– Кстати, барон, – окликнул он проходившего мимо Лугса. – С чего Вы вдруг взялись устанавливать свою юрисдикцию над здешними дикарями? Между прочим, Его императорское величество формально наделил меня правами вице‑короля Айгона.

– Значит, Ваше вице‑Величество, нам предстоит провести разграничение владений. Предупреждаю, Вы не можете, иначе как по моему согласию, находится на территории местных жителей, которые попросили покровительства у Алайского герцогства. Я, как представитель Его Высочества, имею все обязательства по их защите.

– Ой, барон, зря Вы связались с этими варварами! Вы их просто не знаете. У Вас, говорите, по отношению к ним обязательства. А есть ли у них какие‑то обязательства по отношению к Вам? К тому же, извините, меднокожие всё‑таки подданные Империи, не будете же Вы спорить, что Запроливье – это наши владения?

– Мои предки тоже когда‑то жили в Метрополии, однако мой сюзерен – герцог, а не император!

– Хорошо, хорошо! – рассмеялся Грогал. – К тому же Имперский Совет передал все ленные права на меднокожих арканарскому королю. В конце концов, вассал моего вассала – не мой вассал. Пусть Арканар, если захочет, предъявляет вам претензии по поводу своих данников…

Из‑за горизонта послышалось далекое басовитое жужжание и щелканье. Грогал посмотрел на экран и, потянувшись, поднялся со стула.

– Так, началось! Ну что, храбрецы, всем на исходные! Да поможет нам святой Микка и пророк Гагура!

Пришельцам задумали устроить классический огневой мешок. Два бронехода должны были обеспечить фланговый огонь. Центральную батарею ракетометчиков прикрывал «Верблюдом». «Дикобраз» занимал тыловую позицию.

«Котенок» укрылся в маленькой лощине. В башне было тесно, вторым номером за наводчика устроился Баг, а Дингу посадили за рычаги. Приближающееся жужжание переросло в низкий гул, земля под гусеницами ощутимо вздрагивала от приближающихся исполинских шагов. Лугс осторожно высунулся в верхний люк.

Да, наверное, что‑то похожее чувствовали дикари, когда на них надвигался бронеход. Но страха не было, только холодная ярость. Думаете, такие могучие и сильные, что можете нас просто затоптать как букашек? Ничего, сейчас увидите, как эти букашки умеют кусаться!

* * *

«Топтуны» возвышались над низеньким лесом метра на два. Втянув черные воронки светоуловителей, они стали куда как человекоподобнее. При явной механичности движений автоматы пришельцев всё же слишком напоминали живых существ – великанов с перекатывавшейся под серой кожей могучей мускулатурой. На круглых головах, прикрытых решетчатыми забралами, перемигивались цветные индикаторы. Роботы перемещались, не касаясь земли, однако и не парили над ней, а подпрыгивали на воздушной подушке, каждый раз издавая мощное «пуум‑пуум». Работали «топтуны» как огромные пылесосы, втягивая в себя целые деревья и оставляя позади ровное пространство, запорошенное мелкой пылью.

Под одним из роботов гулко хлопнула мина, не нанеся, впрочем, громадине видимого вреда. Следующую мину, похоже, он засосал в свой «пылесос». Из серокожего торса вырвался язык пламени, повалил черный дым. «Топтун» завращался на месте, точно бронеход с перебитой гусеницей, потом накренился и безжизненно застыл. Остальные роботы замерли на месте, будто переминаясь с ноги на ногу, вращали круглыми головами и тревожно мигали индикаторами. Один из них осторожно продвинулся вперед. Поднял раздвижную руку и стал поливать перед собой струей кипящего от холода газа.

Прежде чем минное поле было окончательно нейтрализовано, замаскированная батарея ракетометов дала залп. Десяток огненных стрел с воем устремились к серокожим великанам. Те с удивительной для своих размеров легкостью уклонились от большинства ракет. Но одному «топтуну» не повезло. Фугасно‑зажигательная боеголовка превратила его в кучу дымящегося резинового рванья. Ракетометчики радостно загалдели, и тут растерзанный в клочья робот ожил, поднял тлеющий манипулятор и с самой близкой дистанции обдал их, как из мощнейшего брандспойта, сжиженным газом. Всё скрыло морозное облако; когда пар рассеялся, в сугробах сизого снега виднелись перевернутые орудия и разбросанные тела. Кое‑кто пытался шевелиться в окаменевших от страшного холода скафандрах.

К разбитой батареи подполз бело‑зеленый «Дикобраз». Роботы, казалось, терпеливо ждали, пока санитары не закончат эвакуацию раненых. Даже когда медицинский фургон оставил разгромленную позицию, «топтуны» по‑прежнему не трогались с места, только всё сильнее замигали своими разноцветными лампочками.

– Не стрелять, сохранять маскировку, – раздался в шлемофоне приглушенный голос барона Грогала. – Сейчас должен пожаловать ремонтник.

Лугс внимательно всматривался вглубь широкой просеки, проделанной роботами. Но гости появились с неба. Прямо сверху из туч вынырнуло трепещущее радужными крыльями создание, вроде уже виденных раньше «Смерть‑Птиц». Махолет, неестественно выворачивая крылья, мягко приземлился около застывших исполинов. Человек в вызывающе ярком скафандре, вылез из кабины и какой‑то разболтанной походкой направился к замершим «топтунам». Рядом с их колоссальными фигурами он казался совсем карликом. Пришелец обошел кругом, рассматривая роботов со всех сторон, остановился около одного, легко подпрыгнул, уцепился за пояс робота и мигом вскарабкался тому на могучие плечи.

– Боже, что он делает? – вырвалось у Лугса. – Да он просто свежует собственную машину!

Инопланетянин деловито работал сверкающим хирургическим инструментом. Одним движением он рассек основание толстенной шеи покорно стоящего робота и прямо таки нырнул в разверстую рану, копаясь в ней обеими руками. «Топтун», было, дернулся, но пришелец, не прекращая кромсать его ножом, с размаху стукнул беднягу ногой по спине, после чего живой механизм вновь вытянулся по стойке смирно и только продолжал трястись мелкой дрожью.

Так, не хватало, только чтобы от этого живодерства вытошнило прямо в скафандре!

– Попробуем взять его живьем, – промурлыкал в шлемофоне имперский командир. – Наши дрессированный пауки должны подобраться к инопланетянину….

Судя по поднявшейся в эфире разноголосице, сделать это незаметно не удалось. Лугс увидел в бинокль, как робот, оседланный пришельцем, ожесточенно хлопает себя по корпусу огромными ручищами. Наверное, это видел и паучий дрессировщик, которому оказалось не по силам спокойно наблюдать за гибелью своих любимцев. Простучала очередь, и инопланетянин кулем свалился к ногам «топтуна». По тому, как живо он вскочил, было ясно, что пули только напугали пришельца, мигом скрывшегося в махолете.

«Смерть‑Птица» мгновенно поднялась в воздух, и, захлопав крыльями, пронеслась над позициями. По глазам ударила ослепительная вспышка. Над расположением имперского отряда вставали огненные шары разрывов.

– Там же Вин!!! – заорал не своим голосом Баг. Он мгновенно развернул башню, и скорострельная пушка выдала лающую очередь вслед заходящему на второй круг махолету. Тут же под загоревшейся камуфляжной сеткой расцвели вспышками выстрелов «горбы» имперской зенитной самоходки. «Смерть‑Птица» завертелась со срезанным крылом и врезалась в землю. За мгновение до этого из машины выскочила фигурка пришельца и неожиданно плавно пошла вниз, где уже ждали имперские автоматчики.

– Огонь по «топтунам»! – раздалась в шлемофонах. – Не дайте им опомниться.

Баг стрелял как в тире по уходившим из‑под огня роботам. Фонтаны разрывов тяжелого орудия «Пэха» вставали выше голов инопланетных колоссов. Даже после нескольких прямых попаданий, они продолжали движение. Рубя дымный воздух винтами, на боевой курс лег дирижабль. Вместо кабины под ним висело устройство, очень похоже на стандартную вакуумную бомбу. Лугс поспешно нырнул в люк и задвинул крышку. Ударило так, словно не было брони. Взглянув в перископ, вначале увидел парящую в горящем воздухе гигантской бабочкой растерзанную оболочку дирижабля, а потом «топтунов», валявшихся будто поваленные удачным ударом кегли.