— Ракх, скажите, а когда вы обращаетесь, насколько вы себя контролируете? — поборов стеснение, поинтересовалась я.

— В момент обращения вообще не контролирую, — усмехнулся он. — Но вот через минут десять начинаю соображать.

— А что, если придумать такую конструкцию, которую можно будет зацепить за себя после превращения, и в которую будет вставляться кинжал?

Ракх почему-то громко засмеялся, а спустя минуту объяснил:

— Хорош я буду, если ее зацепить, к примеру, на морду. Волчий единорог…

Представив волка с торчащим изо лба кинжалом, который начинает бодаться… В общем, картинка и правда уморительная.

— Какая идиллия… — сзади послышался знакомый ехидный голос. — Картина маслом под названием оборотень и его обед.

Атмосфера легкости тут же испарилась, Ракх ощутимо напрягся, только в этот раз по-настоящему. Обернувшись, я увидела Дэма, видимо недавно телепортировался и узрел нас, мило беседующих, за чайным столиком.

— Доброго дня, Дэм, — сдержанно произнес оборотень. — Пожалуй, мне пора. Спасибо за беседу, Алина. В следующий раз загляну, проверю, прочитала или нет.

— Спасибо, Ракх. Счастливо!

Ракх под пристальным взглядом Дэма направился к двери, открыл ее и исчез. Круто, когда можно так вот просто исчезать.

— Псинка хочет, чтобы ты прочла его мемуары? — поинтересовался Дэм.

— О чем ты?

— Проверю, прочитала или нет, — передразнил Воин Духа, пародируя лающую интонацию оборотня.

— Очень смешно, — поморщилась я. Мне, почему-то, сильно не нравилось поведение Дэма.

Я взяла в руки книгу, погладила по обложке — теплая. Раскрыв на первой странице, увидела иллюстрации разного оружия.

— Так-так, кто разрешил? — Дэм выхватил книгу у меня из рук.

— Эй, мне Альвина разрешает читать книги из общей секции! — воскликнула я, вскакивая с места.

Дэм занес фолиант за голову, а мне пришлось по-дурацки тянуться, пытаясь вернуть себе рукопись. Поднырнув под рукой парня, я чуть толкнула его плечом и снова прыгнула. Разумеется, до книги не дотянулась — Дэм оказался проворнее — зато неправильно приземлилась на ногу и позорно упала.

Силой Дэма точно не взять, а вот женской слабостью? Можно попробовать.

Я старательно зашмыгала носом, схватившись за ногу. Было бы неплохо пустить слезу, но по заказу никогда не получалось. Дэм сверху вниз насмешливо меня рассматривал.

— А тебя не смущает, что подвернула ты левую ногу, а схватилась за правую? — поинтересовался он, подходя к полке и ставя книгу на место.

Ешкин-кошкин, так глупо попасться! Я встала и обиженно захромала к кассе. Нога не болела, но обидно было так, что походка получалась очень натурально.

— Девушка, вам помочь? — раздался за спиной холодный пронизывающий голос.

Я уже хотела развернуться, чтобы ответить, как почувствовала, что мой рот накрыла чья-то рука. Да с какого перепугу все так любят подбираться сзади?! Со злостью пихнула локтем, чем и поплатилась — локоть тут же пронзила острая боль, он будто столкнулся с куском скалы. От удивления я даже замерла.

— Видимо, твоя помощь более не нужна, — раздался другой голос, похожий на первый, но более теплый.

Меня тут же отпустили. Развернувшись, я увидела Дэма, вытирающего правую руку о брюки. Видимо, я его чуток пожевала.

— С какого?..

Он подбородком кивнул в сторону двери. Развернувшись, увидела двух братьев, которых я за глаза величала инем и янем. В своей записке Альвина строго настрого запретила разговаривать с «черным» братом. Может, это какое-то из проявлений расизма и ведьма хотела меня заставить позабыть о толерантности?

«Белый» задумчиво разглядывал ногти, насмешливо поглядывая на нас из под светлых бровей, а второй с более скучающим видом двигался вдоль полок, ведя пальцем по корешкам книг. Одеты они были в кейкоги — разновидность кимоно, о цвете, я полагаю, можно не говорить. Волосы у обоих были зализаны назад и сцеплены в тонкие длинные хвосты.

Дэм вышел вперед и сухо поклонился, краем глаза наблюдая за мной. Он явно был чем-то недоволен.

— Доброго дня, — сообщила я пространству, на всякий случай ни к кому не обращаясь. — Альвина оставила для вас кинжал…

— А где она сама? — поинтересовался черный. Экий провокатор!

— Шабаш, — за меня ответил Дэм. Значит, ему болтать с черным можно. — Сегодня Алина отвечает за лавку.

— А сама девушка язык проглотила? — поинтересовался "Инь".

— Оставь, — поморщился "Янь".

Черный тяжело вздохнул и продолжил изучать фолианты книг. Я прохромала к кассе и взяла в руки кинжал, оставленный для братьев Альвиной. Меня тут же накрыло леденящим ужасом, сердце будто кто-то сжал в тиски, ноги подкосились, а глаза стала заливать темнота. Я пошатнулась, хватаясь за стойку свободной рукой, но тут же почувствовала такую тяжесть, что рухнула на пол, стукаясь головой о прилавок.

Этот сон, снова этот липкий, отвратительный страшный сон. Мне так хотелось верить, что он больше никогда не вернется. Ухо с серьгой жгло, слабость в теле была невероятная: я не могла поднять руку, пошевелить ногой, повернуть голову, да даже глаза открыть!

— Такого я еще не видел, — прошептал кто-то над ухом. Больным.

— А в семисотом? Помнишь того паренька, который заложил свою душу сразу двум демонам, а потом решил поиграться со светлой материей? — прошелестел второй.

— Ну, тут на душу один претендент, вот только эта печать меня немного смущает. Дэм, не хочешь ничего начальству рассказать?

Дэм ругнулся, но потом, резко выдохнув, ответил:

— Печать фикция и отмазка для клана. Вот только теперь она не снимается и сосет из девочки столько же сил, сколько и метка Хара.

— Не снимается? — усмехнулся один из братьев. — А если…

— Исключено, — категорично возразил Дэм.

— Дэм, а теперь подумай. Твоя метка светлая, метка Хара темная. Ты вообще думал, когда ставил печать?! Душа девочки в лучшем случае лишь расколется, в худшем…

— Я достал серьгу Альгиз.

— Она заглушит, убережет, но не избавит.

Повисла тишина, лишь в голове растекался звон. Кажется, настало время вставать — руки потихоньку начали слушаться. Открыв глаза, я увидела сразу три фигуры: Дэма и черно-белых братьев. От белого исходил такой свет, что тут же заболели глаза, а фигура темного будто всасывала в себя все эмоции, как черная дыра.

— У меня сотрясение мозга, да? — хрипло поинтересовалась я.

— Нет, ты просто грохнулась в обморок, — ответил Дэм.

— А ощущения будто меня перед этим кто-то кувалдой стукнул.

— Ага, примерно так оно и было, — усмехнулся "Инь". — Сперва тебя шандарахнули черной меткой, потом позволили образоваться тонкой прослойке тебя самой, а после запломбировали печатью принадлежности. Вот и страдай. Твоя душа вырывается наружу, разрываясь и ранясь об обе метки. Жизнь прекрасна и удивительна, не правда ли?

Я промолчала. То самое чувство, когда доступно объяснить ситуацию может лишь один единственный человек, с которым нельзя разговаривать. Да и почему, интересно? Да и человеком его назвать сложно.

Слабость постепенно отступала. Дотронувшись до хрящика, я обожглась. Само ухо уже не чувствовало жар, но на пальце тут же появилась красноватая отметина. Здорово. Прекрасный день рождения.

— И что теперь делать? — резко спросил Дэм.

— Ищи, как снимать печать. Или хотя бы временно заглушить. Мы вмешаться не можем. Пока не можем, — ответил белый.

Дэм вздрогнул. Становится все интереснее и интереснее. Хотя от такой ударной дозы интересности уже выть охота.

Дверь магазина открылась, на пороге появилась Альвина. Довольная, краснощекая, в руках метла. Каноничная такая ведьма.

— О, — удивленно глубокомысленно произнесла она. — У вас тут, как я погляжу, весело.