— Мне стоит тебе напомнить, что когда все началось, ты была неразумным подростком? — искренне возмутилась Вивьен и брезгливо скривилась. — Да, похоже, такой же и осталась, несмотря на все мои старания…

— Да, великое дело, таскать за шкирку к психотерапевту и пичкать таблетками, пропуская мимо ушей все мои объяснения, — напомнила Ава.

— Ты сама не понимала, что творишь, — отбила атаку Вивьен. — Не я виновата, что мне с тобой пришлось прибегать к чужой помощь. Разговоры по душам явно ничего бы не дали.

— А ты попробовала бы хоть раз с кем-нибудь, — с вызовом бросила Ава. — Глядишь, и с папой бы тогда не разбежалась, если бы научилась слушать и вникать.

На какую-то минуту на их маленьком пяточке стола повисла пугающая пауза. Гудевшие вокруг чужие разговоры звучали глухо, словно бы через невидимые стены. Затаив дыхание и напряженно поджав губы, Вивьен немигающим взглядом смотрела на Аву. Казалось зажатый в ее руке бокал с вином вот-вот лопнет под давлением побелевших пальцев. Прекрасная понимая, что последует дальше, Эмма и Мэтт обреченно переглянулись.

Но, вопреки им ожиданиям, Вивьен спокойно выдохнула и поднесла бокал к губам.

— Знаешь, иногда я спрашиваю себя, — несколько отрешенно поделилась она, — может не стоило мне за тебя тогда бороться, когда я тебя еще в утробе не потеряла? Раз уж ты сама настолько не ценишь собственную жизнь и здоровье.

В возникшей тишине лицо Авы медленно вытянулось от изумления, но ему на смену быстро пришел праведный гнев. Вскочив из-за стала, девушка яростно бросила салфетку, которая до этого момента была у нее на коленях, на стул и чеканным шагом вышла вон.

— Ава! — крикнула ей в след Эмма и попыталась было встать и броситься за сестрой следом, но Мэтт спешно схватил ее за руку.

— Нет, не надо, — заверил он жену. — Пускай остынет, а то только хуже будет.

Вняв его доводу, Эмма с расстроенным видом села обратно и тут же бросила на мать полный гнева взгляд.

— Да что с тобой не так? — зло прошипела она. — Как вообще можно говорить подобные вещи?

Вивьен только равнодушно пожала плечами и отвела взор чуть в сторону.

— Чего она добивалась, то и заслужила, — ответила она и пригубила вино, поставив точку в очередной их с Авой ссоре, которым, казалось, не было ни конца ни края.

Забрав свое пальто из гардероба, Ава пулей вылетела на веранду, но, не дойдя до ступенек крыльца, заметно сбавила шаг и в нерешительности остановилась у перил. Холодный вечерний воздух быстро выветрил хмель из головы и остудил ярость. Хейз прижала все еще слегка дрожащие ладони к лицу и со сдавленным всхлипом тяжело вздохнула.

И почему она так и не научилась держать язык за зубами? Смолчала бы с самого начала, пропустила бы мимо ушей замечание матери и все было бы в порядке. Но, как всегда, она себя накрутила и слишком много выпила, вызвав в памяти все старые обиды. Да еще и треклятая цепочка, которую мама так пристало рассматривала, явно что-то подозревая… Потому что младшей дочери доверяя нет и никогда не было. И виноваты они в этом обе.

Стерев пальцами накатившие слезы, Ава глотнула морозного воздуха и подставила лицо легкому ветерку. Она старалась дышать спокойно и размеренно, успокаивала свои мысли и чувства и беспрестанно напоминала себе, что с какой стороны не посмотри, а бывало и хуже. За долгие годы бесконечной войны они с мамой наговорили друг другу много гадостей, намного хуже, чем прозвучали сегодня. Но все равно на сердце болела огромная кровоточащая рана. Как там было у Фицджеральда? Душевные раны никогда не исчезают. Они остаются открытыми на всю оставшуюся жизнь, разве только напоминают о себе нечасто. Но когда все же дают о себе знать, внутренняя боль становиться невыносимой и бесконечно огромной.

Зазвонил телефон. Ава очнулась от своих мыслей и достала смартфон из спрятанного среди складок юбки кармана.

— Алло? — отозвалась она.

— Как вечер? — спросил Рид на том конце провода, и Ава невольно улыбнулась, услышав его голос. Вот только улыбка ее все равно была полна самой серой и непроглядной тоски.

— Только что в очередной раз поругалась с мамой, — поделилась Хейз и боком прислонилась к перилам.

— Оу, сочувствую, — со всем участием ответил Роберт.

— Да ладно, не впервой, — попыталась отмахнуться от болезненной темы Ава. — А как у тебя дела?

— Скучаю на приеме, — печально вздохнул мужчина. — Но уходить еще рано, так что приходится терпеть.

Неприятный вопрос завяз у Авы на языке. Она прекрасно понимала, что сильно пожалеет, если произнесет его в слух, но в голосе самого Рида чувствовалась такая грусть, что промолчать никак не получалось.

— Кэтрин тоже пришла? — все-таки спросила она и сразу же мысленно обругала себя за содеянное.

— Да, с мужем, — с неохотой ответил Роберт, и внутри у Авы все скрутило от ревности.

— Хреново наверное их видеть вместе, — зачем-то продолжила она поднятую тему, делая им с Ридом только больнее. Но к ее же удивлению, он не стал закрываться и ответил прямо.

— Скорее странно, — с легкой отстраненностью поделился он. — Странно, когда казалось бы прошло столько лет и напоминания о прошлом ничего больше внутри не задевают. А потом ты встречаешь забытого было человека, которого больше не любишь и не хочешь, и…

— …И на сердце снова ноют старые раны, — продолжила за него Ава.

— Да, — согласился он, и девушка плотно закрыла глаза и затаила дыхание. Как будто ее собственное сердце сжали в ледяных тисках и сделать хотя бы один вздох стало почти невозможно. К глазам снова подступили слезы… Но взяв себя в руки, Ава через силу глубоко вдохнула, медленно выдохнула и попыталась улыбнуться.

— Эй, приятель, — тихо окликнула она. — Ты мне только скажи, и я тут же возьму таски и приеду за тобой, чтобы забрать с этой протухшей вечеринки. Купим по дороге виски и забьем на все и вся до самого утра. А там хоть потоп.

— Не надо, — отозвался Рид, и его голос снова зазвучал тепло и ласково. — Мне еще нужно с парой человек переговорить. Но все равно спасибо.

— Тогда звони, если передумаешь, — изображая бодрость и непринужденность, ответила Ава.

— Обязательно, — заверил ее Роберт, и на этой ноте они попрощались. Дисплей погас, и Хейз безвольно уронила руку с сотовым вниз. Взгляд ее был пуст и глаза блестели от застывших невыплаканных слез.

Нет, ничего у них не получится. Ревность убьет их роман еще в зародыше. Да и в целом стоило порвать их отношения сейчас же, пока не стало слишком поздно… Вот только где взять силы и решимости для такого отчаянного поступка?

— Ава, — робко позвали со стороны входной двери. Хейз моргнула и обернулась на голос сестры. Ломая руки, Эмма в небрежно наброшенной на плече цветастой куртке подошла к младшей сестре и встала рядом.

— Как ты? — обеспокоенно, но все же очень осторожно спросила она.

— В порядке, — отмахнулась Ава, спешно вытирая глаза от слез. — Кризис миновал.

— Мне жаль, что так получилось за столом, — раздосадовано произнесла Эмма. — Но ты же знаешь, как маму иногда заносит на повороте…

— Я тоже виновата, не надо было за слова цепляться, — напомнила Ава. — Обе хороши. Как только у тебя всю жизнь удается с ней особо не конфликтовать?

Эмма медленно пожала плечами.

— Может быть потому что я просто не люблю ни с кем ругаться, — предположила она. — Долгие обиды меня выматывают, ты же знаешь. А мама, она… Да, характер у нее тяжелый, но и с ней можно договориться. Тем более она же нас любит. По-своему, конечно, но все же.

— Вот только понимать совсем не хочет, — скривилась Ава.

— Так и я тебя не понимаю тоже, — немного виновато заметила Эмма. — В смысле, твои странные увлечения.

— Но ты не пытаешься держать меня в ежовых рукавицах ради якобы моей же безопасности, — раздраженно отметила младшая сестра.

— Можно подумать, это бы помогло, — ухмыльнулась старшая, на что Ава неопределенно хмыкнула и тоже скривила губы в усмешке, в которой не было и тени веселья. Помолчав немного, Эмма подалась вперед и осторожно прижала ладонь к плечу сестры.