После наступления четвертой стадии психологической смерти умирающий оказывается в состоянии глубокой депрессии: он теряет надежду на выздоровление, отказывается встречаться с людьми, просит, чтобы его оставили наедине со своими страданиями и горем. Он уже не в состоянии отрицать свою болезнь и неизбежность близкого конца, свою осужденность. Возникает чувство огромной потери — потери здоровья, внешнего вида, способностей, социального положения и т. п. Поскольку человек не работает и лечится, он начинает переживать большие финансовые трудности. Чтобы оплачивать расходы, больные нередко продают свой дом и многое из того, что приобретали в течение жизни с помощью огромных усилий. Дети таких больных нередко остаются без средств существования, возникает угроза того, что они не смогут получить полноценного образования. Многие мечты умирающего остаются нереализованными.

Э. Кюблер-Росс выделяет две разновидности депрессии безнадежно больных людей: реактивную и подготовительную.

Она считает, что их природа различна. Реактивная депрессия, являясь ответом на потерю ценностей, обычных занятий, привлекательности и т. п., при правильном подходе медиков и членов семьи довольно успешно устраняется.

Что касается второй разновидности депрессии (подготовительной), то она связана с ожидаемыми, предстоящими потерями. Если имеем дело с первой разновидностью депрессии, то мы можем отвлечь внимание больного на более приятные стороны жизни, веселить его. Например, если больная мать оказалась в депрессивном состоянии потому, что ее дети остались без ухода и защиты, то достаточно обеспечить детей всем необходимым и сообщить матери об этом, и ее депрессия смягчится или даже исчезнет, настроение улучшится.

Но предвосхищающая, подготовительная депрессия терминального больного есть подготовка к будущим еще большим потерям, к потере всего, что он любил и ценил. В этом случае отвлечение внимания, внушение оптимизма и другие обычные методы не помогают. Умирающему в стадии депрессии приятнее те люди, которые сидят рядом, но не говорят обычных слов утешения. Умирающий больше нуждается не в словах, а в подлинных чувствах, которые лучше передаются взглядом, всем видом сопереживающего человека, прикасанием к руке больного, поглаживанием волос или просто сидением рядом. Больного в этой стадии больше занимает будущее, и ему тягостно посещение большого числа людей, пусть даже искренне сочувствующих его горю.

А ведь нередко окружающие, даже члены семьи, не понимают подлинных нужд умирающего, не подозревают, что он уже готовится к смерти и все действия, предназначенные для внушения ему бодрости духа и оптимизма, ему уже неприятны. И медики, и родственники, согласно Э. Кюблер-Росс, должны понимать, что этот вид депрессии необходим и полезен больному, если мы хотим, чтобы он умер в стадии смирения, со спокойной душой. Без прохождения через предыдущие стадии невозможно оказаться в стадии смирения и принятия смерти. На примере одного больного она показала, что депрессия является не только следствием ожидания смерти и потери надежд: одной из ее причин является то, что человек понимает: его не оценили и не поняли по-настоящему даже близкие люди.

Если больной достаточно долго остается в предсмертном состоянии, тогда он может оказаться и в специфической пятой фазе психологической смерти. Э. Кюблер-Росс называет ее фазой принятия смерти, смирения с неизбежным концом, фазой внутреннего мира. Нахождение в этой фазе желательно, поскольку позволяет человеку умереть достойно. Предполагается также, что умирающему следует дать возможность страдать, так как только через страдания он может подойти к фазе примирения с неизбежностью, смирения и принятия смерти без агрессии. Отсюда делается вывод о том, что если смерть близка и неминуема, то продление жизни человека нецелесообразно: такая жизнь полна страданий и уже не нужна человеку. Таким образом, Э. Кюблер-Росс выступает сторонником эвтаназии, хотя бы ее пассивного варианта. Но об этом — в следующей главе.

В этой стадии человек часто засыпает, обычно короткими промежутками, но это не обычный сон, целью которого является снятие напряжения и отдых, а также уход от дневных неприятностей, а скорее нечто сходное со сном новорожденного. Конечно, в этой стадии еще встречаются и жалобы на бессмысленность дальнейшей борьбы и всего остального, но такие протесты не являются признаком смирения с судьбой.

Принятие смерти и смирение налицо тогда, когда человек, как ребенок после рождения и в первые месяцы жизни, долго спит — как бы «отдыхая перед дальним путешествием». Смирение, успокоение и принятие судьбы сочетаются с сужением интересов умирающего. Он хочет остаться один и не желает, чтобы его беспокоили новостями и проблемами внешнего мира. Он не хочет, чтобы его часто посещали и долго разговаривали. Он предпочитает, чтобы посетители сидели молча и не задерживались долго — бессловесное общение в этой стадии считается более уместным.

Самое главное, чтобы члены семьи и медперсонал не путали стадию смирения с наступающим иногда задолго до смерти периодом потери надежд, в то время как человек, получая необходимую медицинскую помощь, еще может жить достаточно долго. Но если уже наступила стадия смирения с неизбежностью смерти, следует дать возможность больному постепенно разрывать свои связи с людьми и вещами, чтобы спокойно умереть.

К этому состоянию спокойствия, отсутствия страха и безнадежности часть умирающих приходит самостоятельно, проходя через предыдущие стадии. Это обычно старые люди, которые вырастили своих детей и решили остальные задачи своей жизни. Но есть и вторая группа людей, которые, чтобы смириться со смертью и умереть без страха, нуждаются в большей помощи людей. Они нередко впадают в состояние реактивного психоза, всячески защищаются от вмешательства людей в свои дела, боятся смерти. Опыт Э. Кюблер-Росс показал, что терпеливая и тактичная работа с такими пациентами, понимание их проблем и сопереживание с ними тоже может обеспечить наступление у них стадии мудрого и бесстрашного отношения к смерти. Этому способствует также вера в Бога и в существование жизни после смерти.

В связи с особенностями этой — пятой и последней — стадии психологической смерти человека уместно вспомнить следующую мысль современного видного психолога и психотерапевта Эрика Эриксона: идеальным является тот человек, который обладает настолько гармоничным, совершенным устройством «я», что всю свою жизнь сохраняет в себе «базальное чувство доверия» к миру, а когда подходит время, безропотно примыкает к «каравану» тех миллионов людей, которые умерли до него. Человек должен уйти из жизни безропотно, с чувством собственного достоинства и с пониманием того, что в истории человечества период его жизни безвозвратно завершился.

Это требование, безусловно, касается также родных и близких покойного, особенно в связи с таким давно известным, но все еще загадочным явлением, каким представляется «возвращение души». Известно, что когда родные умирающего, находясь рядом с ним, воспринимают начало клинической смерти как окончательную смерть, начинают громко плакать и горевать, то нередко сознание умирающего возвращается, процесс умирания останавливается, окончательная смерть человека откладывается. Это явление чаще всего наблюдается у тех, кто умирает «естественной смертью», а не внезапно и не вследствие несчастных случаев.

Позволительно ли препятствовать наступлению смерти и «вернуть душу», сознание больного человека? Приятно ли возвращение души самому умирающему? Каковы переживания человека в процессе возвращения его души и в минуты наступления клинической смерти? Все эти вопросы требуют полных и обоснованных ответов и мы еще займемся ими в этой книге. Надо знать, что многие после возвращения сознания вновь умирают и на этот раз окончательно, хотя бывают и другие случаи.