— Скорее уж наказание, — пробормотал молодой человек. — Раньше в Японии так казнили ниндзя, которые не могли выполнить заказного убийства. И тот факт, что тело так быстро нашли, говорит об одном…

— И о чем же, господин Коу? — спросил начальник безопасности.

— Это послание, Ёшида, — тихо ответил он. — Кунцит Сайто говорит со мной… Обезображенное тело Нару Осако означает, что он вышел из тени и с этого момента перешёл к активным действиям…

Когда Ятен наконец вошёл в спальню, где его ожидала Минако, он валился с ног от усталости. На душе у него было пасмурно. Потом на глазах у изумлённой жены быстро переходя от одного окна к другому, молодой человек принялся опускать жалюзи.

— Что ты делаешь, Ятен? — спросила Минако, не поднимаясь с постели. — Почему не идёшь ко мне?

Он не ответил. Словно одержимый молодой человек метался по спальне, проверяя окна.

— Ятен…

Минако встала и обнажённой подошла к мужу. Она всегда ложилась спать нагишом.

— Что случилось? — спросила девушка, обвивая руками шею молодого человека.

Внезапно он вздрогнул и замер. Ятен запустил пальцы в золотые волосы Минако и стал жадно вглядываться в её встревоженное лицо.

— Я хочу видеть твои глаза, — сказал он нежно. — Когда ты смотришь на меня, они темнеют, как сапфиры…

— Что…

Но Минако не успела договорить. Ятен стал целовать её в податливые пухлые губы. Он обрушился на неё с такой неистовостью, что она тут же забыла обо всем на свете, оглушённая его грубым и стремительным поцелуем. Минако задыхалась и стонала от невероятного наслаждения, полностью подчинившись воле Ятена. Сейчас она хотела лишь одного — слиться с ним в единое целое.

— Сердце мое… жизнь моя… моя фея с золотыми волосами… — шептал молодой человек, как молитву, когда его губы стали покрывать поцелуями её лицо, шею и грудь. — Господи, как же я соскучился по тебе…

Захлёбываясь учащённым дыханием, Минако стонала в его руках, ласкавших её. Внезапно Ятен поднял Минако и бережно положил на кровать, прижимаясь к ней все сильнее.

— Мина… послушай… — шептал молодой человек сквозь поцелуи. — И никогда не забывай того, что я тебе скажу… Я люблю тебя больше жизни…

— Ятен…

— Нет, не перебивай! Я хочу, чтобы ты это всегда знала… Чтобы ни случилось…

— Но что может…

Но молодой человек больше не владел собой. Его ладони накрыли грудь Минако, а пальцы чувственно сдавили её. Дыхание молодого человека обжигало нежную кожу. Минако никогда не видела его таким с выражением болезненной страсти на лице.

— Поклянись, Мина… поклянись нашим сыном, что ты всегда будешь верить мне, — то ли молил, то ли приказывал Ятен.

Прижавшись к его груди Минако слышала, как неистово бьётся его сердце. Она вдруг почувствовала, что нужна ему как никогда.

— Клянусь, — прошептала она, заглядывая в беспокойные зелёные глаза.

Эффект оказался мгновенным. Он улыбнулся, и Минако ощутила, что напряжение, давившее на него все это время, стало стихать. Ятен взял её руки в свои, запрокинул их ей за голову и, высвободив из штанов напряжённый от желания член, вошёл в неё, медленно заполняя собой. Минако ответила ему громким стоном.

— Вот так, моя девочка, — пробормотал Ятен, делая первый толчок, а потом ещё и ещё, наслаждаясь собственными ощущениями.

Быть внутри неё было просто невероятно и так правильно, как будто Минако была создана лишь для него одного. Молодой человек ещё никогда не был таким нежным, и Минако почти сразу же достигла вершины, взрываясь восхитительным и яростным оргазмом. Она сжала его член, и Ятен тут же кончил, выкрикнув её имя.

— Мина!

Какое-то время он лежал на ней, по-прежнему удерживая её запястья. Находясь в полубессознательном состоянии, Минако внезапно почувствовала лёгкую тревогу. Как будто ощутив, что эта лёгкая эйфория любви была последней между ними…

Почувствовав, что она зашевелилась, Ятен приподнялся и посмотрел в её глаза.

— Я люблю тебя, — сказал он ласково, вновь целуя её в губы.

— Расскажи мне, что тебя встревожило… И где ты сегодня был? — спросила Минако.

Ятен вышел из неё, отстранился и сел на кровати.

— Я был в морге на опознании тела Нару Осако…

— Что?! — ужаснулась Минако. — Но ведь ещё вчера она была жива…

— Да… А сегодня утром её тело нашли на пляже. Нару убили…

— Но… кто… кто мог это сделать?

— У меня только одна кандидатура…

— Кунцит?

Ятен кивнул.

— Но как?.. Почему?

Молодой человек обхватил ладонями её нежное лицо.

— Мина, — проговорил он тихо. — Я хочу рассказать тебе о себе то, чего даже Тайки и Сейя не знают… Мне было всего восемь, когда это произошло…

Ятен пришёл в себя неожиданно, как будто его резко вырвали из сна.

Обстановка оказалась неожиданно незнакомой: камин, выложенный мозаикой, резной комод, стол и стулья… Сам он лежал на кровати и нечто холодное упиралось в его бок.

Он уже хотел было отодвинуть край одеяла, как вдруг услышал шорох, похожий на то, как скребутся мыши. Мальчик повернул голову, всматриваясь в полумрак комнаты, и его испуганные глаза встретили ничего не выражающий взгляд высокой и невероятно красивой молодой женщины с карминовыми губами. Она смотрела на него строго и оценивающе.

— Кто вы такая? — спросил Ятен.

— Меня зовут Берилл…

— А где это я нахожусь? — удивился мальчик, припоминая, что заснул он ещё в своей постели.

— Ты должен вести себя тихо, а не то разбудишь своего сводного брата, — ответила женщина.

— Брата? У меня нет никаких сводных братьев! — фыркнул мальчик.

Берилл улыбнулась.

— А вот и есть… Его зовут Аки…

С этими словами она отогнула одеяло и показала мальчику годовалого малыша, похожего на восковую куклу. Это его окоченевшее плечо, касалось руки Ятена.

— А почему он не дышит и не шевелится? — спросил Ятен, рассматривая ребенка.

— Потому что он спит. И тебе нужно поспать…

— Я не хочу спать! — крикнул Ятен, подскакивая на ноги. — И вы все врёте! Ваш Аки не может быть моим братом! К тому же он умер! Разве вы не видите?!

Эта выходка заставила Берилл вздрогнуть и бросить взгляд на тело малыша, по-прежнему безмятежно лежавшее на кровати.

— Ты ошибаешься… Аки просто спит…

— Это вы ошибаетесь, тётя! — воскликнул мальчик, тряхнув серебристыми волосенками. — Ваш малыш мёртв! И он не мой брат!

Берилл резко схватила Ятена за плечи и выпрямилась, поставив колено на кровать.

— Жив или мёртв… это не имеет никакого значения — прошептала она, и у Ятена вдруг похолодели пальцы. Он не привык бояться, но что-то жуткое проскользнуло в том, как эта женщина на него смотрела.

Берилл улыбнулась и склонила голову на бок. Её глаза были необыкновенного цвета янтаря, и Ятен почти физически ощущал могильный холод, исходивший из глубины её зрачков. Что-то переполняло душу этой женщины, рвалось изнутри наружу. Руки Берилл на его плечах дрогнули. Ятен сощурился и замер, наконец, осознав, что это было.

Ненависть.

— Ч-чего вы от меня хотите, тётя? Я вас совсем не знаю… — пробормотал мальчик.

— От тебя ничего, — улыбнулась Берилл. — И ты прав… Ты меня совсем не знаешь… Сын Михата Коу… Но ты сломал мне жизнь, потому что он выбрал тебя и эту твою сучку-мамашу! И теперь ты заплатишь за это!

С этими словами Берилл накинула на голову Ятена одеяло, заглушив его отчаянный вопль.

В зимнем лесу, посреди которого стоял одноэтажный домик, словно последний оплот цивилизации, было холодно. В лучах полуденного солнца снег казался необыкновенно белым. Ятен глухо кричал и бился, но крепкие руки Берилл держали его словно стальным капканом.

Вытащив его из одеяла, Берилл накинула петлю на шею мальчика и затянула изо всех сил, душа вопль.

Лицо Ятена покраснело. Он вцепился в верёвку пальцами в отчаянье, пытаясь сбросить удавку. Но силы были не равны…

— Ненавижу! Ненавижу! Господи, как же я тебя ненавижу! — кричала женщина. — И чего ему не хватало?! Я ведь была для него всем! Я и эту суку Мицу убила, потому что она грозилась рассказать моим родителям о нас! И что же?! Михат Коу ведь на свою жену совсем смотреть не мог! Но смотрел, когда ты был рядом! Смотрел, даже когда я забеременела! Ненавижу! Ненавижу!