Аннет в негодовании начала втягивать в себя воздух. Китаец спокойным движением зажал ей рот ладонью и сказал:

– Этого мозно было озыдать.

– Сэр, я боюсь, что нам не избежать применения силы. Это меняет все наши планы. – Дикси нерешительно посмотрел на Джека.

Что-то взволновало телохранителя, но Джек пока не понял, что именно.

– Нет смысла поворачивать назад, – стараясь говорить как можно рассудительнее, ответил он. – Нам придется с ними встретиться. Иначе они утащат все, что осталось на складе. Мы даже не знаем, сколько их там.

– Именно, сэр, а с нами девушка.

«Да, это может оказаться помехой, – подумал Джек. – Нерешительность Дика объяснима. Одному придется оберегать девушку, и тяжесть операции ложится только на двоих. Я едва оправился, а надежности китайца он не чувствует».

Рука мистера Чи уже не держала Аннет. Непредсказуемая помеха имела в ее представлении не настолько важное значение, как думали эти перестраховщики.

– Я сама с ними поговорю!

Она уже почти выскочила из-за вагона, но сильные руки Дикси дернули ее на место. Джек склонился к плотно убранным рыжим волосам.

– Какие разговоры? Это бандиты! Тебе совсем жизнь не дорога?

– Черт!

Локоть телохранителя больно врезался Джеку под ребро.

– Что еще?

Дикси смотрел за их спины. Джек обернулся – китаец исчез. от досады оба зажмурились и до скрипа сжали челюсти.

В стороне мелькнула тень, мистер Чи присоединился к ним, как ни в чем ни бывало.

– Мозно идти.

– Как вас понимать? – от неожиданности все крепкие слова вылетели у Джека из головы. Остальные молча уставились на смутно белеющее азиатское лицо.

– Надо спесить, – сказал китаец, снова исчезая за вагоном.

Осторожно выглянув следом, Дикси увидел, как тот перешагнул через лежащего на полу у двери человека, скрылся в темноте проема. Резким взмахом Дикси позвал всех за собой и двинулся вперед.

Брезгливо сморщив нос, Аннет переступила тело, пока Джек прикрывал тылы. Внутри мирно спали двое мужиков неопрятного вида, головы аккуратно склонив на грудь, спинами подпирали ящики с консервами. Телохранитель и сметливый аптекарь обшаривали полки у дальней стены.

«Так и я провалялся все эти дни, – догадался Джек. – А лекарь – юморист. Утром они проснутся бодрыми и отдохнувшими, а вот голод утолить будет нечем».

Джек осматривал конкурентов. Мрачные небритые лица, безвольно упавшие на пол руки. Штаны одного – на подтяжках, другой потолще, отощать не успел. Джека привлекли сапоги на том, что повыше ростом. Поставил для сравнения рядом ботинок, стал стягивать обеими руками сапог, долго пыхтел, пока тот нехотя не сдернулся. Аннет обернулась на шум.

– Опомнитесь Джек, чем вы лучше их?

– А сама ты во что одета?

– Я нашла это в подвале, разрешение спрашивать было не у кого!

– Прикажешь разбудить его?

– Мы пришли за едой, а не грабить этого несчастного.

– Не прикидывайся. Тот, на входе, был вооружен не против марсиан. Ты думаешь, он стал бы с нами разговаривать? Скажи спасибо нашему доктору, что они теперь просто спят. Наша задача – выживание. Тебе не кажется, что в сапогах по развалинам удобнее? Я бы и тебе подыскал обновку.

– Меня сейчас стошнит! с чего вы взяли, что они бандиты?

– Я не собираюсь отчитываться. Либо мы делаем общее дело и убираемся отсюда, либо я оставляю тебя вести тут гуманистические беседы.

В ярости топнув ногой, Аннет с остервенением ринулась помогать мистеру Чи. Они шарили по полкам почти вслепую, пытаясь на ощупь определить ценность находок. Заслуживающее внимание отправлялось в мешки, обнаруженные Дикси в углу под прилавком. Джек закончил с сапогами, метнулся к двери и склонился над бесчувственным часовым. Руки нашаривали по полу вокруг тела, пока не наткнулись на металл. не разглядывая, он отправил пистолет в карман брюк. Штанина скособочилась, торчащее дуло стало при каждом шаге бить по бедру. Пришлось сунуть оружие за пояс.

В спину ткнулся тяжелый мешок, глухо брякнувший металлом. Джек схватил предназначенный ему груз, взвалил на спину. Посторонился, из темноты вывалились согнутые тяжестью фигуры. Отряд двинулся в обратный путь.

Глава 7

Иррату снился один из тех мучительных, тяжелых снов, которые донимали его все последние дни перед отлетом. в этом сне он снова был подростком, лежал, изможденный после бесконечного дня на плантации, в своем гамаке в углу барака. Он наблюдал за маленьким шилком, притаившимся на краю своей сети и демонстрирующим чудеса терпения во время охоты. Охота продолжалась сутками, и все это время крохотное создание сидело без движения в ожидании решающего броска на добычу, угодившую в невидимую плетеную ловушку.

О терпении говорила с ним сейчас и мать, сидящая рядом на ящике. Все родители старались привить детям терпение и смирение – единственное, что им осталось. Но слова матери Иррата сильно отличались от тех, что произносили другие обитатели подобных бараков.

Давно, когда Иррата еще не было на свете, а его мать была ребенком, произошла последняя, самая масштабная попытка восстания.

Как раз в ту пору, словно по странной прихоти Времени, сбылось древнее пророчество. Мессия явился среди рабов в образе низкорослой женщины, обладавшей белой кожей и необычными чертами лица. Она была захвачена во время очередного сражения с Непреклонными и долгое время жила среди рабов. Казалось, она страдает каким-то недугом, мешающим внятно говорить – издавала странные звуки, которые никто не понимал.

Мать Иррата проявила любопытство и вскоре догадалась, что женщина владеет иным языком и не понимает остальных обитателей барака так же, как они ее. Девочка решила помочь несчастной калеке и попыталась найти способ общения. После долгих мучений, девочка научилась издавать похожие звуки, и это стало моментом истины, перевернувшим всю ее жизнь. Девочка первой догадалась, что пришел предсказанный мудрецами мессия.

Мессия называла себя Амелией. Она так и не смогла выговорить имя матери Иррата, поэтому дала ей имя Эдвина. с этим именем девочка, в знак памяти об Амелии и о великой цели освобождения, прожила всю жизнь.

В своих речах женщина призывала к борьбе с тиранами. Пользуясь тем, что чудовища предприняли попытку нападения на Теплый Мир и были полностью поглощены приготовлениями, Амелия смогла сплотить рабов вокруг себя и организовать сопротивление. на заводах было множество актов саботажа, замаскированных столь искусно под несчастные случаи, что долгое время на них не обращали пристального внимания. Производительность труда упала, но близость цели отвлекала внимание чудовищ от этой проблемы.

Эдвина всюду следовала за Амелией, переводила ее проповеди и наставления, беседовала с ней о будущем, которое ждет народ после освобождения от чудовищ.

Неумолимо приближался день, назначенный для пуска снарядов к Теплому Миру. Незадолго до этого черного дня случилось еще одно необычайное происшествие. Непреклонные предприняли безумную по своей бессмысленной дерзости ответную атаку. в окрестностях города, где жила Эдвина, произошло сражение, во время которого рабы, трудившиеся на ближайшей плантации, увидели потрясшую их картину.

Когда бой подходил к неизбежному финалу, один из поврежденных треножников Непреклонных покинул поле боя и направился к плантации арры. в порыве безумной ненависти, чудовище принялось вымещать злобу на беззащитных рабах, уничтожая десятками и сотнями всех, кто попадался на глаза. Но эта бойня продолжалась недолго. Уцелевшие рабы увидели, как хромающий треножник перестал хлестать землю лучом и остановился. Из открытого люка кабины показалась человеческая фигура и начала осторожно спускаться по криво подогнутой конечности.

Ошеломленные рабы бросились к нему и обнаружили, что он с ног до головы измазан кровью мерзкого чудовища, а в руке зажат нож, с лезвия капают на песок красные капли. Эдвина оказалась среди первых, кто приблизился к неизвестному герою. Она обратила внимание, что этот мужчина удивительно похож на другой персонаж пророчества, частично уже сбывшегося с появлением Амелии. не было сомнений, что он и есть тот Бледный Карлик, который «сойдет с боевой машины, убив чудовище своими руками». Мудрецы не солгали.