Горбон выдохнул. Медленно опустил палку на голову волка, чтобы примериться, потом снова поднял ее вверх. Ударить. Просто ударить. Это так легко. Он закрыл глаза, сжал кулаки, стиснул челюсти и наконец обрушил палку на зверя.

Раздался резкий сухой треск. Палка в его руках задрожала. В лицо брызнула кровь.

Но удар оказался недостаточно силен. Жермен открыл глаза во время удара и видел, как зверь вздрогнул. Его лапы затряслись сильнее. Череп пробит, но волк еще жив. И даже стонет.

Горбон скривился от отвращения. На волчьи слезы смотреть было невыносимо. Но ему нельзя отступать. Он не имеет права. Надо бить еще раз. Он снова поднял палку. Его пальцы дрожали. Живот скрутило. Он бросил на главного ловчего взгляд, полный ненависти, потом размахнулся и снова ударил зверя, на этот раз с открытыми глазами. Потом опять. Волк еще шевелился. Снова и снова. Он бил изо всех сил. Изо всех сил, которые ему придавали отвращение и ненависть. Наконец, увидев, что зверь мертв, он отбросил палку на несколько шагов назад.

Его тошнило. Под осколками черепа сквозь кровь были видны мозги животного. Горбон на секунду закрыл глаза, чтобы сдержать душившие его слезы.

— Прекрасно, господин! — воскликнул главный ловчий, становясь на колени у трупа волка. Сори достал большой охотничий нож и принялся разделывать тушу зверя. Было видно, что в этом деле он мастер. Худшие куски он разложил на звериной шкуре для собак, затем отрезал переднюю ногу и правую заднюю. Лезвие мелькало, кромсая кости волка, с трудом разрезая толстые лапы.

Когда он закончил, то взял две лапы и подошел к Горбону:

— Возьмите, господин, эта честь принадлежит вам.

Но Горбон отстранил от себя кровавый трофей.

— Нет, спасибо, — ответил он, — на сегодня с меня хватит!

Бёли, советник Амины, вошел в просторные покои королевы Галатии. Слуга, стоявший у двери, объявил о его приходе, однако Амина не шевельнулась и продолжала молча сидеть в своем кресле. Слуга бросил на Бёли смущенный взгляд, но советник знаком приказал ему выйти. Тот тихонько удалился.

Бёли глубоко вздохнул. Уже который день королева вела себя очень странно. Она могла целыми часами молчать, а иногда было слышно ее бормотание, словно она вполголоса разговаривала с кем-то невидимым.

Бёли подошел и сел напротив.

— Вы меня звали, Ваше Величество? — спросил он, положив руки на золоченые подлокотники.

Но Амина не смотрела на него. Она уставилась в пол, казалось, не замечая его присутствия. Бёли молча ждал. С тех пор как королеву возвели в сан друида, она с каждым днем все больше была не в духе. Вначале Бёли опасался, что друиды займут его место подле государыни и что его роль при дворе утратит свою значимость, но теперь его волновало другое — неужели королева теряет рассудок?

— Дверь заперта? — не поднимая глаз, спросила Амина.

Бёли, хотя и знал это, все же повернулся проверить.

— Да, Ваше Величество, заперта.

— Вы сами ее заперли? — не унималась она.

— Нет, ее, уходя, запер слуга.

— Тогда я хочу, чтобы вы проверили, хорошо ли она заперта. Вас это не затруднит?

Бёли встал, подошел к двери, открыл и снова запер ее, стараясь шуметь, чтобы королева слышала.

Потом он снова уселся напротив.

— Теперь, Ваше Величество, она надежно заперта.

— Тем лучше.

Королева снова умолкла. Она сидела не шевелясь. По ее застывшему взгляду можно было подумать, что ее глаза никогда не мигают. Но Бёли не впервые видел ее такой. И теперь постарался справиться с волнением. Он пытался уверить себя, что все идет как обычно.

— Вы что-нибудь слышали об Алее, Бёли?

Советник выпрямился в кресле и судорожно глотнул:

— Да, конечно.

— Почему «конечно»? — удивилась королева, наконец подняв глаза на своего собеседника.

— Потому что о ней много говорят в королевстве, Ваше Величество…

Амина кивнула:

— Вы полагаете, что люди знают ее лучше, чем меня?

— Вы королева Галатии! — воскликнул он.

— Это не ответ, Бёли…

Советник кашлянул.

— Люди вас знают, им известно, что вы королева и первая друидесса, Ваше Величество, тогда как Алеа… ее никто толком не знает, это скорее легенда…

— Да. Может быть. Зато я ее знаю, — возразила Амина и снова опустила глаза.

Бёли промолчал. Он что-то слышал об этом — Алеа и Амина Салиа якобы выросли в одной деревне, — но никогда не придавал этому значения.

— Я была ее лучшей подругой. Мы были неразлучны, Бёли. Ближе, чем сестры-близнецы. Но вам этого не понять.

Она глубоко вздохнула.

Бёли сидел, опершись локтями на колени и подбородком на руки. Он смотрел на королеву. Пытался вызвать в себе сочувствие к ней. Он хотел бы ее понять. Она была так молода, но жизнь уже изуродовала ее душу. Королева и выглядела неважно, что соответствовало состоянию ее духа. Она больше не подвязывала свои длинные белокурые волосы. Иногда она не меняла платья по нескольку дней. Ее одежда измялась. А ведь она была такой утонченной. Грациозной. Приезжая во дворец Провиденции, она любила прогуливаться по балкону обнаженной, чтобы показать двору, как красива супруга короля. Бёли очень желал бы понять ее.

— Амина, — робко проговорил он. — Что с вами происходит?

Королева выпрямилась. Оперлась на спинку кресла и долго разглядывала Бёли.

— Сайман, — прошептала она наконец.

— Что?

— Друиды оказались правы…

Она закрыла глаза и глубоко вдохнула:

— Я не умею им управлять.

Когда все поужинали, а отряд из Сарбана присоединился к остальному войску и многие уже легли спать, чтобы завтра пораньше встать, Алеа отвела в сторонку Фингина, Тагора, Фарио и Эрвана.

— Я хочу этой ночью тайно сходить в Тарнею, чтобы посмотреть, что там творится, — торжественно объявила она. — Я давно собиралась сходить туда одна, не предупредив вас, но подумала, что если вы заметите мое отсутствие, то начнете беспокоиться. Поэтому я говорю вам об этом, может быть, кто-то захочет пойти со мной.

— Ты хочешь проследить за Данкрэ? — удивился Фингин. — Разве нельзя вместо тебя отправить кого-нибудь из солдат?

— Нет, Фингин. Для этого задания я подхожу лучше всех.

— Правда?

Алеа вздохнула. Обвела взглядом мужчин, окружавших ее. Ей совсем не хотелось спорить. И так уже постоянно ей приходится отстаивать собственные решения, а ее хотят оберегать всякий раз, как она эти решения принимает.

— Я ведь давно научилась обходиться одна, без армии, Фингин. И даже тайком следить за людьми мне приходилось, ты помнишь — под дверью Палаты Совета. И спастись мне тогда удалось…

— Понятно, — поморщился друид.

— Так вот, сегодня вечером я пойду в Тарнею. Спорить тут бессмысленно.

— Я пойду с тобой, сестренка, — вызвался Тагор.

— Я бы тоже хотел пойти, — тут же отозвался Эрван.

— Я знаю Тарнею, — вмешался капитан Фарио. — И могу провести тебя по городу.

Алеа засмеялась:

— Я так и знала! Вы все захотите пойти! Спасибо, друзья, но я думаю, что надо идти вдвоем…

— В таком случае, — решил Фингин, — действительно будет лучше, чтобы тебя сопровождал Фарио. Если он знает город, вы выиграете время.

Алеа кивнула:

— Собирайтесь, капитан.

Начальник стражи тут же ушел за своим снаряжением. Фингин и Тагор вернулись в лагерь, но Эрван остался с Алеей. Он взял девушку за руку.

— Наверно, не стоит просить тебя быть осторожней? — проговорил он ей на ухо.

— Очень даже стоит. Всегда приятно чувствовать, что за тебя кто-то волнуется…

— За тебя волнуются очень многие, Алеа!

Она улыбнулась и нежно поцеловала магистража в губы. Потом повернулась и пошла к Фарио. Она уже успела все обдумать.

Они постарались покинуть лагерь как можно незаметнее, не затем, чтобы спрятаться от Воинов Земли, а для того, чтобы их ухода не заметили шпионы, которые, возможно, за ними следили.