— Слышала, свадьбу ты все-таки перенес, — решила она переменить тему, все так же блуждая взглядом по могиле.

— Да, мы с Лорен поговорили и решили сдвинуть дату на весну, — подтвердил Ник. — Может быть, мама права и отец расстроился бы, но Лорен тоже считает, что праздновать вслед за похоронами свадьбу неправильно.

— По крайней мере вы совпали во мнении, — повела плечом Ава, и опять наступило неприятное молчание. Ни ее, ни Ника нежданная встреча, да еще в таком месте, ни капли не радовала, но и сцепиться в открытую они тоже не могли. Достопамятной сцены на похоронах всем хватило более чем.

И все-таки что-то было не так…

— Ты только сегодня сюда пришел? — задумчиво спросила Ава.

— Я только вчера приехал, — хмыкнул Ник.

— И ты давно уже не навещал Сэма? — уточнила Хейз и впервые за весь разговор посмотрела на своего собеседника.

— С самых похорон, — не скрывая своего раздражения, ответил сын Симмонса, и так же обернулся. — Зачем ты спрашиваешь?

— Могила выглядит очень уж ухоженной, — пожала плечами Ава. — Учитывая, что Марта давно уехала, а мне нечасто удается выбраться сюда, не знаю больше никого, кто мог бы здесь прибирать.

На пару секунд Ник задумался над ее словами, но в конечном итоге принял самое очевидное решение.

— Наверное, кто-то еще из родственников или друзей озаботился, — предположил он. — У отца их было не так уж и мало.

— Возможно, — тихо вздохнула Ава и приподняла воротник пальто, защищаясь от холодного ветра. Странно, но несмотря на вполне логичный ответ, на сердце все равно продолжали скрести кошки.

— Я пойду, — произнес Ник и, сунув озябшие руки глубоко в карманы пальто, твердым шагом направился к выходу с кладбища. Ава смотрела ему вслед и через несколько шагов все-таки окликнула:

— Ник!

Мужчина обернулся и вопросительно посмотрел на девушку, сильно нахмурив брови. Все-таки он был очень похож на отца. Только чуть злее, раздражительнее и обидчивее, но все же…

— Счастливых праздников, — вложив в свой голос все тепло, на которое была сейчас способна, сказала ему Ава. — И надеюсь, что ваша с Лорен свадьба пройдет удачно.

Пожелания Хейз явно стали для Ника полной неожиданностью. Долгую минуту он в немом изумлении смотрел на девушку, после чего заметно стушевался и с неловким видом отвел взгляд в сторону.

— Спасибо, — скупо кивнул он и вновь взглянул на Аву. — И тебе тоже хороших праздников и удачи.

Хейз в ответ благодарно улыбнулась, после чего они распрощались. Когда Ник отошел достаточно далеко, она отвернулась, плотно закрыла глаза и, обняв себя руками, подставила лицо злому ветру, дабы он осушил навернувшиеся на глазах слезы. Серебряная цепочка, спрятанная под толстыми слоями одежды, прикасалась к холодной коже и обжигала самим своим существованием.

Тринадцать лет тому назад.

На Аве была белая ночная рубашка с редкими плотными кружевами, которая своим кроем и фасоном вполне могла сойти и за платье. Его сшила для нее бабушка Глэдис, когда они с сестрой гостили у нее в деревне в последний раз. После смерти бабули девочка подарок больше не надевала. До сегодняшнего дня.

Она лежала на полу в их с Эммой маленькой комнатушке среди легкого бардака, присущему многим подросткам в их возрасте. Ее запястья и лодыжки были связаны толстой тесьмой, которая вполне годилась вместо веревки. Она лежала на боку тихо и неподвижно, вперив пустой взгляд в пустоту. В своем наряде и неподвижности она напоминала брошенную и забытую на полу куклу. Ей нечего было сказать и она больше ничего не могла сделать, кроме как замереть так и ждать, когда на нее обратят внимание.

— Господи, Ава! — возмутилась Вивьен, зайдя в комнату под громкий перестук своих высоких каблуков. — Долго еще собираешься так лежать? Ты всем мешаешь!

С этими словами женщина переступила через дочь, резко распахнула шкаф, в котором за неимением больше места хранились вперемешку ее одежда и дочерей, и принялась что-то там искать. Ава даже не шелохнулась. Эмма со своего насеста на кровати кинула на них хмурый взгляд и вновь углубилась в учебник по алгебре.

— Эмма! — громко окликнула ее мать, вновь перешагнув через Аву и на ходу надевая свой самый строгий из всех пиджаков. — Вразуми сестру из в конца-то в конец!

— Бесполезно, — отмахнулась девочка, не поднимая глаз от учебника. — Она не встанет.

— Очередной дурацкий протест? — раздраженно спросила Вивьен уже из гостиной.

— Это жертва, — как можно более бесстрастно ответила Эмма.

— Кому? — уточнила ее мама, заглянув обратно в комнату.

— Тебе, — отозвалась дочь. — Она приносит себя в жертву тебе, чтобы ты наконец-то перестала водить ее к психологу и кормить таблетками. Взамен обещает впредь хорошо себя вести.

— Надолго ли, — скривилась Вивьен и бросила косой взгляд на молчащую Аву.

— Как повезет, — коротко пожала плечами Эмма и, отложив книгу, жалобно посмотрела на маму. — Послушай, может действительно хватит? Она и так уже все поняла и извинилась не раз, а походы ко врачу и всякие там таблетки ее только выматывают. Что она еще должна сделать, чтобы ты над ней наконец-то сжалилась?

Вивьен раздраженно процедила воздух сквозь сжатые зубы.

— Я подумаю, — отрезала она и глянула на свои наручные часы. — А ты давай собирайся скорее! Мне, помимо того, что тебя к репетитору отвести, еще на важную встречу нужно успеть.

И стремительно, как молния, она ушла, подхватила оставленные заранее в коридоре сумку и папки с документами и вышла из квартиры. Эмма нехотя сползла с кровати, надела желтые потрепанные кеды и, повесив на плечо старый рюкзачок, собралась было уже уходить, но на секунду замешкалась. Очень быстро она подскочила к сестре, чмокнула ее в рыжий висок и сунула что-то в безвольные пальцы, после чего поспешила на выход. Когда захлопнулась входная дверь и за окном послышался звук отъезжающего автомобиля, Ава слабо пошевелилась, раскрыла ладони и взглянула на подарок сестры. Маленькая шоколадка в цветастой упаковке, темная и горькая. Именно той редкой и дорогой марки, какую Ава любила больше всего.

Снова сжав ладони, девочка прижала подарок к груди и свернулась калачиком. Ее руки и ноги устали от веревок и пол был очень холодный, но она продолжала лежать, с каждой секундой все больше погружаясь в нескончаемую тишину и тоску. Без конца и края.

Около года тому назад.

Пришла весна, и Чикаго постепенно просыпался после долгой и снежной зимы. Снег сходил медленно, но на улице стало заметно теплее. Воспользовавшись хорошей погодой, благоприятствующей долгим прогулкам на свежем воздухе, Рид пригласил Аву в небольшой парк недалеко от своего дома. Она согласилась с удовольствием, но в то же время справедливо ждала от Роберта подвоха, и предвкушение чего-то интересного приятно щекотало ей нервы.

— Ладно, признавайся, зачем мы здесь? — не выдержала она и спросила прямо, когда они уже с четверть часа неспешно прогуливались по одной из тропинок в глубине парка. Здесь почти не встречались люди, и девушка могла спокойно насладиться обществом своего Господина и гулять с ним под руку без страха, что их заметит кто-то из ее или его знакомых. Ошейник Рид предусмотрительно попросил сегодня не надевать, но подхваченная игривым настроением Ава повязала на шею тонкую шелковую ленточку черного цвета и спрятала ее под шарф. Ей слишком нравилось осознавать себя принадлежавшей Роберту, чтобы отказываться от этого сладкого чувства ради одной-единственной прогулки. Пускай власть и подчинение в их отношениях были всего лишь игрой.

— Во-первых, потому что сегодня чудесная погода, — ответил Рид и с улыбкой посмотрел на свою спутницу. — И ты выглядишь чудесно. Весеннее солнце тебе к лицу.