‑ Отлично! ‑ выдавил он, когда истаял в огненном столбе могучий Фрастеборг, немало воинов и драконов отправивший на тот свет в этой битве. ‑ Значит либо я достану проклятое дерево, либо потерплю поражение! Что ж ‑ защищайся!

Бэрон намеревался ринуться против Тетаэля, вложив в последнюю атаку все силы, но хлопок крыльев заставил его обернуться. На перила балкона опустился Нигаэль.

‑ Ты проиграл, сложи оружие! ‑ приказал Избранный.

‑ Пошел к черту!

Черный клинок поворотился на Нигаэля. Тетаэль подключился к поединку. Бэрону приходилось разить в две стороны, справлялся он, хочется отметить, хорошо. Вихрем три воина вились по балкону, мечи грызли друг друга, оставляя глубокие борозды на лезвиях.

‑ Где же ваша честь, святоши?! ‑ пыхтел антихрист.

‑ Когда речь идет о разгроме такого чудовищного лиха, которое есть ты, можно поступиться законами единоборства, ‑ спокойно отвечал Нигаэль.

Звон мечей не смолкал и не смолкал. Император, выдохнув огонь, отступил ближе к перилам, туда, где образовался пролом после того, как в балкон ударилась горгулья. Казалось, он даже имел отличные шансы на победу, вот только если держать обоих врагов в поле зрения... Правая нога отъехала чуточку дальше, раздался осторожный, серебряный "дзинь".

‑ Еще один, ‑ зашипел Бэрон, оборачиваясь.

Нет, это не ангел и не чемпион Избранного. Опустив глаза ниже, Император узрел два удлиненных бокала. Гладкие стенки занесло пылью, на донышках засохли остатки вина. Один из бокалов упал, получив толчок от ноги Зверя. Он хотел было выругаться на дурацкую штуковину, но в груди кольнул резкий холодок. Проследив лезвие Нигаэля от места вхождения, до эфеса, увенчанного расправившими крылья ангелочками, антихрист хрипло засмеялся. В смехе его слышалась горькая обида и презрение. Балансируя на грани пропасти, Бэрон соскользнул с жала меча и, объятый пламенем, упал в толпу дерущихся воинов. Тело разлетелось, губя демоническим огнем и защитников и проклятых, а темный дух метнулся к небу.

Демоны пошатнулись, дрогнули, когда их полководец пал. Сброд из Преисподней кинулся врассыпную, ослепленный поднятым Разрушителем зла. Легионеры вертелись, не понимая, что случилось и как им поступать. Мессор продолжал наступление, но Колобос имел иные мысли.

‑ Отходим! ‑ прокричал перевертыш. ‑ Зверь повержен, отходим, сыны ночи!

‑ А Древо? ‑ спросил Флеймсоул, отбившийся от кавалерии и вверенных под его командование ассасинов.

‑ Тебе очень надо? Ну так иди, ‑ гавкнул доппельгангер. ‑ А я должен сберечь сынов ночи. После Бэрона я главный, и я приказываю отступать!

‑ Главный Мессор, так он распорядился, ‑ поправил Колобоса ассасин.

‑ По‑твоему мне есть дело до этих чертовых апостолов?! Я служу Зверю, а не им. И Морг‑Дал пускай сам выбирается ‑ не маленький!

Не желая более разговаривать, он повернул коня и поскакал прочь от города. Сыны ночи потянулись за ним. Цокнув языком, последовал и Флеймсоул. В смятении бросились бежать исугры, поскольку приказывать им было не кому. Лаарот выпучил глаза и крутил головой, как сумасшедший. Наконец и до него дошло, что в одиночку теснимая со всех сторон гвардия Пандемониума долго не протянет. Рога торопливо затрубили отход. Вся орда ринулась наутек, подгоняемая орками, открыто покидая поле боя и отдавая орудия в руки победителей. Драконы еще некоторое время гнали врага, до тех пор, пока демоны не разбежались по лесам или не нырнули в порталы.

Победители ликовали, проигравшие спасали шкуры. Разрушенный замок заволокло дымом, разрываемым радостными криками, которые подхватили замкнувшие и добившие остатки армии демонов у стен орки. Разметав проклятых, они бурно торжествовали, тряся головами, отсеченными у поверженных. Ксандор ощупал тело и небывало возрадовался, поняв, что пережил страшный штурм. Эландра прыгнула ему в объятья и не удержалась от поцелуя.

‑ Ничего заварушка, а? ‑ разведя усы в широченной улыбке, заметил Бьерн. Рядом с Молотобоем ковыляли раненные, однако, живые Тьяльви и Модольв.

‑ На всю жизнь запомним! ‑ захлебываясь от накатившего облегчения, воскликнул Ксандор.

‑ Друзья, нам надо в Зал! ‑ позвал товарищей Вондар.

Через заваленный трупами холл на лестницу, а дальше на самый верх. Эта дорога стала для гостей Эльтвиллана родной. В зале, устланном осколками купола, стояли отец и сын. На пороге лежали две половинки Иарлута. Королева, еле шевелясь, тянулась к Древу Жизни, омертвелому ровно на половину. В дальней части зала, возле палат королевы, мелькнула какая‑то тень, однако она не попалась никому на глаза.

‑ Лимаэль, ‑ дрожащим голосом прошептал Тетаэль, спускаясь на колени возле супруги. По бледному лицу воинственного монарха струились слезы. ‑ Ты можешь себя возродить, ведь так?

‑ Да, супруг мой, ‑ ничуть не изменившимся тоном произнесла Лимаэль. ‑ Но есть кое‑что важнее меня ‑ Великое Древо. Помоги мне достать до него. Древо должно жить вечно.

‑ Но...

‑ Я обязательно воскресну, только жди десять лет.

Тетаэль кивнул и при помощи Нигаэля подтянул королеву ближе к Древу, чтобы она сумела его коснуться. Энергия жизни радужным потоком перекачалась в могучий ствол, мертвенная бесцветность спала, уступая место здоровым краскам. Молодая листва зашумела на теплом южном ветру.

‑ Да, ‑ опомнилась богиня. ‑ Демон, он забрал мою...

Слова сошли на нет, нежные губы Лимаэль беззвучно зашевелились, глаза тихо смежились. Сияние, словно солнце зарождалось на горизонте, проступило над ее телом. Королева эльфов растворилась в этом сиянии, а на Древе тут же распустился большой розоватый цветок, источающий тонкое благоухание.

‑ Я буду ждать, ‑ прижав платье и изумрудный плащ любимой жены к груди, сказал Тетаэль. ‑ Твоя жертва не прошла даром...

Эпилог

‑ Так Бэрон сбежал? Вот ведь хитрая змеюка, ‑ Ксандор хлопнул по перилам.

‑ Он отправился в Темный Эдем, и покинет его не скоро, ‑ вернувшись к холодной, словно оружейная сталь, манере изъясняться, проговорил Избранный. ‑ Ему не скрыться от правосудия ни за какими стенами и ни в каких мирах. Мы отыщем его и придадим Суду.

‑ Очень в это верю.

Ветер прошелестел мимо балкона, неся листья на север. Город зашевелился, эльфы собирали тела убитых, понемногу восстанавливали дома, но в основном оплакивали тех, кто отдал жизни, самоотверженно преграждая путь злу. Дварфы стягивались к порталу в Асъярд, открытому чародеями Лимаэль. С людьми, коих признали настоящими друзьями своего народа, они распрощались раньше. На прощанье они махали руками и желали всех благ обездоленным эльфам. Возвращалось домой меньше пятой части, но они радовались победе с искренностью детей.

‑ Какая судьба уготована эльфам? ‑ спросила Эландра просто так.

‑ Нас ждут трудные десять лет, ‑ ответил Аэдан, поглядывая на сумрачного короля, сидящего на троне, внесенном в Церемониальный зал. На правый подлокотник Лехри поставил локоть, подпер голову кулаком. На левом подлокотнике кровожадно улыбалась Маска страха. ‑ Но я знаю ‑ мы выстоим перед любыми невзгодами. Дораны не бросят родной край и не покинут, прежде не убедившись в его сохранности. А врагов нынче сыщется великое множество.

Эльф проследил взглядом сереющую в лучах закатывающегося солнца ленту орков, тянущуюся обратно на запад. Грок не соизволил пообщаться с Нигаэлем или хотя бы с Ксандором. У короля кланов были занятия куда как интереснее. Что‑то обязано было случиться, однако чемпионы Избранного четко осознавали ‑ это совсем другая история, скорее всего их не касающаяся. Воин пододвинулся к краю перил, не убирая руки с талии возлюбленной. Под ногами звякнуло стекло. Нагнувшись, он поднял два бокала, зажав между пальцами их тонкие, хрупкие ножки.

‑ Ха, смотри, детка! Не наши ли?

Эландра с улыбкой осмотрела бокалы.

‑ Точно, наши. Сколько же они простояли.

‑ И главное пережили битву, везучие, ‑ с тоской воин глянул на унылое шествие эльфов с повозками, гружеными трупами.