходить на свидание — только скажи. Достойные варианты для тебя у меня всегда есть. И к слову, какая интересная цепочка. Кто-то подарил?

— Нет, сама купила, — сухо ответила Хейз, вся сжавшись внутри. Ей не нравился взгляд матери. То, как она пристально разглядывает ее новое украшение, словно бы что-то подозревая…

— Не слишком ли туго? Прямо в обхват шеи, — задумчиво спросила Вивьен и, подцепив указательным пальцем серебряное кольцо, чуть потянула на себя. Внутри у Авы все в миг похолодело, но она изо всех сил старалась не подать виду и скрыть от чужих глаз вспыхнувший первобытный страх. Целый калейдоскоп из воспоминаний пронесся у нее в голове, но ярче всех горели тот ужас и стыд, который она испытала во время последней сессии, когда сидела на столе связанная и остановившимся взглядом смотрела на неумолкающий телефон.

Очень сдержанно Ава отняла цепочку и отвела руку матери в сторону.

— Не делай так, — холодно попросила она. — Порвешь еще.

— Да уж вряд ли, учитывая какие здесь звенья, — хмыкнула Вивьен без тени веселья, не отрывая взгляда от злосчастной цепочки. Напряжение росло со сверхъестественной скоростью, к счастью, Аве на помощь по обыкновению пришла сестра. Уставшая и замотанная, но веселая, довольная и с бокалом янтарного хереса Эмма подошла к родственницам и окинула их наигранно подозрительным взглядом.

— Только не говорите мне, что вы опять ругаетесь, — попросила она. — А то позвоню папе и все ему расскажу.

— Вряд ли он тут же соберет чемоданы и прилетит из Бостона в Чикаго нас разнимать, — презрительно фыркнула Вивьен.

— А ты и рада, — ляпнула Ава, не подумав, и тут же спешно прикусила язык.

— Да, — без тени смущения кивнула Вивьен и под неловкое молчание дочерей залпом осушила свой бокал до дна. Эмма и Ава с тоской переглянулись и, храня почти траурное молчание, пригубили свои напитки.

Праздничный стол ломился от яств. Огромные миски салатов, горы картофельного пюре и сладкой запеченной картошки, клюквенный соус, разнообразные закуски и свежий хлеб. Но самым главным блюдом, конечно же, была фаршированная индейка с хрустящей корочкой и нежным мясом таких гигантских размеров, что ее легко хватило на всех гостей. Именно подобными пиршествами Аве и нравился День благодарения, хотя принять этот праздник как «свой» она так и не смогла и от года к году продолжала считать просто поводом вкусно поесть и отлично покутить. Но сегодня вкус всех угощений был отравлен воцарившимся в семействе Хейзов напряжением.

Все время, проведенное за столом, Ава упорно напоминала себе про данное Ребекке обещание и про свою цель наладить со всеми отношения и разрешить старые конфликты. Но если с Блэком получалось неожиданно легко, то с Вивьен продолжало оставаться невероятно сложно. Наверное, потому что мать с дочерью так привыкли ругаться, что уже с трудом вспоминали о нормальном общении. Но Ава продолжала мысленно твердить себе, что если она будет держать себя в руках и следить за словами, то все получится. Она должна была постараться ради себя и Эммы. И может быть тогда, после долгой и кропотливой работы над их с мамой отношениями, та остынет и перестанет с недоверием относиться к младшей дочери, что всем пойдет только на пользу.

Но как же все-таки было трудно!

— Честно, большего всего я боюсь, что не справлюсь с воспитанием, — отпив хереса из второго по счету бокала, поделилась изрядно захмелевшая Линда. — Поэтому никаких детей. Ни своих, ни приемных. А то выращу еще каких-нибудь асоциальных личностей. С меня станется.

— Ох, про это я даже думать пока не хочу, — поспешно прижав ладонь к лицу, будто стараясь спрятаться от крайне неприятной темы, вздохнула Эмма. — Мне бы пока просто забеременеть.

— Не всегда все зависит исключительно от воспитания, — поделилась своим мнением Вивьен. — С детьми как повезет. Можно воспитывать их совершенно одинаково, но они все равно вырастут полными противоположностями. От окружающего мира ты их все равно оградить не сможешь.

Закончив фразу, она взяла бокал с темно-красным, почти черным вином и, пригубив, кинула короткий, но внимательный взгляд в сторону младшей дочери, который, естественно, не остался незамеченным. Возможно в другой раз Ава бы промолчала, до боли прикусив язык, но хмель в голове от далеко не первого бокала алкоголя изрядно ее раззадорил. Машинально она потянулась было к цепочке, но быстро спохватилась и поспешно взяла в руку свой фужер с вином.

— То есть ты считаешь, что мы с Эммой противоположности? — сильно заломив бровь, уточнила она у мамы. Эмма тут же заметно напряглась, махом почуяв назревающий конфликт, и попыталась стукнуть сестру по щиколотке под столом, но Ава ловко увернулась, даже не подав виду и не отрывая пристального взгляда от матери.

— А разве нет? — как ни в чем не бывало спросила Вивьен. — Я воспитывала вас одинаково, но Эмма всегда была послушной, а ты бунтаркой.

— Скорее я бы сказала, что я человек по природе неконфликтный, поэтому… — попыталась как можно осторожнее и мягче свернуть разговор в мирное русло Эмма, но фитиль уже был запален и в воздухе отчетливо запахло порохом.

— Честно, я бы не сказала, что ты относилась к нам всегда одинаково, — щедро глотнув вина, перебила сестру Ава. — С Эммой ты всегда была немного мягче, чем со мной.

— Потому что ты вела себя так, что с тобой порой приходилось быть строже, — ответила Вивьен, и в ее голосе отчетливо зазвучали хорошо знакомые стальные нотки.

— Или со мной можно было просто поговорить, — с наигранным энтузиазмом заметила Ава. — И постараться понять.

— Началось, — тихо пробормотала Эмма и спрятала лицо за бокалом хереса. Благо за столом назревающую ссору никто кроме нее и напрягшегося в преддверии бури Мэтта больше не слушал. Линда отвлеклась на других соседей еще в самом начале, а все остальные гости были полностью поглощены своими разговорами. Шум стоял такой, что сидевшие за одним концом длинного стола не слышали и не разбирали о чем говорят на другом, что, похоже, только играло матери и дочери на руку, позволяя спокойно сцепиться посреди многолюдного застолья.

— Я понимала только одно, — веско заявила Вивьен. — С тобой творилось что-то не то, и я должна была тебе помочь.

— Даже против моей воли? — недобро ухмыльнувшись хмельной усмешкой, уточнила Ава.

— А как иначе? — сурово сдвинув брови, ответила ее мать. — Если ты не понимала, что у тебя проблемы.

— Все мои проблемы с самого начала заключались именно в тебе, — больше уже не скрывая злости, вскипела младшая Хейз. — Ты всегда сразу начинаешь уничтожать все, что тебе чуждо и не нравится, даже не пытаясь присмотреться и понять. Ты не была со мной строже, как говоришь, а просто загоняла в клетку, потому что так проще.