— У тебя есть предположение, как мы должны выбираться с нижних ярусов?

— Надо вернуться к твоей комнате, — задумчиво сказала я. До сих пор я как-то не задумывалась о пути назад. Мне казалось, что главное — это согласие Дрейвена вернуться. А уж там… Как-нибудь да выберемся.

Он будто нехотя пробежался ладонями по всем тайникам с оружием на себе, вздохнул и негромко спросил:

— А как ты прилетела сюда? Кто с тобой был, кроме тех, кого застрелили рядом с моей комнатой?

Значит, телохранители погибли. Не верить тончайшему, паранормальному чутью Дрейвена смысла нет. Наверное…

— Если выйдем на поверхность, на верхние ярусы, я позвоню по вирт-связи Адэру Кейдну — это начальник службы безопасности нашего дома. Если к тебе вернётся память, ты его узнаешь. Он один из организаторов поездки сюда. И он должен быть здесь.

— На Кере не всегда можно быть в чём-то уверенным, — пробормотал Дрейвен. — А ещё меньше надо быть уверенным, что нужный человек именно там, где ты его ждёшь.

Мне показалось, я сообразила, почему медлит Дрейвен. Причём чем дальше, тем неохотней он собирается. Кажется, он жалеет о собственном решении покинуть Керу. До сих пор эта планета была для него надёжным убежищем — с момента, как он очнулся и ему рассказали, где он находится.

Меня даже встревожило, как бы он не передумал улетать отсюда.

А тут ещё… Он стал даже не столько вялым, сколько даже задумывающимся. Он делал движение поднять руку и забывал об этом, когда приподнятая рука уже нелепо провисала в воздухе. Он снова шагал к висячему шкафу и замирал перед ним, будто забывал, для чего именно приближался к нему.

Одновременно я испытывала насторожённость: а вдруг с ним всё-таки что-то не так? Может, влияние нижних ярусов на его психику всё-таки тоже произошло? И эта насторожённость постепенно смешивалось с раздражением, близким уже к бешенству: да побыстрей же ты двигайся!

Но пока я терпела.

Хотя руку осторожно, стараясь не делать лишних движений, снова сунула под куртку обхватить рукоять ПП. Так стало легче…

Вот он от шкафа повернулся ко мне — и снова впал в состояние, близкое к забытью… Жаль, глаза слепые: не разглядишь хоть по ним, что с ним происходит. Поднял руку подхватить пальцами капюшон — наверное, накинуть на голову. Зачем? Здесь, на нижних ярусах, на улицах, и так темно, что лица не разглядишь… Снова застыл.

Но лицо… Из расслабленного оно вдруг мгновенно стало жёстким… И это меня напугало. Теперь затаилась я.

А если он постоянно мне врал? И зверь, который скрывается до поры до времени внутри него, тот зверь, который был спущен рассудком на волю однажды, сейчас вот-вот будет спущен с психического волевого поводка снова?.. Я уже додумалась до самых диких предположений, пока смотрела, как его лицо буквально худеет от напряжения: а если Келли умерла не сама, а была им доведена до такого состояния? И тут появилась я — и он моими руками убил её? И не утешало уже даже воспоминание, как радостно нас встретили люди, защищавшие этот район яруса от мутантов; как они спрятали нас за свои спины; с какими счастливыми улыбками смотрели, как с Дрейвена снимают жилет с драгоценным для них лекарством…

И последняя — оборванная на высшей точке ужаса мысль: а если он сейчас почуял мои не самые лучшие эмоции, направленные на него? Почуял мой страх? Не заставит это ли Дрейвена сорваться из шаткого покоя, чтобы накинуться именно на меня?!

Пронзительный, сквозь голову свист. Сумасшедше стремительным движением Дрейвен ударил ладонью по стене — и слабый свет на кухне померк. Он ещё мерк — как мне причудилось, а длинное тело уиверна камнем перелетело через стол, ко мне. Удар по губам, зажавший мне рот, я свалилась в сторону — придержанная его руками, на него. А потом уиверн перекатился (поразительно: как он это сделал в узком, тесном пространстве?!), и я оказалась под ним.

У меня чуть сердце не оборвалось!..

Очухалась быстро. Но… Вытаскивать оружие — при этой его бешеной скорости?! Дьяволы, что сейчас со мной будет?!

Я только напряглась сопротивляться, как вздрогнула от резких выстрелов, звериного воя и рычания и отчаянных криков людей, раздавшихся настолько близко, словно — вот оно, прямо за стеной.

Кто-то прыгнул к нам, в закуток между столом и стеной. На прогнувшееся под тяжестью прыжка плечо Дрейвена. Я дёрнулась, ничего не понимающая, но ужаснувшаяся до предела. Прямо в ухо, касаясь его губами, мне прошептали:

— Это Мисти. Не кричи, ладно?

Меня успокоили не столько шёпот или информация, сколько выдохнутое Дрейвеном тепло, мягко обвеявшее моё ухо. Я обмякла. И только сейчас почувствовала, что ладонь уиверна снова защищает мою голову от любого удара. А потом услышала, как кот проскользнул между нашими телами и сел — задними лапами на пол, передними — мне на плечо. Мне даже показалось — я слышу, как он сопит.

И теперь я тоже напрягалась в старании понять, что происходит: отчего этот страшный звуковой бедлам, который словно тем самым жутким туманом, уже ранее виденным мной, накрыл недавно спокойное место. А услышала совсем другое — наверное, именно то, к чему только что прислушивался Дрейвен: дверь в пустую комнату, где раньше была Келли, открылась, затем — чьи-то мягкие, знакомо мягкие шаги будто бы двух человек. Шаги людей, которые вроде шли вразнобой, а на деле — топот одного существа на четырёх конечностях. «Паук».

Пытаясь дышать как можно незаметней, я прислушивалась к вкрадчивым шагам мутанта, когда почувствовала, как кот положил морду на моё плечо — пригибаясь ещё сильней, даже вжимаясь в меня. И услышала даже сквозь грохочущие вокруг вопли и выстрелы: мягкие шаги буквально втекают в комнату! Сколько же их, этих «пауков»?!

Даже шелеста одежды не слышала, когда уиверн скользнул надо мной, освобождая моё тело от его защищающей тяжести. Резкая пулемётная очередь — и оглушительный крик многих рычащих глоток!

Кот отпрянул от меня, словно выпуская. Я вскочила. Не вижу! Ничего не вижу! Как стрелять в такой тьме?! Я не Дрейвен, но помочь-то ему надо!!

Но, как выяснилось, не видели и «пауки»!

Один из них, проломив своим тяжеленным телом кухонный стол, рухнул на меня, прижав к стене. Дрейвен отстреливался, вертясь уже посреди комнаты, и, вероятно, не заметил, как одна зверюга проскользнула на кухню.

Мисти не удрал — зашипел на «паука». Тот, ещё не понявший, что упал на человека, заметил главную угрозу — в лице отскочившего бронированного кота — и замахнулся чудовищно громадной конечностью… Прибьёт ведь, как муху! Обозлённая, с застрявшим фиг знает где (между собственным телом и обломками рухнувшего под тяжестью «паука» стола) пулемётом, я вдруг сама превратилась в разъярённую кошку и, зашипев не слабее Мисти, ударила мутанта — не кулаком, а растопыренными пальцами, метя в шею!

Выстрелившие из пальцев когти располосовали мягкую, всё ещё человеческую кожу «паука» — к сожалению, лишь на плече. Мутант от боли взревел и дёрнул головой кверху. Кошачья лапа ударила снова — по открывшемуся, незащищённому горлу! Теперь я видела силуэт «паука» на фоне сумеречной комнаты, куда шёл свет с улицы, и промахнуться не могла!

Кровь брызнула на меня, а я всё втискивала и втискивала когти в мягкую, влажную плоть, сжимая пальцы в кулак и лишь изредка встречая сопротивление связок и костей. Другой рукой я отталкивала чудовищные руки, беспорядочно молотящие перед моим лицом, а мутант задыхался, пока я не прервала его агонию — сжала, наконец, кулак до конца и сломала ему шейные позвонки.

Метнувшийся из комнаты в кухню смерч в мгновение снова очутился рядом со мной. Два определяющих, что именно произошло, шлепка ладонями по придавившей меня туше — и Дрейвен так же мгновенно решил мою проблему, да ещё одним выстрелом убил двух зайцев: с неимоверной силой он ухватил сдохшего «паука» за конечности, приподнял и с размаху, с полуоборота вокруг себя, швырнул мертвое тело в дверной проём. Два уродливых силуэта, только-только было выросших и задвигавшихся на пороге, тут же снесло назад, на взвизгнувших от неожиданности агрессоров внутри комнаты.